Жертвы Ялты

Похоже, что судьба Шкуро была решена на конференции штаба 5-го корпуса утром 21 мая, поскольку он единственный из казаков назван в приказе как подлежащий репатриации. Поэтому, когда один кавказец-офицер в лагере в Шпиттале, в гражданскую войну являвшийся начальником Шкуро, раздобыл себе паспорт, удостоверяющий югославское гражданство *632, полковник Брайар тотчас освободил его, не запрашивая никаких инструкций. Но тот же полковник категорически отказался освободить Шкуро, имевшего иностранный паспорт.

Подводя итоги, можно сказать, что передача офицеров в Лиенце вообще и Краснова со Шкуро, в частности, была не ошибкой, совершенной каким-нибудь заваленным работой штабным офицером в минуту стресса, но тщательно спланированной операцией. Меры предосторожности по изоляции казачьих офицеров от солдат были применены только к войскам Доманова, и поэтому объяснение, будто это было вызвано необходимостью предупредить организованное сопротивление, звучит просто отговоркой. На самом деле все эти особые меры принимались для того, чтобы обеспечить выдачу Советам царских генералов, которых так жаждали заполучить Меркулов и СМЕРШ.

Приказ по корпусу от 24 мая гласил:

В высшей степени важно, чтобы все офицеры и прежде всего старшие офицеры содержались под особым наблюдением, исключающим всякую возможность побега. Советские военные власти придают этому первостепенное значение…

Следует отметить еще одно важное обстоятельство. 28 мая один казак в Шпиттале увидел в руках у английского солдата красивый кинжал и шашку, принадлежавшие Шкуро *633. Забавное упоминание об этом оружии имеется в инструкциях штаба 78-й дивизии:

Относительно шашки генерала Шкуро. Её пока не следует передавать Советам. Подлежит хранению в 78-й дивизии в ожидании дальнейших инструкций… Шашки других офицеров подлежат передаче в соответствии с предыдущими инструкциями *634.

Вероятно, местом назначения шашки был тот же самый музей МВД, который стал пристанищем и для формы генерала Краснова *635.

Итак, мы пришли к выводу, что речь идет не об ошибке, а о тщательно разработанном плане. Но если это действительно так, то кто принимал решение? К сожалению, ответить на этот вопрос не просто. Чем выше мы поднимаемся по командной лестнице, тем скуднее становятся документы и свидетельства. Тем не менее ясно, что решение исходило из штаба 5-го корпуса, где все факты были прекрасно известны. Мы уже отмечали, что послания Шкуро были получены в штабе 78-й дивизии, — однако мы не знаем, были ли они переданы в 5-й корпус и при каких обстоятельствах они пропали из архивов. В 5-м корпусе было принято решение поддержать ходатайства Рогожина и Шандрука, не выдавать Советам «шуцкорпс» и украинскую дивизию. Остается признать очевидное: в том же 5-м корпусе получили — и отклонили — аналогичные ходатайства генералов Краснова и Шкуро.

Вскоре после выдачи казаков командующий 5-м корпусом генерал Чарлз Китли представил свою собственную версию событий. В июле работники английского Красного Креста в Австрии получили сообщение о том, что английская армия применяла силу при выдаче пленных, причем многих репатриированных Советы, вероятно, расстреляли сразу же после выдачи. Хуже того, в сообщении говорилось и о том, что среди переданных Советам были русские белоэмигранты, ранее жившие в Западной Европе. Все это находилось в таком вопиющем противоречии с принципами Красного Креста, что встал вопрос об отзыве персонала Красного Креста из британских войск в Австрии. Это было крайне неприятно. Красный Крест играл важную роль, и англичане не могли допустить публичного скандала, да еще на тему, явно неподходящую для ушей общественности. Генерал Китли лично договорился о встрече с леди Ли-мерик, заместителем председателя военной организации английского Красного Креста. Вот что она рассказывает:

На мой вопрос, как обстоит дело с перемещенными русскими… он ответил, что были два инцидента, из-за которых и возникла вся история. Во-первых, несколько тысяч казаков были взяты в — плен (последние три с половиной года они воевали в рядах немецкой армии, носили немецкую форму и являлись военнопленными). С ними было около полутора тысяч русских мужчин, женщин, детей. Они представляли собой вооруженное формирование, разделенное на полки. Согласно ранее установленной линии, было решено вернуть этих людей в СССР. Очевидно, некоторые сопротивлялись, но, как утверждал генерал, дело обошлось двумя выстрелами и никто при этом не был ранен. Затем пленные были опрошены и согласились вернуться на советскую территорию со своими женами и детьми. Мужчины вернулись без какого бы то ни было нажима, женщины сначала протестовали по наущению священника, но затем последовали за ним в поезд. Английский офицер, сопровождавший их до советской территории, слышал, как представитель советских сил объяснял им, что теперь они подлежат перевоспитанию, чтобы стать хорошими советскими гражданами, что им придется как следует поработать, но наказывать их никоим образом не будут. Нет никаких доказательств того, что их расстреляли. Я спросила, известно ли ему, где жили воевавшие еще за царя казаки, о которых идет речь: в районах СССР, оккупированных немцами, или же они жили до войны в Центральной Европе. Он сказал, что не знает и выяснить это было при выдаче невозможно — не исключено, что кто-нибудь из них и был белоэмигрантом, но никаких доказательств этого они не представили, и единственный непреложный факт — это то, что они воевали в немецкой армии *636.

На основе этого разговора леди Лимерик написала благожелательный отчет для Красного Креста, и дело было закрыто *637. С тех пор версия генерала Китли была принята за официальную. 14 мая 1952 года подполковник Освальд Стейн в письме в «Тайме» опровергает обвинения, выдвинутые другой влиятельной леди, графиней Атольской. Стейн, занимавший в 1945 году ответственный пост в Союзной контрольной комиссии в Австрии, утверждает, что «в английской зоне Австрии единственными русскими, репатриированными против их воли…были граждане СССР». Он повторил это утверждение через два года в статье на ту же тему *638.

Приказал ли Китли собственной властью провести операцию, или он, в свою очередь, получил инструкции сверху? А если так, то насколько люди, отдававшие приказы, были осведомлены о присутствии в Лиенце белых генералов? Устный приказ игнорировать инструкции о проверке гражданства пленных бригадир Мессон получил, вероятно, к 26 мая. Следовательно, утверждение в рапорте Мессона от 3 июля, что проверка проведена, было сделано с целью ввести кого-то в заблуждение. Но кого? Есть серьезные основания полагать, что таким образом в неведении держали фельдмаршала Александера, которому 14 мая Китли писал:

По совету Макмиллана, я сегодня предложил советскому генералу из штаба Толбухина немедленно передать Советам всех казаков. Я объяснил, что не в моей власти сделать это без вашего разрешения, но что мне хотелось бы знать точку зрения Толбухина, и, если она совпадает с моей, то я обращусь к вам с официальным запросом. Я не вижу смысла задерживать этот огромный контингент советских граждан, которые безусловно являются источником разногласий между нами и Советами *639.

Александер разрешения не дал. Через три дня, 17 мая, в телеграмме Объединенному комитету начальников штабов, он запросил инструкции относительно сдавшихся в плен казаков:

С целью ослабить скученность в южной Австрии нам срочно нужны инструкции относительно окончательного решения вопроса о судьбе… примерно 50 тысяч казаков, в том числе 11 тысяч женщин, детей, стариков. Они были частью немецких вооруженных сил и воевали против союзников… Немедленное возвращение их в страну их происхождения может оказаться губительно для их здоровья. Прошу как можно скорее сообщить решение относительно того, как с ними поступить *640.

Совершенно ясно, что Александер не знал, что делать: иначе почему бы он стал требовать инструкций по вопросу, который, по всей видимости, уже был решен кабинетом в сентябре? *641.

Срочность, о которой упоминает Александер, объяснялась в значительной степени необходимостью решить проблему размещения и содержания казаков. К тому же, их присутствие прямо за линией фронта могло бы осложнить ситуацию в случае возможного конфликта между английскими и югославскими войсками. Поэтому англичане развернули подготовку по переводу казаков под контроль 13-й армии США, в южную Германию *642. Параллельно с рассмотрением этих планов и последующим отказом от них, миссия Объединенного комитета начальников штабов в Вашингтоне настаивала на решении вопроса на высшем уровне, отмечая в то же время, «что на казаков распространяется Ялтинское соглашение о репатриации советских граждан, попавших к нам в руки» *64318 мая Объединенный комитет начальников штабов обсудил запрос Александера. Но дебаты продолжались и в конце месяца *644.