Жёстче мести

Не помню, когда я вообще вот так болтал с охранником. Он располагал к себе, а возможно, я просто в нем нуждался.

— Поехали, прокатимся в магазин, — это было больше предложением, чем указом.

Фруктов дома полно, но решил, что нужно купить свежих витаминов, заодно и в аптеке прикупил в таблетках. На обратном пути попался какой-то женский магазин. Дождавшись открытия, накупил Авроре одежды. Футболки, шорты, брюки, белье, даже ночную сорочку. На удачу у них еще обувь была: сабо, босоножки и кеды. Взял на выбор, так как без понятия, что она предпочитает в повседневной носке.

Загрузив пакетами кухню, заварил еще одну чашку кофе. Глаза щипало, но спать уже не к чему ложиться. Встряхнув башкой отпил горький американо. Нужно принять прохладный душ и двигать на работу. День вроде не загруженный, должен продержаться.

— Доброе утро, — скромно в дверях Аврора оттягивала футболку вниз.

— Доброе, — внимательно ее осмотрел. Выглядит лучше, чем вчера. Думаю, обойдемся пока без врача. — Как себя чувствуешь?

— Неплохо.

— У меня мало времени, спрашивай сразу, что хочешь узнать.

Такой щедрости она не ожидала, но теряться не стала.

— У вас встреча в четверг?

— Да.

— Не трогай его, я тебя умоляю.

— Я сказал спрашивай, а не проси.

— Виктор, ты можешь сделать меня своей рабыней, можешь истязаться, но прошу не трогай его.

Поставил пустую чашку на стол и подошел к ней. Смотрела искренними глазами, в надежде услышать утешающий ответ, а мне хотелось ее губ. До боли в костях хотелось чувствовать ее вкус.

Не сейчас!

Она жертвует собой ради отца, а у меня на уме только одного убить, а другую взять. Просто взять, чтоб чувствовать ее вкус и запах. Нежность рук и губ. Хочу, чтоб вся была моей.

— Там в пакетах одежда. Разбери. И фруктов купил. Приеду проверю, ела или нет.

Коснулся ладошкой щеки, и она к ней прильнула. Опять играет. Оборвал ласку и двинулся в душ.

* * *

Время до четверга пролетело быстро. Увязнув по уши в работе, подкрался долгожданный час встречи. По сути, что бы он ни сказал, это ничего не меняет. Как и прежде вся моя сущность и подсознание требуют отмщения.

То, что я забрал его дочь, как полагается, меня не удовлетворило. Старик не проявил никаких действий. Я не увидел его мучений. А за всеми испытаниями Авроры нет смысла. Неужели ее папаша умышленно не пытался вернуть, отмывая свой грех передо мной? Собственноручно отдал дочь на растерзание. И ведь это его не первый опыт.

Я приближался к столу, за которым меня уже дожидался враг. Нервно постукивая пальцами, он не сразу заметил, как я приблизился. Стоило мне сесть за стул, моментально встрепенулся и сделал собранный вид. Было слишком поздно. С одного взгляда я прибил его морально.

С минуту мы молчали. Он подбирал нужные слова, в то время как я пытался сдержать себя, чтоб не разбить кулаки в кровь. Держало меня на самом деле что-то иное. Что-то внутри натянутое не давало наброситься на него. Та самая натянутая, теплая ниточка, которую я ощущал уже прежде.

— Виктор, — от его голоса сжал челюсть до скрежета зубов. Старик поправил галстук. Задушить бы тебя им, сука, прям здесь! — Не зная правды, ты допустил огромную ошибку, — твою мать! И это вместо раскаяния. — Ты не имел никакого права трогать Аврору.

— Я пришел сюда говорить не о ней!

— Она ключевое звено в этой цепи. Ей срочно нужна помощь специалиста.

— Ты убил моего брата. Я накажу любого, кто в этом замешан.

— Твой чертов брат Гордей, будь он проклят! — начал повышать тон. — Он и секунды не мучился.

Шестеренки слетели. Подорвавшись, перевернул к херам стол и звон разбившейся утвари перепугал окружающих. Злость застряла в горле.

— Я мучился!

Старик так и сидел не шелохнувшись. Правильно — бежать некуда, другого шанса не будет. Или он меня, или я.

Глава 30

Предупрежденный обслуживающий персонал начал выводить посетителей. На защиту ему охрана не подошла. Неужели один пришел? Окинул взгляом зал — остались одни.

Поставив к нему стул вплотную, сел напротив. Пусть чувствует мою ярость всеми невывернутыми кишками. Достал ствол и положил на бедро.

— Чего ты добиваешься?

— Доставай тоже!

Помедлил, но выполнил условие.

— Для начала! Живым отсюда уйдет только один! — меня заебали эти кошки-мышки. Я покончу с этим сегодня же любой ценой. — Начнем с Авроры!

— И закончим! — строго. — Твой брат изнасиловал ее! У меня не было другого выбора, кроме как пустить ему пулю в грудь.

Признаюсь, сперва опешил, но я-то в здравом уме, чтоб не поверить в этот бред.

— Врешь ты все! — заорал так, что в глазах потемнело. Не сдержавшись, схватил его за шею и приставил с силой дуло пистолета ко лбу. — Врешь, гнида! Не смог другого ничего придумать?

Он медленно поднял руки вверх, давая знак, что сдается.

— Это было не один раз. Ей поэтому кошмары снятся.

Меня оглушило. Говорят, перед смертью человек чувствует запах скошенной травы. Парализованный, я так и стоял с этой вонью. Медленно опустил пистолет, оставляя след на лбу. Пол под ногами не чувствовал. Рухнул на стул, подкошенный. В ушах стоял крик Авроры от кошмаров.

— Есть медицинское заключение. Он насиловал ее в течение двух ночей.

— Где же ты был? Как всегда отсиживался в стороне…

— Он пробирался в дом и надругался над ней. Я не слышал, а Аврора ни слова не говорила, — дрожащим голосом. — Я заподозрил неладное. Она стала зашуганной, истерила сама с собой без повода. Вычислил его по камерам, сразу сообразил в чем дело, — слез он больше не сдерживал. Воздуха в легких не хватало, дышал ртом. — Дождался, когда придет вновь и убил! — сжимая кулаки. — Я бы сделал это снова и снова, только это ничего не вернет. И тебе не вернет, хоть всех убей!

Сил что-то сказать не было и слушать его тоже. Понимал, что нужно, а не могу. Охота разрядить обойму, а в кого — не знаю. Хотелось в себя…

— Потом начались кошмары.

— Он ей снится?

— Да, но она этого не помнит.

— Как это?

— Долгое лечение. Препараты, психиатры, психологи и гипнотерапия. Ей буквально стирали память. Все получилось, но иногда от стресса бывают вспышки. Она не помнит сон в деталях, но и проснуться не может. Ей нужно лечение, Виктор.

Шум в голове мешал собрать мысли в кучу. Я знал, что последний год брат сидел на игле. Признаться, в тот момент мы сильно отстранились. На лечение он не соглашался, ссылаясь, что все в порядке. — Работу выполняю, а личное тебя не ебет, — говорил, когда начинал ему досаждать. Чем он занимался по ночам — не имел ни малейшего понятия. Думал, шатается по клубам, трахает баб.