Жесткий отказ

Осматриваюсь вокруг, и что касается квартиры, то она очень простая, но стильная. Мне нравится.

Засовываю руки в карманы отглаженных брюк и пожимаю плечами, желая, чтобы они не сутулились.

— Не очень, но всё равно захвати куртку. На потом.

Миранда кивает. Я смотрю, как она уходит — предположительно, в свою спальню — ноги выглядят гладкими, загорелыми и свежевыбритыми, если бы я был человеком, делающим ставки.

Её волосы ниспадают на спину, прямые, а я всегда был помешан на брюнетках, хотя на самом деле никогда ни с одной не встречался.

Платье на ней короткое, но и Миранда небольшого роста, демонстрирует красивые ноги и попку. Это один из тех нарядов, которые перекрещиваются спереди, давая мне прекрасный вид на грудь, не будучи пошлым или вульгарным.

Консервативно, но сексуально.

Классически, но модно.

Миранда возвращается через минуту из задней комнаты с джинсовой курткой, перекинутой через руку, в туфлях на танкетке телесного цвета, которые я бы не заметил, если бы не смотрел вниз.

Ярко-розовые ногти на ногах.

Боже. Она прекрасно выглядит.

— Готов? — Девушка бодра и, кажется, взволнована, её улыбающиеся губы блестящего светло-розового цвета. Она выключает свет, пока я стою у двери, разинув рот, как дурак.

Я выхожу в коридор, пока Миранда закрывает дверь, прислушиваясь, защёлкнется ли замок, дверь оснащена одним из тех высокотехнологичных замков, которым не нужен ключ.

Я позволяю ей вести меня всю дорогу до улицы, быстрая поездка на лифте проходит в молчании, и боюсь, что поездка на машине будет такой же.

Миранда смотрит налево. Направо.

— Вон там. Чёрный грузовик.

Миранда следует за мной, и я открываю пассажирскую дверь, изо всех сил стараясь не пялиться, когда она проскальзывает внутрь, сразу же пристегивая ремень безопасности. Закрываю дверь.

Забираюсь внутрь и завожу двигатель.

— Мило, — вежливо говорит она. — Я чувствую себя намного безопаснее в больших автомобилях.

— Да, я тоже. — Я прочищаю горло. Ломаю голову, что ещё сказать. — Гм.

Гм?

«Молодец, Эйнштейн».

Я собираюсь убить Уоллеса. Буквально обхватить пальцами его мускулистую шею и…

— Я с нетерпением ждала этого всю неделю.

Ладно, хорошо. Может быть, не совсем убить.

Не уверен, лгу я или нет, когда говорю: «Я тоже», но, чёрт возьми, я не могу сказать, что совсем не нервничал. Какой парень захочет признаться в этом? Неуверенность была движущей силой всю неделю. Слава Богу, у меня была эта игра в субботу, чтобы отвлечься. Предигровой нервоз был далеко не так плох, как от нервов, скопившихся сейчас у меня в животе.

— Куда мы направляемся? — спрашивает она, наблюдая за пейзажем, когда мы выезжаем на автостраду, и я вижу её отражение в окне, недавно вымытом и хорошо отражающим свет.

— «Мейсон».

Миранда поворачивается ко мне лицом, широко раскрыв глаза.

— «Мейсон»? — У неё плохо получается сохранить бесстрастное лицо; столик в этом ресторане, как известно, невозможно забронировать. Всё, что потребовалось — это позвонить моему помощнику, и у нас есть столик на двоих менее чем за пять минут. — Я никогда там не была.

Не так уж много людей там бывало.

Однако я бываю там достаточно часто, чтобы несколько официантов и хостес знали меня по имени. С другой стороны, я блестящий новый член «Стим» — их работа состоит в том, чтобы знать вип-клиентов, которые могут войти в дверь.

— Надеюсь, ты любишь стейк.

— Да. И морепродукты, и салат, и хлеб, и десерт.

— А фаст-фуд?

— Да! Нет ничего, чего бы я не съела, кроме… — Её голос затихает. — Лук и чеснок. Фу. — Её рот кривится. — Ты точно не захочешь, чтобы я ела ни то, ни другое. Никогда.

— Почему?

— Э-эм… — Она поворачивает голову, чтобы посмотреть в окно. — Давай просто скажем, что я пахну не мило, когда ем лук или чеснок.

— Пахнешь не мило? Что это значит?

Она бросает на меня взгляд типа: «Мне нужно расшифровать?», и я захлопываю рот.

Ох. Итак, она говорит, что от неё пахнет вонючей задницей, когда она ест чеснок или лук, и я не должен продолжать задавать глупые вопросы об этом.

Замечание принято.

Возможно, я невежественен, когда дело касается женщин, но чувствую, что ко мне возвращается некоторая уверенность.

Мы болтаем остаток пути в центр города, останавливаясь только для того, чтобы я мог сосредоточиться на том, чтобы не сбить ни одного пешехода. Они повсюду в этом туристическом месте, переходят проезжую часть и толпятся на тротуарах, толпами стоят на светофорах, ожидая возможности пересечь главную дорогу.

«Мейсон» легко найти, но невозможно припарковаться, и мне повезло, что я подъехал близко, так что Миранда может спокойно выйти прямо к входу в ресторан. Служащие готовы забрать машину и мои ключи. Одной причиной для беспокойства меньше.

Молодой парень подходит к моему окну, и я опускаю его. Когда кладу ключи ему на ладонь, говорю:

— Не могли бы вы сообщить им, что я здесь, пожалуйста?

Код для: «Отведите меня внутрь и быстро усадите, чтобы я не привлекал к себе внимание». Парень убегает, отчаянно шепча что-то своему коллеге, который бросается внутрь.

Хороший мальчик.

Я надеваю солнцезащитные очки.

Опускаю голову, прежде чем открыть дверь со стороны водителя и вылезти, встречаю Миранду у обочины, рука нависает над её поясницей, но не касается её. Я хочу, очень хочу — у меня просто не хватает смелости.

В вестибюле нас встречает улыбающийся мужчина, скорее всего, менеджер, который почти сразу же начинает целовать меня в задницу, чуть не спотыкаясь, когда придерживает дверь для Миранды и спрашивает, не хочет ли она оставить свою куртку.

— Нет, спасибо, — отвечает она, и я рад — не нужно будет ждать после нашей трапезы, если захочу убраться отсюда к чёртовой матери. С другой стороны, всё, что мне нужно сделать, это сказать кому-то, что мы уходим, и всё будет сделано должным образом. То же самое касается и моей машины.