Жесткий отказ
Шрифт:
— Обнимала меня по доброте душевной.
— Ну, конечно, ты выглядел несчастным, но я также хотела узнать, как ты ощущаешься в объятиях. — Она удовлетворённо откидывается назад. — И я это сделала.
Как я ощущаюсь? И как же? Теперь я умираю от желания узнать.
Вспышка освещает столовую, и я сжимаю челюсти.
— Кто-то только что сделал снимок?
— Да.
— Вау, у кого-то тоже вечер свидания! — Миранда кивает, считая это нормальным. — Держу пари, они сфотографировали свою еду и выложили её в Инсту.
Я не утруждаю себя тем, чтобы поправлять
Это связано с работой, но это не любимая её часть. Особенно, когда я уже ступаю по тонкому льду с Мирандой из-за правды, которую скрыл от неё.
Это ещё один случай, но правда настигнет меня.
Скоро.
Сегодня вечером.
— Может, нам попросить официанта сфотографировать и нас тоже?
Эм, нет?
— Конечно, если хочешь.
Это, кажется, делает её счастливой, потому что девушка улыбается.
— Может быть, не сейчас. Когда будем уходить?
— Конечно. — Я немного расслабляюсь в своём кресле. — Расскажи мне больше об этих обнимашках.
Она закатывает глаза, тёмные ресницы трепещут.
— Это была уловка. Ты не собирался распускать руки, так что я сделала это за тебя. Вот только… это напугало тебя. — Её смех достаточно громкий, чтобы привлечь больше внимания, но я невольно улыбаюсь.
— Я не силен во флирте — Я мистер Очевидность.
— Тогда в чём ты хорош?
Не могу решить, является ли это намёком — приглашением начать разговор о сексе — или невинным вопросом о моих секретных навыках.
Я предпочитаю последнее.
— Я хорош в математике. И в… — Прочищаю горло. — В спорте. — Нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы начать намекать.
— О каких видах спорта идёт речь? — Она прерывает зрительный контакт только тогда, когда Джейкоб — другой официант — ставит перед нами суп и салат.
Я жду, когда он уйдет.
— Раньше я играл в футбол, но потом, в старших классах, сосредоточился на бейсболе. — Я с трудом выдавливаю из себя слова, повторяя их, как реквием.
— Бейсбол? Это мило. — Она делает паузу ровно настолько, чтобы сделать крошечный глоток супа, проверяя, насколько он горячий. — М-м-м, вкусно. Я люблю суп, но ни в одном месте, куда я хожу, его никогда не готовят.
Я немного поёживаюсь, довольный тем, что могу порадовать её простым супом.
— Так ты хорош в математике, спорте и в чём ещё? — Она занимается супом, добавив немного перца. — Я хочу услышать о тебе больше. Чем ты любишь заниматься, когда у тебя свободные дни?
У меня есть свободные сезоны — хочу отметить, целые месяцы, — но я держу эту информацию при себе. Хотя сейчас самое подходящее время, чтобы сказать ей, что я профессиональный спортсмен.
— Это зависит от времени года, — честно признаюсь я. — Но обычно в свободное время я занимаюсь спортом, чтобы оставаться в форме, и, очевидно, ты уже знаешь, что я люблю коллекционировать вещи. Бейсбольные
карточки — это только одна из моих коллекций. Я также люблю старинные вымпелы и бейсбольные мячи с автографами.— Вау. Ты действительно любишь бейсбол.
— Да. — Я краснею, ковыряясь в салате, накалывая гриб на вилку. — А как насчёт тебя?
— В чём я хороша? Эм… Раньше я занималась бегом, но уже целую вечность не бегала. Зима сделала меня совершенно немотивированной, но когда бегаю трусцой, то чувствую себя намного лучше. Э-эм, давай посмотрим… Я рисую? И люблю украшать. Думаю, у меня это хорошо получается.
— Что-нибудь коллекционируешь?
— Я люблю антикварные магазины. Архитектурные остатки. У моих родителей есть дом примерно в сорока минутах езды к северу отсюда с сараем, и они разрешают мне хранить там вещи. Когда-нибудь я собираюсь построить дом и использовать вещи, которые собрала.
Если ей нравятся старые вещи, она, вероятно, возненавидела бы мой дом с его полированным камнем, гулкими коридорами и холодными плиточными полами.
Я тоже это ненавижу, если быть честным.
— О чём ты думаешь? Ты вдруг стал таким серьёзным.
— Я ненавижу свой дом, — выпаливаю я.
Сначала Миранда выглядит шокированной. Затем она разражается смехом. Фыркает.
— О боже, это было неожиданно. Что заставило тебя так сказать?
— Ты. Похоже, ты знаешь, чего хочешь. Ты уже всё продумала.
— Нет, мне просто нравится старое дерьмо… барахло. Старое барахло, извини.
— Не извиняйся, я не…
— Мистер Хардинг? — Рядом со столом стоит мужчина, и я поднимаю взгляд. — Извините, что прерываю, но мне было интересно…
— Это может подождать? Поймаешь меня после того, как я здесь закончу? — Я одариваю Миранду натянутой улыбкой, её глаза словно два блюдца. — Спасибо.
Мужчина говорит что-то, чего я не могу разобрать, предположительно извиняется, прежде чем исчезнуть.
— Э-эм. — Ложка с супом моей спутницы зависает над тарелкой. — Что, чёрт возьми, это было?
Беверли выбирает именно этот момент, чтобы подойти и спросить, как нам еда, но вместо того, чтобы показать ей большой палец, я говорю:
— Эм, Бев, не могла бы ты любезно попросить их не фотографировать?
— Конечно, мистер Хардинг. Нам очень жаль.
Я раздражённо киваю. Едва могу встретиться взглядом с Мирандой.
— Что происходит? — Теперь девушка откладывает ложку и откидывается назад, чтобы посмотреть на меня по-новому. — Кто ты такой?
Я открываю рот, чтобы ответить, но она опережает меня.
— Подожди, мы в Чикаго… ты из мафии? — Она понижает голос до отчаянного шёпота. — Типа, я всё об этом знаю. Если да, моргни два раза.
Я не моргаю дважды.
— Чёрт возьми, это кажется очевидным выбором! — Она вздыхает. — Ну? Ты собираешься сказать мне, или мне пойти спросить того чувака, который явно хотел твой автограф?
Он выбрал дерьмовое время, чтобы прийти и попросить об этом, заставив меня чувствовать себя и выглядеть эгоистичным придурком. Каковы шансы, что он когда-нибудь снова столкнётся со мной?