Жестокая нежность 2

— Ян…

«Разве могла знать, к чему приведет эта помощь?»

— Твоя доброта похвальна, конечно… — он отпускает мои руки. Садится на край кровати. Начинает расстегивать рубашку.

Аккуратно прикасаюсь к нему.

— Сделаю, как скажешь.

— Филипп Абрамович считает: нужно пойти на уступки, чтобы, наконец, ускорить события, пока заказчица с подельниками не разбежались, ведь она думает — муж уверен в моей виновности и собирается заявить.

— Наталья Николаевна тоже даст показания против Тани, — вспоминаю обещание.

— Знаю, — обреченно вздыхает Ян. — Но сама мысль отвратительна, что придется идти к нему…

— Когда? — тоже не в восторге от новостей. И ушла намеренно сегодня.

— Завтра.

— Прости, — шепчу на ухо, обнимая за шею.

— Нас на ужин ждут, — убрал мою руку. — Я в душ, потом спущусь.

***

Ян демонстративно отвернулся от меня, укладываясь в постель. Такой исход не устраивает. Он не скоро перестанет злиться. Пока жизнь не войдет в прежнее русло — не успокоится.

Раздеваюсь полностью, ложусь и прижимаюсь к нему всем телом, целуя спину. Я так хочу ощутить его тепло и ласку. Нуждаюсь в этом, да и он тоже, хотя пытается делать безразличный вид.

— Не надо, — отодвигается к самому краю кровати, натягивая одеяло.

— Ян… — прикасаюсь опять.

— Спи…

— Не отталкивай, пожалуйста.

В ответ тишина. Первый раз такое с нами. Решил наказать? Что ж, у него получилось…

Становится обидно и больно. Сворачиваюсь, подтягивая ноги к груди. И тихо плачу — последнее время слишком часто. Вместо того чтобы сплотиться и стать сильнее, мы отдаляемся друг от друга.

— Тина, — разворачивает к себе.

— Прости, не буду мешать своими слезами, уйду в «гостевую».

Собиралась встать.

— Не уходи, — не позволил. Крепко обнял, баюкая.

— Зачем ты так со мной?

— Девочка моя, не плачь… Люблю тебя. Но с некоторыми вещами сложно мириться.

— Поцелуй меня…

Долго смотрел, блуждая глазами по моему лицу. А склонившись к губам, развеял все сомнения своим жадным поцелуем и испепеляющей неистовой страстью.

***

Артем спал, когда я пришла. Определенно он идет на поправку. Часть приборов отключена.

«Что же ему нужно?» — внимательно посмотрела на него, потом присела на стул возле кровати. Там, в больничном коридоре, ждет Ян, Филипп Абрамович, Наталья Николаевна, следователь. Таня находится в неведении по поводу состояния мужа: думает, будто ему резко стало хуже и все посещения временно запрещены — на этом настояла мать Артема.

Задумавшись, не замечаю, как на мою руку опускается ладонь.

— Ты пришла… — хрипло говорит.

Молчу.

— Услышал твой голос, пока был в коме, тогда захотелось открыть глаза.

Никак не комментирую.

— Все благодаря тебе. Спасибо.

Он позволяет лишнего и поглаживает мою щеку, проводит пальцем по губам. Но я не отстраняюсь, разрешаю трогать себя.

— Знаешь, даже если ты отказалась бы и не пришла, все равно не стал заявлять на твоего мужа. Он нормальный мужик, надежный, с правильными понятиями, повезло тебе с ним… Но увидеть твои глаза хотел еще раз… Прости за шантаж и прочее.

Киваю, принимая извинения. Странная все-таки встреча. Неожиданно.

— У меня лишь одна просьба, — продолжает Артем, — и больше не потревожу никогда. Обещаю.

Жду, что скажет.

— Один поцелуй.

Резко встаю. В мыслях — уйти немедленно.

— Пожалуйста… — останавливает меня, успевая ухватить за руку. Взгляд умоляет.

«Не могу» — отрицательно мотаю головой. Но в следующую секунду наклоняюсь к нему… и… целую…

Глава 11

Глава 11.

…Наклоняюсь и целую… в щеку…

— Спасибо, — слышу тихий ответ. — Я не рассчитывал на другой поцелуй. Пусть следователь придет.

— Выздоравливай, — прикоснулась к его руке, он сжал пальцами мою ладонь на прощание и отпустил, отвернувшись к окну.

Берусь за ручку двери, бросаю короткий взгляд назад.

«Надеюсь, эта история на финишной прямой. От нас отстанут… Мы с мужем сможем наладить отношения, забыть о неприятностях, разногласиях» — да, и начну сейчас.

Выхожу из палаты, выдыхая облегченно. Наталья Николаевна вместе со следователем сразу проходят к Артему.

— Тина, ну, что он хотел? — Ян скрывает в своих объятиях. Я ощущаю, как его потряхивает от нетерпения и раздражения.

— Ничего… Извинился… и…

Муж немного отстранился, вопросительно заглядывая в глаза.

— Поцелуй попросил, — честно сказала.

— Тина… ты… — нервно сглотнул.

— В щеку поцеловала на прощание. Все, больше ничего, не придумывай лишнего, — сразу заверила, пока буйно-развитая фантазия не нарисовала у него в голове картину, где я в постели с другим. — И не думай гнусности.

— Прости… Бесит просто…

— Пожалуйста, давай уйдем отсюда, — прижалась к его груди.

— Да, конечно… — голос мужа звучит расстроено. — Только Филиппа Абрамовича предупрежу, он вышел на звонок ответить, а проконтролировать нужно.

Меня бы тоже огорчила ситуация наоборот, если ему пришлось бы некую дамочку целовать, пусть в щеку, да еще когда та испытывает нежные чувства и требует его присутствия — прям передернуло мысленно от представленного зрелища.

— Ян… Поехали в нашу квартиру?

Самый приятный способ отвлечься от событий — побыть вместе, ощутить любимого человека, насладиться…

— Сам хотел предложить.

***

Пока ждали лифт, муж прижал к себе и, склонившись к уху, прошептал:

— Хочу кое-что напомнить тебе… — от его дыхания по телу пробежала дрожь. Моя реакция на него неизменна, с годами лишь острее.

— Что напомнить?

— Сейчас узнаешь. Только не просто напомнить, а показать, как должно было все случиться, не будь я таким идиотом…

— Ян? — смотрю на него.

— Заходи, — подталкивает в лифт. — Ничего не спрашивай больше. Все поймешь.

Разворачивает к себе спиной. Сам стоит на пару шагов от меня. Ощущаю, как воздух электризуется в маленьком помещении. Оборачиваюсь, ловлю его пристальный загадочный взгляд.

…И память накатывает мгновенно: точно так же мы когда-то поднимались в его квартиру… Мучилась вопросами и переживаниями, не понимая еще, что происходит между нами, хотя в своих чувствах была уверена, а вот насчет Яна — не знала, играет ли со мной или, правда, ему небезразлична. Замкнутое пространство лифта тогда буквально подтолкнуло в объятия друг друга, чаруя своей магией. А потом он сказал, чтобы не тешила себя надеждами, потому что не умеет любить…