Жестокая принцесса

— Сначала мы убедимся, что Бел нашла дорогу в спальню Ти. Потом мы найдем комнату для гостей, или ванную, или гребаный шкаф. Мне все равно где, но я собираюсь как можно скорее засунуть свой член в твою маленькую тугую киску.

Черт, с таким планом не поспоришь, правда? От одной мысли о том, что Нео снова будет во мне, у меня внутри все трепещет.

— Хорошо. — Я изо всех сил стараюсь не упасть в обморок от того, что он заботится о благополучии моей дочери, прежде чем перепихнуться.

Я не знаю, как к этому относиться. Когда мы поднимаемся наверх, то обнаруживаем Иззи сидящей на кровати между Тео и Холли. Нео останавливается в дверном проеме.

— Бел, ты не могла бы присмотреть за дядей Ти минут двадцать? Док сказал, что он не должен снова засыпать.

— Двадцать минут? Это очень долго, Нео, — возражает Иззи.

— Я сделаю так, что это будет стоить твоего времени. Назови свою цену?

— Ммм, я хочу посмотреть «Красавицу и чудовище» сегодня вечером. С попкорном и конфетами, — говорит Иззи после минутного раздумья.

— Договорились. Увидимся через двадцать минут.

Нео уводит меня от дверного проема и ведет по коридору. Он знает этот дом, и хотя я достаточно изучила план этажа, чтобы запомнить его, я не знаю его настолько хорошо. Он останавливается у двери, распахивает ее и втягивает меня внутрь, после чего разворачивает и берет на руки. Мои ноги обхватывают его талию, и я прижимаюсь спиной к стене. Нео пинает дверь ногой в тот же момент, когда наши губы находят друг друга.

— Ммм, черт, я думал об этом весь день.

— Ты весь день думал о том, чтобы поцеловать меня? — спрашиваю я.

— Я весь день думал о том, чтобы трахнуть тебя. О том, чтобы твоя киска приобрела форму моего члена.

— Ладно, меньше разговоров, больше дела.

Нео переносит меня к кровати, затем я лечу по воздуху и приземляюсь на середину матраса. Полотенце сваливается, и я остаюсь в желтом бикини с очень голодным Нео, смотрящим на меня сверху вниз.

— Черт возьми, Ангел. Ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь?

Мне кажется, что это риторический вопрос, поэтому я не отвечаю. Вместо этого я выгибаю спину и тяну за завязки лифа, пока они не распускаются. Я поднимаю небольшой кусок ткани над головой и бросаю в него.

Он ловит ярко-желтый снаряд одной рукой.

— Я чертовски ненавижу и люблю эту штуку. Но этим веревкам скоро найдется новое применение.

Я нахмуриваюсь. О чем это он?

— Вытяни запястья, — говорит Нео.

Подождите… он хочет связать мне руки. Это противоречит всему, что я знаю — всему, во что меня учили верить, — чтобы позволить ему это сделать. Но мысль о том, что я могу оказаться в его власти, чертовски возбуждает меня.

Нео встает коленями на кровать между моими бедрами.

— Ангел, прошлой ночью ты доверяла мне настолько, что позволила прижать нож к твоей коже, чтобы порезать тебя достаточно, чтобы причинить боль, но не настолько, чтобы причинить вред. Вытяни запястья. — Он проводит кончиками пальцев по небольшому порезу на моей груди, напоминая мне о нашей предыдущей эскападе.

Я делаю так, как он говорит, потому что, если он сможет заставить меня почувствовать себя хотя бы наполовину так же хорошо, как прошлой ночью, мне нечего терять, я могу только приобрести. — Просто чтобы ты знал, мне не нужны мои руки, чтобы убить тебя, — предупреждаю я, пока он вытаскивает шнурок из двух треугольников моего бикини.

— Я в этом не сомневаюсь, Ангел. Но ты меня не убьешь.

— Почему ты так уверен?

— Потому что никто другой не сможет заставить тебя кончить так, как я. — Он ухмыляется, затягивая узел вокруг моих запястий. Мое дыхание сбивается. Он прав. Никто и никогда не заставлял меня кончать так, как он. Но я никогда не собираюсь признавать это. Нео поднимает мои руки над головой. — Оставь их там, — приказывает он, глядя на меня сверху вниз. — Так ох*енно идеально. Твоя кожа чертовски идеальна. — Кончики его пальцев оставляют дорожку мурашек по всему моему телу. — Ты это серьезно?

— Что? — спрашиваю я, не понимая, о чем он говорит.

— Что ты позволишь мне трахнуть тебя, покрытую кровью наших врагов?

— Да. — Это извращение, но, черт возьми, эта мысль меня заводит.

— Хорошо, потому что, когда ты узнаешь, кто в этой семье гребаный крысиный ублюдок, мы именно так и поступим. — Он щиплет мой правый сосок. До боли. Мое тело выгибается навстречу ему.

— О Боже. — Удовольствие на мгновение отвлекает меня. Затем, словно на меня вылили ведро холодной воды, его слова проникают в мой разум. Он знает, что есть крыса.

— Что ты знаешь о проблеме моего брата с крысой?

— Только то, что кто-то есть. Кто-то передавал Клеверу информацию, и я знаю, что ты уже в курсе. И я знаю, что ты пыталась выудить информацию у любого, кто готов говорить.

— Да, но знаешь, что интересно? — Мне требуется огромная концентрация, чтобы не отвлекаться от темы и не впасть в блаженство удовольствия, пока его пальцы исследуют мое тело.

— Что? — спрашивает он, глядя мне прямо в глаза, пока развязывает мои трусики-бикини на бедрах.

— Это… ах… — О Боже, его пальцы проникают в мою киску, мою очень мокрую киску. «Сосредоточься, Анжелика. Ты можешь», — ругаю я себя. — Многие люди готовы говорить о семье, даже о Тео, но при упоминании твоего имени все замирают. Конец дискуссии. Почему так, Нео?

Он улыбается.

— Разве ты не слышала? Я опасен, Ангел. — Он вводит в меня палец. Я чувствую, как моя влага покрывает внутреннюю поверхность бедер, слышу, как он медленно и мучительно двигает им вперед-назад.

— Я не боюсь тебя, — стону я.

— Может, ты и не боишься меня, но я, черт возьми, в ужасе от тебя.

— Почему? — О Боже, продолжай в том же духе.

— Потому что у тебя, мой маленький темный Ангел, есть сила, способная уничтожить меня. А ты даже не знаешь об этом.

Правда? Сомневаюсь, что что-то может уничтожить Нео. К тому же этот разговор становится слишком серьезным. Мне нужно кончить. Мне нужно сосредоточиться на этом.

— Нео, мне нужно… О Боже. Мне нужно… — Я не могу этого сказать. Мне нужно что-то большее. Я просто не думаю, что смогу это сказать.