Жестокие святые

Двое других на заднем сиденье открывают свои двери и, укрывшись за металлом, открывают ответный огонь.

Пуля пробивает пиджак на моей левой руке, затем Карсон открывает огонь из пистолета-пулемета, и седан обстреливается пулями, убивая двух последних мужчин.

— Fottuta feccia⁶, – бормочу я, подходя ближе и обыскивая тело с пассажирской стороны. Карсон помогает, и, найдя кошельки и телефоны убитых, мы трусцой возвращаемся к внедорожнику.

Как только Карсон увозит нас с места преступления, я начинаю рыться в их кошельках и телефонах в поисках любой информации, которая может помочь нам выяснить, кто за этим стоит.

— Мы должны ожидать большего. Разведчики только сообщали, где мы находимся, – советует Карсон.

— Я готов, – бормочу я, открывая первый телефон и проверяя историю звонков. Я нажимаю набрать последний номер, и затем мужчина отвечает.

— Сообщи мне последние новости.

— Тебе следовало послать больше четырех человек, – выдавливаю я из себя слова.

На мгновение воцаряется тишина, затем этот ублюдок спрашивает:

— С кем я разговариваю?

— Попробуй, блять, угадать, ублюдок.

Линия обрывается, и это заставляет меня выругаться:

— Гребаный кусок дерьма. – Я встречаюсь взглядом с Карсоном в зеркале заднего вида. – У него был греческий акцент. Какой гребаный грек вторгся на мою территорию?

— Тот, который скоро умрет, – бормочет Карсон. – Мы позволим ему объявить нам войну, а затем положим ей конец.

Я бросаю взгляд на Елену, которая была на удивление тихой, и тогда я понимаю почему. Она прижалась к двери, ее руки крепко обхватили талию, а волосы свисают между нами, как занавес.

Заметив, как сильно она дрожит, я протягиваю руку и убираю волосы с ее лица. Она мгновенно вздрагивает, короткие порывы воздуха, вылетающие из ее приоткрытых губ, ускоряются еще больше.

Выражение ужаса в ее глазах заставляет меня понять, что у нее приступ паники прямо рядом со мной, а я даже не знал.

Блять.

Я придвигаюсь к ней ближе и, взяв за подбородок, поворачиваю ее лицо к себе.

— Дыши глубже, птичка, – бормочу я, чтобы не напугать ее еще больше. Она начинает задыхаться, и это заставляет меня поднести другую руку к ее щеке. – Шшш... ты в безопасности, – говорю я единственное, что, как мне кажется, она хочет услышать прямо сейчас.

Хотя, кажется, это помогает. Елена выныривает из оцепенения, в которое она попала, и вырывает свое лицо из моих рук.

— Не... прикасайся... ко мне, – слова вырываются у нее с дрожью.

Я возвращаюсь на свою сторону сиденья, наблюдая, как Елена снова прижимается всем телом к двери.

Не похоже, что она вот-вот перестанет дышать, и, покачав головой, я перевожу взгляд на проплывающий мимо нас пейзаж. Здания, уличные фонари, люди, идущие по своим делам.

Я закрываю глаза, мои мысли возвращаются к моей потере.

Однако это больше, чем потеря. Я потерял единственного человека, который знал меня вдоль и поперек.

Я потерял своего лучшего друга.

Своего наставника.

Я любил своего отца больше самой жизни, и его смерть оставила в моем сердце зияющую дыру, которая никогда не заживет.

Глава 12

ЕЛЕНА

Выстрелы звенят у меня в ушах.

Альфонсо падает рядом со мной, его глаза широко раскрыты, из его головы сочится кровь.

Мой желудок сводит от воспоминания, которое так отчетливо всплывает в моей голове, как будто это только что произошло.

Люциан и Карсон только что убили этих людей. Прямо посреди дороги.

О, боже.

Я крепче обхватываю себя руками за талию, пытаясь увеличить расстояние между мной и Люцианом.

О, мой Бог.

Он убил их.

Он просто убил их.

Я с трудом сглатываю желчь, угрожающую подступить к горлу.

Я вижу тела Альфонсо и Джино.

Кровь.

Кислый запах моей рвоты наполнил воздух.

Вкус Данте.

Я задыхаюсь и быстро прикрываю рот рукой.

— Черт, ее сейчас вырвет, – слышу я слова Люциана, но его голос звучит за много миль отсюда.

Я чувствую его руку на своей спине, и это все, что нужно. Я наклоняюсь, и, не в силах это остановиться, меня рвет на пол.

Все мои демоны вырвались на свободу, и они окружают меня до тех пор, пока мне не начинает казаться, что я вот-вот сойду с ума.

— Принцесса, – слышу я устрашающий шепот Данте из темноты. – Я знаю, что ты не спишь.

Мне приходится заставлять себя лежать неподвижно, надеясь, что я смогу убедить его, что я сплю. Я слышу, как он двигается, и крепко зажмуриваю глаза.

— Мы здесь, – слышу я приглушенный голос Карсона.

— Я мог бы трахнуть тебя прямо сейчас, – говорит Данте, уже не шепча, – и тебе просто придется взять каждый дюйм моего члена.

Дрожь в моем теле усиливается по мере того, как страх пульсирует там, где должно быть мое сердце.

— Я держу ее, – говорит Люциан, и я лишь наполовину осознаю, что его руки скользят подо мной.

Внезапно Данте набрасывается, его рука сжимается на моем горле, и это вырывает у меня крик ужаса. Он толкает меня на спину, и его зловонное дыхание обдает мое лицо.

— Какую дырку мне следует трахнуть? – Жестокий смешок омрачает ночь. – Я предоставляю тебе выбрать, принцесса.

Я слышу голоса. Все мужские. Я чувствую, как Люциан двигается, его сильные руки подо мной, его твердое плечо прижимается к моей щеке. Его лосьон после бритья пытается перебить кислый запах желчи.

Меня укладывают на кровать, и тут я чувствую прохладную ладонь Люциана на своей разгоряченной щеке. Мне удается открыть глаза, и на мгновение я встречаюсь с его обеспокоенным взглядом, но затем демоны уводят меня прочь.

— Выбирай, – рычит Данте, капли слюны попадают мне на лицо.

— Не надо. Пожалуйста, – умоляю я, но это только заставляет его крепче сжать мою шею, отчего становится трудно дышать. Мое сердце колотится в паническом темпе.