Жестокие святые
Шрифт:
Стоя спиной к Елене, я заставляю себя произнести вопрос, и он звучит резче, чем я хотел.
— Капоне изнасиловал тебя?
Я беру стаканы, и только когда протягиваю ей напиток, она качает головой, забирая его у меня.
— Нет. Я была так счастлива поехать в Академию Святого Монарха, потому что знала, что это только вопрос времени, когда он это сделает.
Снова усаживаясь, я откидываюсь на спинку дивана. Я начинаю вертеть бокал в пальцах.
— Это был единственный раз? – спрашиваю
Я медленно поворачиваю голову, а затем наблюдаю, как Елена качает головой.
— Нет, это было не так.
Христос всемогущий.
Это все объясняет. Теперь я понимаю, почему Елена такая пугливая.
У моей маленькой птички нет сломанных крыльев. Они были вырваны.
— Мне было семнадцать, – шепчет она, ее голос звучит потерянно. – Последние четыре года были адом, и я просто хочу убежать от всего этого.
Боже.
Дыши.
Блять.
— Этот гребаный ублюдок. – Я пытаюсь сосредоточиться на своем дыхании, но вместо этого в моем сознании начинают мелькать образы.
Елена на коленях перед Данте.
Рев вырывается из моей груди, и я снова встаю.
— Черт. – Я начинаю расхаживать взад-вперед, пытаясь избавиться от внезапного прилива энергии, вызванного яростью. – Черт, – снова бормочу я, не в силах сказать что-либо еще.
Я знал, что это было плохо. Я, черт возьми, так и знал.
Христос.
Я останавливаюсь и закрываю глаза.
Это то же самое, что изнасилование.
Четыре гребаных года.
Мои руки начинают дрожать, и я быстро проглатываю напиток, надеясь, что это меня успокоит. Я ставлю пустой стакан на кофейный столик, прежде чем швырнуть его.
Все, чего я хочу, – это убить Данте. Прямо, блять, сейчас.
Мой взгляд устремляется на Елену, и, не в силах придумать, что еще сказать, я выдыхаю:
— Черт, мне так жаль.
У меня сводит живот при мысли о том, чему она подверглась.
Этот гребаный развратный ублюдок.
Ее взгляд поднимается к моему, и боль, которую я вижу в нем, пронзает меня насквозь.
— Ты убьешь его?
В моем голосе звучит эхо убийства, когда я обещаю:
— Я это сделаю.
Елена кивает и ставит свой пустой стакан на кофейный столик. Она удивляет меня, издав смешок.
— Хорошо, потому что даже после всего, что он сделал со мной, я не уверена, что смогу это сделать. – Она качает головой, и в ее голосе нет веселья, когда она издает еще один пустой смешок. – Либо
он, либо я.— Это никогда не будешь ты.
Она встает, а затем встречается со мной взглядом. Вопросы мелькают на ее лице.
— Это делает меня такой же плохой, как и ты, верно? Я была потрясена, когда ты убил тех людей, но здесь я прошу тебя убить еще одного.
— Мы не плохие, если убиваем плохих людей. Мы оказываем миру услугу, избавляясь от подонков.
Елена кивает, делая вид, что глубоко задумалась.
— Мы все плохие в чьих-то глазах.
— Не ты, – возражаю я, убежденный до глубины души, что она самая чистая из всех нас.
Елена качает головой, а затем начинает идти к лестнице.
— Для Альфонсо я злодейка. Мне следовало оставить его в покое, тогда он был бы все еще жив.
Я смотрю, как она поднимается по лестнице, а потом тупо смотрю на то место, где я видел ее в последний раз. Мои мысли наполнены всем, что я узнал.
Образы ее ужаса проносятся передо мной, только усиливая мой гнев, пока мое тело не содрогается, моля об освобождении.
Развернувшись, я иду в спортзал и, оставив свет выключенным, направляюсь прямо к боксерской груше. С ревом я ударяю кулаком по ней, и когда она начинает раскачиваться, я представляю лицо Данте.
Я собираюсь убить его.
Я собираюсь убить его, черт возьми.
Я продолжаю бить кулаком по груше, пока у меня не начинают болеть руки, и, делая шаг назад, я прерывисто дышу, сосредотачиваясь на боли.
_______________________________________________
ЕЛЕНА
Я вообще не спала. Я сидела на кровати, окруженная сожалениями и стыдом.
Я колебалась между желанием биться головой о стену за то, что рассказала Люциану о том, что Данте сделал со мной, и мыслью, что поступила правильно.
Вероятно, мне придется вернуться домой, и если Люциан сможет избавиться от Данте, то, по крайней мере, меня не будет поджидать монстр. Выйду я замуж за Данте или нет, пока он жив, он изнасилует меня. Я просто знаю это.
В сотый раз я думаю о реакции Люциана. Он казался искренне расстроенным. Я чувствовала, как от него исходит гнев.
Это только усугубляет ситуацию. Я не думаю, что когда-нибудь пойму его. С одной стороны, он безжалостный убийца, а с другой, кажется, он заботится обо мне. Такое чувство, что мне дали головоломку, в которой не хватает половины кусочков.
Стук в мою дверь заставляет меня вскинуть голову. Я вскакиваю с кровати и иду открывать. Я удивлена, увидев тетю Урсулу.
— Пора завтракать. Присоединяйся ко мне на веранде, – говорит она и уходит.
Я выхожу из комнаты и, закрыв за собой дверь, следую за тетей Урсулой.
Черт, мне следовало снять футболку Люциана. Я делаю неловкое лицо, когда мы проходим через дом, а затем выходим через две массивные раздвижные двери, которые были распахнуты настежь. Выходя на веранду, мои губы приоткрываются, когда я осматриваю задний двор.