Жестокие святые

Весь процесс занимает час, и тогда мы, наконец, сможем выбраться отсюда.

— Маттео, – кричу я ему вслед, прежде чем он успевает забраться в грузовик, – проследи, чтобы груз дошел до места назначения.

— Да, босс.

Я сажусь в фургон, а потом Франко везет нас домой. Когда мы сворачиваем на подъездную дорожку, начинает звонить мой телефон. Увидев имя Алексея, я ухмыляюсь.

— Я так понимаю, ты закончил, – отвечаю я на звонок.

— Так и есть, – усмехается он. – А теперь мне нужно выпить.

— И что?

— Я только узнал, что она итальянка. Обычное дерьмо. Темные волосы, темные глаза. Известна под именем Умбрия.

— Черт, это не помогает, – бормочу я.

— Я продолжу копать, – говорит Алексей.

— Спасибо.

Франко останавливает машину, когда мы заканчиваем разговор, и, выходя, я вздыхаю. У меня действительно такое чувство, будто я гоняюсь за призраком.

Когда я возвращаюсь в дом, то нахожу Елену и тетю Урсулу на кухне.

— Что бы ты ни готовила, пахнет вкусно, – говорю я, подходя к столику, чтобы налить себе бурбона.

— Я показываю Елене, как приготовить фрикадельки из говядины и мортаделлы в томатном соусе, – отвечает тетя Урсула.

Взяв свой бокал, я расстегиваю пиджак и сажусь на диван. Я смакую бурбон, наблюдая за тем, как женщины готовят, и это мгновенно расслабляет меня.

Елена время от времени поднимает глаза, и примерно на пятый раз, когда наши взгляды встречаются, она начинает улыбаться.

Уголок моего рта медленно приподнимается, и в течение следующих тридцати минут я продолжаю смотреть на нее, вызывая у нее улыбку.

К тому времени, как ужин готов, мне становится жарко. Поднимаясь на ноги, я снимаю пиджак и вешаю его на спинку дивана. Я расстегиваю манжеты и, закатывая рукава, иду в столовую.

Я останавливаюсь во главе стола, и вид пустого отцовского стула для меня как удар под дых.

Тетя Урсула похлопывает меня по спине.

— Садись. Он бы хотел, чтобы все было именно так.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, выдвигая стул.

Когда я сажусь, Елена ставит передо мной тарелку.

— Удачи. Я готовлю в первый раз.

Я издал смешок.

— До тех пор, пока ты не добавила яд.

— Черт, я должна была подумать об этом, – поддразнивает она меня в ответ, садясь справа от меня.

Когда мы все готовы, я протягиваю руки Елене и моей тете, а затем быстро произношу благодарственную молитву.

Взяв свою посуду, я разрезаю фрикадельку, и когда откусываю кусочек, Елена внимательно наблюдает за мной.

Я медленно пережевываю, смакуя сочность, а потом начинаю улыбаться.

— Расслабься. Это вкусно.

Широкая улыбка расплывается на ее лице, и это заставляет меня пялиться на нее, пока она начинает есть.

— Конечно, это вкусно, – бормочет тетя Урсула. – Я научила ее.

Издав смешок, я беру тетю за руку и целую ее пальцы.

— Спасибо.

_______________________________________________

ЕЛЕНА

Сегодня день моей свадьбы, и я не так нервничаю, как думала.

Мои руки все еще дрожат, и я не могу перестать потеть, но я думала, что когда этот день настанет, я буду готовить петлю, чтобы повеситься, а не готовиться идти к алтарю.

Я делаю глубокие вдохи, глядя на свое отражение в зеркале.

Прошедшая неделя прошла совсем не так, как я ожидала. Каждый день, который я проводила с тетей Урсулой, я узнавала ее немного лучше. Вчера она спросила меня, не хочу ли я, чтобы она переехала к нам, и я без колебаний ответил "да". Я чувствую себя намного лучше, зная, что она здесь. Просто на случай, если у Люциана что-то пойдет не так.

К счастью, медового месяца не будет, потому что Люциан не может отлынивать от работы.

Я делаю еще один глубокий вдох, когда мои мысли возвращаются к сегодняшнему вечеру.

Боже.

Мой желудок сжимается от нервозности при мысли о том, что сегодня вечером нам придется заключить брак. Мое сердце начинает биться быстрее, а по коже выступает холодный пот.

Люциан был очень мил со мной на прошлой неделе, и если я буду честна сама с собой, то признаю, что у меня начали появляться чувства к нему.

Но все же… Я не готова заниматься с ним сексом.

Боже, я не готова.

Тетя Урсула подходит и встает у меня за спиной, а затем улыбка с ее лица исчезает.

— Что случилось, cara?

Я качаю головой.

— Я просто нервничаю.

Когда я поворачиваюсь к ней лицом, она берет меня за обе руки.

— Нервничать – это нормально.

Я киваю, а потом чуть не облизываю губы, но вовремя вспоминаю о помаде, которую нанесла.

— Есть что-то еще, о чем ты беспокоишься? – спрашивает она мягким тоном.

Мои глаза поднимаются к ее лицу, прежде чем я снова опускаю их.

— Это насчет сегодняшнего вечера, – признаю я.

— О... Ооо. – Она тянет меня к кровати, и как только мы садимся, она говорит. – Это тоже нормально. Я так много выпила на приеме, и, честно говоря, это помогло.

— Вы были замужем? – Я спрашиваю.

Тетя Урсула кивает, а потом корчит гримасу.

— Самая большая ошибка в моей жизни. Лука предупреждал меня, а я не послушала. Он оказался жестоким ублюдком.