Жестокие святые

И это была всего лишь прелюдия.

На что это будет похоже – заниматься любовью с Люцианом?

Я прикладываю руку к своей раскрасневшейся щеке, пытаясь охладить кожу.

Затем мои губы приподнимаются, потому что вместо того, чтобы бояться момента, когда мы займемся сексом, эта мысль только наполняет меня предвкушением.

Я спускаюсь по лестнице и иду на кухню. Тетя Урсула смотрит на меня, ее руки не прекращают месить тесто.

— С Люцианом все в порядке?

Я киваю.

— Да, ему просто нужна была минутка. – Я останавливаюсь рядом с ней. – Что я могу сделать?

— Ты можешь взбить яйца. Нам нужны два.

Я достаю их из холодильника и раскладываю в миску. Мое внимание привлекает движение на лестнице, и я наблюдаю, как Люциан идет в гостиную. Он выглядит спокойным и собранным, как будто это не он только что разогрел мое тело.

Мои руки двигаются автоматически, я не в силах оторвать глаз от Люциана, когда он опускается на диван, проверяя свои сообщения.

Я начинаю взбивать яйца, совершенно не обращая внимания на то, что я делаю.

Я помню, как впервые увидела Люциана. Мрачное выражение на его лице, когда он поправлял манжеты. Когда он потребовал рассказать, что я делала в Академии Святого Монарха. Урок стрельбы.

Мои глаза скользят по привлекательному лицу Люциана, щетине на его подбородке, широким плечам, венам, струящимся по его рукам. Его руки.

Боже, его руки были так приятны на моем теле.

Я прикусываю нижнюю губу, когда в моем сознании вспыхивает наш первый поцелуй. Он пришел за мной, когда на него напали. Когда он вылез из машины, и я впервые стала свидетелем того, как он убивал. В ту ночь, когда я поделилась с ним своим самым мрачным секретом. Обещание, которое он дал и сдержал.

Неужели прошло всего шесть недель?

Кажется, что прошло больше времени.

Люциан смотрит на меня, нажимая кнопку набора номера на своем телефоне, затем прикладывает устройство к уху. Наши взгляды встречаются, и между нами мгновенно вспыхивает желание.

— Dio! Ты переборщила с яйцами, – восклицает тетя Урсула. – Они превращаются в комочки.

— О, извини, – говорю я, глядя вниз на беспорядок, который я устроила. – Я начну сначала. – Я беру два новых яйца и выбрасываю перебитые.

— Не волнуйся, cara. – тетя Урсула забирает у меня миску. – Иди посиди с Люцианом. Я вижу, что твои мысли витают где-то далеко.

Мои щеки пылают, но я отвлекаюсь от готовки, и иду в гостиную. Когда я сажусь рядом с Люцианом, он берет мою левую руку и целует кольцо на моем пальце.

— Не волнуйся. Возвращайся, – слышу я, как он говорит, все еще находясь на связи.

Я прижимаюсь к нему и кладу голову ему на плечо, наши пальцы переплетаются. Закрыв глаза, я слушаю, как Люциан делает один звонок за другим, пока мои глаза не закрываются.

_______________________________________________

ЛЮЦИАН

Когда я заканчиваю со всеми звонками, я понимаю, что Елена уснула рядом со мной.

Я кладу телефон на подлокотник кресла, а затем осторожно перемещаю ее, пока ее голова не оказывается у меня на коленях. Мои пальцы перебирают шелковистые пряди ее волос, пока я смотрю сверху вниз на свою красавицу жену.

Воздух наполняется восхитительным ароматом тетушкиной стряпни, когда мои мысли переключаются к нападению.

Я чуть не умер так же, как мой отец.

Я продолжаю говорить Елене и моей тете, что со мной все в порядке, но это не так. Я чертовски зол и отчаянно хочу отомстить.

Умбрия.

Я, черт возьми, собираюсь найти тебя.

Елена шевелится, а затем ее глаза распахиваются. Она переворачивается на спину и моргает, глядя на меня снизу вверх.

— Хорошо вздремнула? – спрашиваю я, мой тон не выдает ни одно из моих чувств.

Она кивает, затем садится.

— Ты закончил со звонками? – спрашивает она.

Я киваю, расстроенный тем, что больше ничего не могу сделать, чтобы найти Умбрию.

Не в силах усидеть на месте, я спрашиваю:

— Хочешь прогуляться со мной?

— Конечно.

Поднимаясь на ноги, я беру Елену за руку и иду к раздвижным дверям. Я толкаю их, и когда мы выходим на веранду, я переплетаю свои пальцы с ее.

— Очистите территорию, – говорю я Франко. – Я хочу уединения.

— Да, сэр, – отвечает Франко, а затем приказывает мужчинам убираться с заднего двора.

Мы молча направляемся к фонтану, звук падающей воды успокаивает.

Мягкая улыбка появляется на губах Елены, затем она шепчет:

— Ты был ответом на мою молитву.

Я знаю, что она имеет в виду ту ночь, когда я подслушал, как она молила о пощаде статую.

Я сжимаю ее руку, и тогда она поднимает на меня взгляд.

— Так много изменилось.

— Да, но ты все равно ни хрена не умеешь стрелять. Нам нужно снова начать заниматься. – На всякий случай. Если я получу еще один удар, когда Елена будет поблизости, мне нужно знать, что она умеет обращаться с оружием.

— Мы можем начать, когда у тебя будет время, – говорит она.

Мы продолжаем идти, пока не достигаем утеса. Елена вздыхает, ее губы растягиваются в довольной улыбке.

Я притягиваю ее к себе и, глядя на нее сверху вниз, спрашиваю:

— Ты счастлива, amore mio?

Без колебаний она кивает.

— За исключением этого инцидента. Мне ненавистна мысль о том, что ты в опасности.

— Это та жизнь, в которой мы родились.

Она делает недовольное лицо.

— Это не значит, что мне это должно нравиться.

— Конечно, нет. – Я наклоняюсь и быстро целую ее в губы. – Но, я должен признать, мне понравилось видеть, как ты берешь на себя ответственность. Ты также не услышишь, чтобы я жаловался на то внимание, которого добился.