Жестокое искушение

Вместо этого я пытался делать то, что было правильно для моей семьи. И без понимания того, от чего я отказываюсь, чуть не обрек себя на жизнь, никогда не познав этого.

Я ненавидел, что мой отец должен был умереть, чтобы я пошел по этому пути, но, по крайней мере, его жертва не была напрасной.

Лина спала, свернувшись рядом. Мне казалось, что я мог бы лежать здесь весь день и смотреть, как она спит. Было уже позже, чем она обычно вставала, но ей нужно наверстать упущенный сон, так как я не давал ей спать половину ночи.

Призрак улыбки тронул губы, когда подумал о том, как мой отец дразнил бы меня без конца за то, что я попал под каблук, будь он рядом. И мне бы это не помешало, потому что он был предан моей матери больше, чем кому-либо. Я научился верности и преданности у него. Я всегда буду стремиться к тому, чтобы он гордился, даже если его нет рядом.

Он определенно одобрил бы Лину. И когда рассказал бы ему все, что она мне рассказала, он был бы рядом со мной, когда пришло бы время мести, которое наступит… скоро.

Элиза и Чарльз Брукс жили на заемное время.

Чертово тайное Общество.

Я понятия не имел, и никто из тех, с кем говорил, не намекал на его существование. Это какой-то фетиш-клуб? Сколько членов Olympus были вовлечены?

Что бы они ни делали, чтобы заставить людей молчать, это было эффективно, но ничто не заставит людей молчать, когда в игру вступает боль. Я узнаю то, что хочу знать.

Легким прикосновением отодвинул прядь золотистых волос Лины от ее лица. Она, должно быть, была близка к пробуждению, потому что ее глаза приоткрылись и встретились с моими.

Она лениво улыбнулась и потянулась, напоминая сытого кота.

— Доброе утро, — поздоровался я хриплым голосом. Она была обнаженной под простыней, и всего лишь взгляд на ее полную грудь, когда она двигалась, превратил мой утренний стояк в камень. Я не думал, что когда-нибудь насыщусь ею, но уже беспокоился, что сегодня у нее будут проблемы с походкой. Ее телу нужен перерыв.

— Доброе, — прохрипела она. — Давно проснулся?

— Нет. Я просто лежал здесь, размышляя о завтраке, — не совсем ложь. Я думал о том, чтобы что-то съесть, просто не еду.

— Ммм… знаешь, что звучит хорошо?

Конечно, знаю.

— Что?

— Омлет и булочка с корицей, немного фруктов и, может быть, бекон.

Я усмехнулся.

— Проголодалась?

— Я люблю завтрак в хороший день. Сегодня? Я голодна как волк.

Притянул ее к себе, и довольная улыбка расползлась по моему лицу.

— Похоже, я хорошо справился.

— Вы, мистер Байрн, были исключительно усердны, — она прижала лоб к моей челюсти и удовлетворенно вздохнула.

Я приказал себе запомнить каждую мельчайшую деталь этого момента — утреннее солнце, освещающее комнату, вес ее бедра, лежащего на моем, и чудесное тепло, наполняющее грудь. Я никогда не хотел забывать это совершенство.

— Оран?

— Ммм?

— Думаешь, я смогу когда-нибудь узнать, что случилось с Амели? — тихо спросила она. — Я знаю, что это нехорошо, но думаю, что это принесет облегчение. Не знать — невыносимо.

Если кто и знал, так это Лоуренс Веллингтон. Я планировал дать ему пострадать в мучительной неизвестности, наблюдая, как его мир рушится, прежде чем сделать что-то еще. Заставить его заговорить потребовало бы серьезного стимула. Я не планировал переходить к физической части мести еще долго, но мне не хотелось заставлять Лину ждать дольше, чем необходимо. Она уже прошла через ад.

— Да, малышка. Думаю, я знаю способ.

ГЛАВА 41

Оран высадил меня у мастерской по пути на встречу с некоторыми из своих кузенов. Он сказал, что ему придется работать большую часть дня. Я заверила его, что встреча с Космо легко может затянуться до темноты. После двух переносов я была рада наконец оказаться в правильном настроении, чтобы поработать. Хотя у меня было чувство, что мы начнем медленно.

Я не носила обручальное кольцо при Космо, потому что объяснять все это было слишком тяжело. Объяснение все равно будет немного безумным, но, по крайней мере, мне не придется говорить ему, что меня шантажировали фальшивой помолвкой. Все было по-настоящему.

Это сводило с ума, но Оран ясно дал понять, что чувствует. Он хотел меня, и я была безнадежно потеряна для него. Неопределенность такой интенсивной, внезапной связи была неопределимой, но по одному шагу за раз. И сегодня это означало рассказать моему давнему другу, что я помолвлена.

Конечно, мне не нужно было говорить ни слова. Острые глаза Космо сразу же зацепились за сверкающий бриллиант, как будто вся моя рука была покрыта золотом и украшена драгоценностями. Его челюсть отвисла.

— Это бижутерия, да? Скажи, что это бижутерия.

Я рассмеялась, проводя большим пальцем по внутренней стороне кольца.

— Забавная история — последние пару недель были довольно сумасшедшими.

— Ты встретила кого-то и он сделал предложение за две недели? — Он опустился на стул. — Садись. Выкладывай.

— Я встретила его около шести недель назад, — поставила свою рабочую сумку и повесила пальто, прежде чем присоединиться к нему за столом. — Так что это были не просто две недели.

— О, слава Богу. Целых шесть недель. Я уж думал, может, ты слишком торопишься, — каждое слово было пропитано сарказмом. И на случай, если я не поняла намека, его глаза закатились так далеко, что начала беспокоиться, не отслоится ли у него сетчатка.

— Я знаю, знаю. Это кажется очень быстрым, но ты же знаешь меня, Кос. Я когда-нибудь делала что-то импульсивно или принимала решения без тщательного обдумывания?

Он изучал меня.

— Ты самый дотошно осторожный человек, которого я знаю.

— Именно.

— Не уверен, делает ли это ситуацию лучше или хуже.

Я улыбнулась.

— Все хорошо. Обещаю. — Самое безумное было в том, что я действительно верила в это. Худший циник в мире каким-то образом научился верить. Неужели чудеса никогда не прекратятся?

— Ну, тогда. Мне понадобятся все грязные подробности, — он откинулся на спинку стула и величественно взмахнул рукой, чтобы я продолжала.

Улыбаясь, я начала рассказывать отредактированную версию моей бурной любви с Ораном. Я старалась говорить простыми словами — что у нас действительно было много работы, но также потому, что это облегчило бы запоминание деталей позже.