Жестокое наследие

Когда это не помогло, я согнул чертову штуку пополам.

В кафе повисла тишина и все уставились на меня, а я сидел там, чувствуя себя снарядом, готовым взорваться. Смертельно опасным, непредсказуемым. Непригодным.

— Чувак, если у тебя вирус, обычно помогает простая перезагрузка.

Я все еще помнил озадаченный голос парня, сидевшего за соседним столиком.

Нормальные люди не носили в себе такую ярость. Нормальные люди не чувствовали себя так, словно могут зажечь гневом небо, просто взглянув на фото.

Если у тебя вирус. Это было очень уместное сравнение для женщины, которая разрушила меня до основания и вычеркнула из своей жизни. Армия стала для меня чистым листом. Перезагрузкой. Я не мог позволить себе снова заразиться ядом Джорджии.

Наконец-то я удалил вирус из своей системы. Пути назад не было.

Именно тогда я понял, что искать Джорджию слишком опасно. Я был свободен от «Коль Москин», и Ренато Де Санктис ждал, чтобы я занял место sottocapo в его Коза Ностре. Я научился жить без эмоций, в эпицентре бури, где ничто не может затронуть меня.

Я не собирался отказываться от этого ради кого бы то ни было.

Тем более ради нее.

Теперь судьба и мой капо вернули ее в мою жизнь, и мне не оставалось выбора — либо встретиться с ней, либо нарушить приказ.

Я открыл папку, и увидел ее.

На этот раз фотография не была гламурной. Меня ждал черно-белый кадр с камер видеонаблюдения, на котором она входила в ателье. Джада, моя сестра, была гением в технологиях. Если в радиусе видимости от цели была камера, она ее находила.

Джада зафиксировала, как Джорджия идет в супермаркет и возвращается домой с тяжелыми сумками. Как Джорджия тщательно проверяет цены на все товары. Как она ждет автобус. Как она едет в автобусе. Как сидит в кофейне и делает наброски в блокноте, погруженная в мысли. Как Джорджия и ее подруга выходят из бара поздно ночью.

Я забыл про кофе и шумную толпу, пока смотрел на нее. Кадры были не идеальными, но достаточно четкими, чтобы разглядеть линию ее челюсти и тот самый острый подбородок, который я так хорошо помнил. Он идеально помещался в моей руке.

С дисциплиной, отточенной почти за два десятилетия, я закрыл фотографии и перешел к изучению информации.

Овдовела, работает в ателье по пошиву одежды. Домашний адрес. Хобби отсутствуют. Судя по всему, она редко покидает квартиру, за исключением поездок на работу. Никаких упоминаний о семье, кроме недавно умершего мужа.

Хорошо.

Будем только мы с Джорджией... Как в старые добрые времена.

Прибыв в Лос-Анджелес, я сразу отправился в ее квартиру. Взломать дверь было проще простого. Как и ожидалось, ее не было дома в такое раннее время. Немного повозившись с дверью, я оказался в ее личном пространстве.

Квартира оказалась совсем не такой, как я представлял.

Когда я знал Джорджию, она была избалованной маленькой принцессой, дочерью одного из самых влиятельных людей в городе. Ее парень, Томмазо Конти, за которого она впоследствии вышла замуж, был сыном местного миллионера.

Четырнадцать лет спустя его вдова жила в крошечной квартире без кондиционера, необходимого для лос-анджелесской жары, с облупившейся краской на стенах и шумными соседями-скандалистами. Как пали сильные.

Я осмотрел кухню, обнаружив лишь упаковку лапши быстрого приготовления и один огурец, а затем прошел по тесному пространству. Я ничего не трогал. В конце концов, Джорджия была моим вирусом, и даже любопытство относительно ее положения было непозволительным.

Вместо того чтобы копаться в ее вещах, я установил камеры, по одной в углу каждой комнаты. Мне нужно было следить за ней и за теми, кто мог ее искать, например, Равелли. Я также был уверен, что ее отец отправил страховку своей единственной дочери. У него больше не было никого, кому он мог бы доверять. Когда предаешь столько людей, сколько прокурор Беллисарио, сложно найти союзников.

Он передал Джорджии компромат или инструкции о том, как получить к нему доступ. Я не сомневался в этом.

Если мне удастся найти его... весь этот фарс с браком станет ненужным. Мы просто убьем доброго прокурора в тюрьме, до того как он начнет давать показания против Сальваторе. Без лишних сложностей.

Если у нее есть доказательства, то обязательно всплывут какие-то подсказки. А учитывая, как часто она оставалась дома, я ставил на то, что камеры в ее квартире окажутся очень информативными.

Рано или поздно она приведет меня к страховке, а я буду ждать…

И наблюдать.

6.Джорджия

— Эй, ты успела закончить подгонки за выходные? — Эдди, управляющий в ателье, где я работала, был настоящим душкой.

Я кивнула и указала на стопку в конце стола.

Он шумно выдохнул.

— Слава Богу. Тут одна актриса устроила скандал — говорит, что мы напутали даты, и ей нужен наряд сегодня.

— Все готово. Надеюсь, она не потребует новых изменений, и что я все сделала правильно, — встревоженно добавила я.

Эдди похлопал меня по плечу.

— Ты всегда все делаешь правильно, не волнуйся.

Он достал телефон, который не переставал звонить, и отошел. Я откинулась на спинку стула и потянулась в разные стороны, чувствуя, как расслабляется позвоночник. Боже, в последнее время я чувствовала себя старой. Я знала, что на самом деле это не так, но ощущение не покидало меня.

Я взяла увлажняющий крем, который всегда держала на столе. Руки болели, а костяшки распухли от долгих часов кропотливой работы с иголкой. Я не сомневалась, что к тридцати пяти годам у меня будет артрит. А может, он уже у меня был. Я бы не узнала. С медицинской страховкой мы расстались много лет назад.

Я взглянула на узкую щель окна, тянущуюся вдоль верхней части одной из стен ателье. Наверху находился роскошный шоурум, предлагающий первоклассную отделку для самой дорогой дизайнерской одежды. Именно там мы проводили примерки.

Работать же приходилось в подвале — долгие, изматывающие часы, сгорбившись над столом. Не поймите меня неправильно: здесь было чисто, безопасно и светло. Могло быть и гораздо хуже, и я это прекрасно понимала… но все же было бы неплохо иногда видеть солнце.