Жестокое наследие

Он похлопал меня по плечу:

— Больше нет. Не за что.

С этими словами он поднялся и, пошатываясь, побрел обратно к кустам.

— Том? Ну же, — позвала я, поднимаясь на ноги. Черт возьми. Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, остался ли еще кто-нибудь на вечеринке, кто собирался возвращаться в город. Брести в темноте по длинной извилистой дороге в одиночку было последнее, чего мне хотелось.

ПроклятыйТоммазо. Я мысленно проклинала его, когда наклонилась, чтобы взять сумку, и мир покачнулся. Ого. Похоже, я выпила больше, чем планировала.

Нет, ты просто легко пьянеешь.

Так и было. С постоянным присутствием отца в доме было не так уж много возможностей побаловать себя алкоголем.

Я повесила сумку на плечо, перекинув ремень через тело. Я могла это сделать. Я не была какой-то девицей в беде.

Я осторожно вылезла из оврага, спотыкаясь и ругаясь. Повсюду валялись бутылки и сломанные ветки. Придется вернуться завтра, чтобы навести порядок.

Я выбралась из узкого леса, который тянулся вдоль реки, и ступила на дорогу, но тут же споткнулась. Из всех мест, куда можно было поставить ногу, я умудрилась попасть прямо в огромную выбоину. Колени подогнулись, и я начала падать, как вдруг сильная рука обвила мои плечи и резко дернула вверх.

Весь воздух вырвался из меня, когда я оказалась прижатой к теплому твердому телу. Знакомый запах проник в мои легкие. Сено, специи, кожа и мускус.

Я посмотрела в глаза Элио Сантори и почувствовала, что мое сердце готово вырваться из хрупкой клетки ребер и выскочить прямо из груди.

— Что ты здесь делаешь? — выпалила я и уставилась на него.

— Приехал забрать тебя домой, что еще? Раз уж твой парень не побеспокоился о том, чтобы не пить за рулем. Он написал одному из конюхов, и тот сообщил мне. Этот ублюдок даже не подумал удостовериться, что ты вернешься домой. — По лицу Элио пробежала мрачная тень.

Его хмурое лицо было угрожающим, но я была слишком пьяна и рада его видеть, чтобы испугаться.

— Мой парень? — повторила я. — Какой парень?

— Конти… Томмазо, тот, кто всегда торчит у тебя в комнате, кто же еще? — пробормотал Элио, и мускул на его квадратной челюсти напрягся.

— Ты думаешь, Том мой парень? — спросила я и тут же расхохоталась. Он думал, что у меня есть парень? Все это время, пока я тайно сохла по нему, убиваясь от безответной влюбленности… он был уверен, что я состою в отношениях с другим?

— Сколько ты выпила? — резко произнес Элио.

Я покачнулась в его руках, не в силах остановить смех.

— Достаточно, — наконец выдохнула я, с трудом успокоившись. — Ровно столько, сколько нужно...

— Для чего? — спросил он.

Я положила руки ему на грудь, и он весь напрягся. Его неподвижность казалась почти неестественной. Я скользнула ладонями выше. На нем была только футболка, хотя ночи становились все прохладнее. Затем положила руку ему на сердце, и все мое веселье исчезло. Я чувствовала себя безрассудной и свободной.

Он не шелохнулся. Я прижала ладонь к этому священному месту и стала считать удары.

— Ровно столько, чтобы сделать это, — пробормотала я, приподнялась на цыпочки и, прежде чем струсить, прижалась губами к его губам.

Он дернулся от неожиданности. Я провела языком по линии его сжатых губ. У меня не было опыта в поцелуях. Вероятно, это было довольно очевидно. Но в фильмах все выглядело легко и естественно.

А в жизни… нет.

Он не разомкнул губ и не попытался ответить на мой поцелуй. Он стоял неподвижно, как статуя.

Нервы взяли вверх, паника развеяла туман в голове из-за выпитого ранее пива.

Я разорвала поцелуй и отшатнулась. Элио поймал меня, но я оттолкнула его руки.

— Если не хочешь меня целовать, просто скажи об этом, не нужно меня смущать. — В моем голосе звучали обида и горечь. Я мечтала, чтобы земля разверзлась и поглотила меня.

— Не припомню, чтобы ты спрашивала меня, topolina. Если бы спросила, я бы сказал, что не целую пьяных девушек.

Я повернулась к нему. Он держал пальцы на губах. Стирал мой след?

— Я не пьяна, — запротестовала я.

Он пожал плечами.

— По-моему, ты выглядишь пьяной.

— Я не пьяна! — Я с трудом сдержалась, чтобы не топнуть ногой, как ребенок.

Придурок рассмеялся и взял меня за руку.

— Если завтра проснешься без головной боли, тогда придешь и скажешь, что я ошибался, — твердо сказал он и потянул меня за собой к дороге.

— Ага, и что ты сделаешь? — пробурчала я.

Мы дошли до обочины, и Элио остановил меня. Он опустил на меня взгляд и поднес руку к моим губам. Я застыла, сердце вдруг бешено заколотилось. Он провел большим пальцем по моей нижней губе, а затем запустил руку в волосы за ухом, оттянув их, чтобы я откинула голову назад и полностью оказалась в его власти.

— Я поцелую тебя так, как ты заслуживаешь. Я поцелую тебя так, как хотел с момента нашей первой встречи.

Я уставилась в его светлые глаза. Ни у кого не было таких глаз, как у него. Днем они были бледно-зелеными, а ночью отражали лунный свет и мерцали.

Я облизала губы, во рту внезапно стало суше, чем в пустыне. Тянущее ощущение в коже головы, где он держал мои волосы, было восхитительным. Я хотела большего.

Я потеряла счет времени, сколько мы простояли так, потерявшись во взглядах друг друга. Единственное, что выдернуло меня из этого волшебства, — громкое, нечленораздельное фырканье, которое точно не исходило от одного из нас.

Я моргнула, чары рассеялись, и повернула голову в сторону. Прямо там, привязанная к низкой ветке, стояла лошадь.

Я рассмеялась.

— Ты прав. Похоже, я действительно пьяна. Я вижу лошадь.

Элио отступил назад и направился к животному.

— Тебе не привиделось. Это лошадь. Она здесь, чтобы отвезти тебя домой.

— Что? — воскликнула я.

— Я не смог найти ключи от машины, чтобы украсть… так что выбрал лошадь.

Я уставилась на него.

— Ты приехал за мной… на лошади?

Он ухмыльнулся.

— Просто называй меня рыцарем в сияющих доспехах. А теперь залезай, будешь управлять. Я не умею ездить верхом.

Элио

Каждый день святого был поводом для праздника в деревне, а на юге Италии таких дней было много. Огромные кастрюли с пастой стояли на порогах, готовые к тому, чтобы дети отнесли их к столам на площади. Вино доставали из погребов и разливали в бокалы, что вызывало горячие споры о сортах винограда и годах урожая. Мясо жарилось, а салаты смешивались. В воздухе витал запах пряного оливкового масла и жареного чеснока, пока дети носились, а церковные колокола звонили, не переставая.