Жестокое наследие

— Все это время ты была замужем за таким миллионером, как Конти, и ни разу не выставила свои дизайны на продажу.

— Я так и не закончила ни один из них.

Он поднял бровь.

— У тебя было больше десяти лет.

Я вздохнула.

— Все пошло не по плану. Я так понимаю, у тебя тоже.

— Что заставляет тебя так думать? Я богат, как ты заметила, влиятелен, младший босс в Нью-Джерси и контролирую изрядный кусок Нью-Йорка.

— И при этом ты так счастлив, что по ночам играешь сам с собой в русскую рулетку, — вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать.

Элио продолжал смотреть на витрину. Единственным признаком того, что он был обеспокоен тем, что я увидела его маленькое хобби, был подрагивающий мускул на его твердой челюсти.

— Что ж, не переживай, topolina. Возможно, однажды ночью тебе повезет. Быть вдовой тебе к лицу. Может быть, скоро ты снова станешь ею.

— Не говори так, — рявкнула я на него, вспыхнув от гнева, хотя мое сердце сжалось.

Он бросил на меня косой взгляд.

— Почему нет? Это правда. Ты уже оплакала мужа, которого действительно хотела, которого выбрала, так что не думаю, что ты прольешь много слез по мне.

— Элио, — начала я.

Но он уже отвернулся.

— Вот и пиццерия. Наручники я не сниму, так что ешь одной рукой или не ешь вообще… Пусть все обсуждают, мне все равно.

Мы перешли улицу, момент перед магазином был упущен. Мое сердце словно швыряло по бурному морю, а грудь была полна сожалений, замешательства и жгучей тоски. Такой глубокой, что я чувствовала ее до самого основания.

Пиццерия была настоящей и пахло в ней восхитительно. В зале сидячих мест не было. Элио пробился к стойке, держа руку позади, чтобы я могла остаться подальше от толпы, и умудрился сделать заказ, расплатиться и взять две изогнутых бумажных тарелки с кусками пиццы. Мы сидели снаружи на бордюре, окруженные другими такими же клиентами. Тут были и подростки, смеющиеся с друзьями, и целующиеся пары. Пиццерия располагалась на небольшой площади, в центре которой даже был фонтан. В такой солнечный вечер легко могло показаться, что мы в Неаполе.

Мимо нас прошла семья из трех человек, и маленькая девочка в коляске уронила игрушечного жирафа. Мама остановила коляску, а папа быстро вернулся за игрушкой. Он отдал ее дочери и взял жену за руку. Они ярко улыбнулись друг другу.

Такое простое, искреннее счастье. Проявление богатства, которое нельзя купить за деньги.

Я смотрела им вслед, пока они не скрылись за углом улицы, а затем обернулась и обнаружила, что Элио смотрит за мое скованное запястье. Кожа под наручником покраснела и выглядела раздраженной.

Он вздохнул.

— Пообещай мне, что не убежишь, и я сниму их.

Я обдумала его слова. Побег даже не маячил на горизонте прямо сейчас. Я была слишком заинтригована тем, что случилось в его прошлом, чтобы куда-то уходить.

Я протянула ему мизинец.

— Хорошо, но ты тоже должен дать мне обещание. Ты должен поклясться в этом.

Он прищурился.

— Какое обещание?

— Что больше не будешь играть в эту игру.

Он дернулся, как будто я дала ему пощечину. Его бледно-зеленые глаза впились в мои с требовательной настойчивостью.

— Почему тебя это волнует? Я же сказал, что это наилучший сценарий для тебя.

Я покачала головой.

— Мне нужна защита, значит, мне нужен ты. Я не могу рисковать тем, что ты оставишь меня одну в логове волков. Ты притащил меня сюда. Ты несешь за меня ответственность.

Он смотрел на меня так долго, что моя рука дрогнула в воздухе между нами.

— Ты просишь меня спасти тебя, Джорджия? — Его глубокий голос заставил меня вздрогнуть. Никто не обладал такой чистой, необузданной властью, как он.

— Хм, может быть, второй раз будет удачным, — парировала я и пошевелила мизинцем. — Поклянись, и я обещаю не сбегать.

Медленно он обхватил мой мизинец своим.

— Договорились.

Отпустив мою руку, он вернулся к пицце.

Я проглотила свой кусок даже быстрее, чем он. И теперь вытирала жир вокруг рта, внезапно почувствовав себя неловко. Мои щеки горели. Я переживала вторую юность рядом с этим мужчиной, и это было ничуть не легче, чем в первый раз. Только он мог так легко вывести меня из равновесия.

Он протянул руку и вытер уголок моего рта салфеткой. Я невольно затаила дыхание.

Элио опустил руку.

— Нам лучше вернуться домой. — Он помог мне встать, что оказалось очень кстати, потому что мои ноги затекли у бордюра.

Я застонала от боли в лодыжках и от мысли о возвращении в Каса Нера.

— Могу я надеяться, что это место сгорело дотла, пока нас не было? — жалобно спросила я.

Элио лишь слабо улыбнулся.

— Давай поедем и проверим.?

Десять минут спустя, мы остановились у высокого, шикарного жилого комплекса с видом на гавань.

— Где мы? — поинтересовалась я, когда машина остановилась у входа, и водитель вышел из нее.

— Я же сказал, что мы едем домой… не в Каса Нера.

— Подожди, Каса Нера — это не дом? — спросила я, поспешно выходя из машины вслед за Элио.

Он стоял на тротуаре и ждал меня.

— Для Ренато – да… но не для меня и не для нас. Пока что это будет наш дом. — Он кивнул в сторону огромного стеклянного многоквартирного дома.

Я не смогла сдержать облегчения, когда мы вошли в лифт. Элио прижал палец к сенсору, и раздался звуковой сигнал.

— Ты даже не нажал кнопку этажа, — заметила я.

— Он запрограммирован на мой отпечаток пальца. Никто посторонний не сможет попасть на этаж.

— На какой этаж? — спросила я. Стеклянный лифт устремился вверх, унося нас все выше и выше. — Пентхаус?

— Только самое лучшее для новой миссис Сантори, — без всяких эмоций произнес Элио.

— Очень смешно, — сказала я, но не могла отрицать, что была счастлива не возвращаться в Каса Нера.

Лифт открылся в стильный темный коридор. По обе стороны от внушительно укрепленной двери стояли охранники.

— Сэр. — Оба мужчины отдали честь Элио с безупречной точностью.

Элио ответил им тем же.

— Ренато в курсе, что у тебя есть личная армия? — спросила я, когда массивная дверь, похожая на дверь хранилища, начала открываться.

— Ну, в конце концов, я наемник, — пробормотал Элио, пропуская меня вперед.

Как только мы вошли, мужчины заперли за нами дверь.