Жестокое наследие

Элио кивнул Массимо и повернулся ко мне, вытаскивая из-за пояса длинный, острый нож.

— Я не знал, что подарить тебе на свадьбу, cara... но теперь знаю. Жизнь, свободную от опасностей. Это я тебе обещаю.

Затем он повернулся и направился через комнату.

— Не смотри. Тебе не нужно, — сказал Массимо, вставая рядом со мной. Он повернулся и закрыл своим телом стол и Серхио. — Тебе больше никогда не придется смотреть… теперь это работа твоего мужа.

— Нет, это не моя работа. — Элио появился рядом.

Я упала в его объятия. Он притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

— Нет? — я прижалась к нему как можно ближе.

— Нет. Это моя честь и привилегия... мое право по рождению. Защищать тебя… любить тебя — это мое наследие, topolina, и я самый везучий ублюдок в мире.

42.Джорджия

Мы отправились в поместье Де Санктисов, расположенное всего в нескольких милях, а Массимо Лучиано исчез в ночи. Джада уже перенаправила людей Элио с их проваленной миссии по сопровождению меня в Каса Нера прямо в дом моего детства, чтобы навести порядок.

Элио выудил ключ, привязанный к веревке, из старого колодца перед поместьем, чтобы впустить нас внутрь. Тяжелые металлические ворота скрипнули, когда мы толкнули их. Сад был заросшим, а дорожка к входной двери почти скрылась под полевыми цветами. Когда мы зашли в дом, на горизонте только-только забрезжил рассвет.

Я была уставшей и взвинченной одновременно.

— Ты уверен, что все в порядке? — спросила я, когда мы вошли внутрь.

Величественное фойе все еще внушало благоговение, хоть и было немного пыльным и выцветшим.

— Zio Сал сам пригласил нас. У него немало владений в окрестностях Неаполя, не волнуйся. Здесь нас никто не побеспокоит. — С этими словами Элио повернулся ко мне. — Думаю, пришло время закончить наш недавний разговор.

Адреналин, все еще бегущий по моим венам, вспыхнул с новой силой.

— Да? Разве ты не устал?

— Не от тебя. От тебя – никогда, — тихо сказал он и поднял меня на руки.

— Эй, я могу идти сама.

— Ты не знаешь, куда мы идем, — заметил он и начал подниматься по мраморной лестнице.

— Что ты ищешь? — спросила я.

Элио шел по длинному коридору, заглядывая в одну спальню за другой.

— Где меньше пыли.

— Значит, ты тоже не знаешь, куда мы идем? — я рассмеялась.

Он выбрал комнату, опустил меня на пол, и прижал к стене, обхватив ладонями мое лицо.

— Это войдет в привычку? Дерзить своему мужу?

Я торжественно кивнула, и его лицо расплылось в улыбке.

— Хорошо.

Затем он поцеловал меня. Долго и страстно, нежно и захватывающе, он целовал меня, пока у меня не подкосились колени, и единственным, что удерживало меня на ногах, было его сильное, твердое тело.

Его руки легли на мою куртку, и он снял ее.

— Я подумал о том, что ты мне сказала… У меня было время, много времени в самолете. И звучит так, словно ты ждала меня.

Всегда.

— Ты любила меня и ждала все это время, не так ли?

Его глубокий голос проник в меня, даря успокоение, которого я не знала уже целую вечность.

Я поборола желание закатить глаза при его словах.

— Нет. Я не ждала. Я не думала, что ты вернешься. Ты бросил меня, помнишь… ты не любил меня так, как я любила тебя, и после этого мне было неинтересно любить кого-либо снова. Одного раза было достаточно. — Дыхание сбилось, когда он задрал мою футболку и стянул через голову.

— Любила. В прошедшем времени, — сказал Элио. — Так ты разлюбила меня, cara?

Я с трудом сглотнула и вздернула подбородок.

— Нет. Я бы никогда не смогла. Я любила тебя тогда, так же, как люблю сейчас. Сомневаюсь, что смогу остановиться.

Он глубоко вдохнул, услышав мои слова. Я чувствовала себя более уязвимой, чем когда-либо в жизни.

— А что насчет тебя… ты ведь разлюбил меня, правда? Ты винил во всем меня все это время... разве ты не ненавидишь меня?

Как он мог забыть то, что чувствовал ко мне все эти годы? Вмешательство моего отца оставило на нас обоих слишком глубокий след.

Следующим упал мой лифчик, и его тут же сменили руки Элио. Толстые мозолистые пальцы погладили мои соски, и послали жар по спирали через все тело.

Он удовлетворенно вздохнул и придвинулся ближе, прижимаясь своим лбом к моему, хотя для этого ему пришлось наклониться.

— Под замерзшей рекой все еще текут течения… Эти строки были пророческими, я просто не знал об этом.

Элио гладил мою грудь до тех пор, пока я не начала задыхаться. Я ухватилась за его руки, когда он наклонился и втянул в рот один сосок, проводя по нему языком.

Он перешел к следующему, и когда его рот оставил меня, позволив воздуху коснуться влажной кожи, двойственные ощущения холода и жара взорвались во мне. Я задрожала. Полностью пробужденная к жизни. После многих лет онемения я чувствовала все сразу.

Он поцеловал уголки моего рта.

— Тогда я не понимал, что любовь к тебе станет самым сильным чувством в моей жизни. Сильнее, чем ненависть, неоспоримее, чем гнев, упорнее, чем отчаяние... Ты прошла со мной сквозь все это.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но не доверяла своему голосу. Он скользнул руками вниз, расстегнул мои джинсы и стянул их по бедрам.

— Ты была моим призраком, Джорджия... ты преследовала меня, и, честно говоря, этого было достаточно. Ты жила как монахиня, а я... я просто существовал.

Теперь настала моя очередь удивляться.

— Так ты действительно тоже ждал меня?

— Не только потому, что я ждал тебя, но и потому, что ненавидеть и любить твой призрак было достаточно. Мне было достаточно твоей памяти... даже если бы мы никогда больше не встретились.

Его рука скользнула под мои трусики, и я задохнулась от этого властного, уверенного прикосновения. Он обращался с моим телом, как со своим собственным... будто имел на него все права — так оно и было. Всегда. Его ласки разожгли во мне огонь, но сердце болело из-за всего, что он вынес в одиночестве, думая, что я его бросила.

— Это сделал мой отец, не так ли? — пробормотала я, печаль и негодование столкнулись во мне.

Элио медленно кивнул, а затем склонил голову набок.

— Хочешь, чтобы я убил его для тебя?