Жгучий случай, или Повар с перцем

Я искренне не понимаю, как кто-то вообще может отдать пять грон за этот ужас в форме сердца, щедро политый розовой глазурью. Продавать такое — преступление! Но дело даже не в этом.

— Из-за тебя я опоздал на поезд и теперь вынужден остаться в Альвахалле на праздники. Я ненавижу Рождество и всё что с ним связано, — смотрю на девчонку и желваками играю от злости.

— Мне нет дела до ваших предпочтений, господин Бабаско, — она вытирает слёзы со щёк.

— Табаско! — рявкаю.

— И до вашей фамилии мне тоже нет дела, — фыркает. — Волшебного вечера.

— Ты никуда не пойдёшь! — встаю на пути девушки.

Я испробовал почти всё, а ей плевать! Сколько ещё это будет продолжаться?!

— Пропустите. Я ухожу, — топает ножкой, как тогда на вокзале.

— Я должен исполнить твою заветную мечту, иначе Дух Рождества превратит меня в оленя, — признаюсь, не видя другого выхода.

— А-а, вот в чём дело! — девушка, хитро щурится. — Думаю, из вас получился бы неплохой осёл. Но олень тоже ничего, — ёрничает.

Эта глупая девчонка даже не представляет, насколько тонкий и острый край выбрала для словесной прогулки.

— Просто скажи, чего ты хочешь, — я едва сдерживаю агрессивные порывы.

— Чего же я хочу? Хм-м… — поджав губы, продавщица стучит пальчиком по скуле. — Выбор такой большой. Даже не знаю! — картинно закатывает глаза и цокает.

Эта девица издевается надо мной! Сначала рыдала, как конченая истеричка, а теперь язвит без перерыва и заставляет меня ждать. Я окоченею тут, пока жду её решения. Так дело не пойдёт.

— Ты пойдёшь со мной, — дёргаю продавщицу за рукав облезлой шубы.

— Не трогайте меня, а то закричу! — угрожает с серьёзным видом.

Не хочет, значит? А придётся!

Прищёлкнув пальцами, я отправляюсь вперёд, а девчонка следует за мной как послушная собачонка. Немного магии — и нижние конечности этой капризы подчиняются мне.

— Что происходит?! — продавщица против собственной воли топает по тротуару. — Прекратите! Остановите это!

И не подумаю.

По пути поднимаю чековую книжку, саквояж и прибавляю шаг. Ноги девушки тоже ускоряются.

— А-а-ай! У-у-уй…

Продавщица пряников поскальзывается на обледеневшем тротуаре и приземляется на попу, а её ноги продолжают шагать. Я им не приказывал остановиться. Толка от такой ходьбы нет, но выглядит забавно.

— Тебе помочь? — язвительно спрашиваю, наклонившись к девушке.

— Как у вас наглости хватает издеваться?! — цепляется пальчиками за ворот моего пиджака, пытаясь встать.

— Наглости мне не занимать. — Ловко отцепляю девичьи пальцы от одежды и выпрямляюсь.

— Немедленно прекратите это безобразие! Остановите!

— Только если ты будешь паинькой и пойдёшь со мной, — улыбаюсь плотоядно.

Если эта мышь в облезлой шубе пораскинет мозгами, то поймёт, что надо соглашаться. Так или иначе я заставлю её пойти со мной. Это не обсуждается.

— Куда мы пойдём? — девушка хмурится.

О-о, мы стали куда сговорчивее, да?

Щёлкаю пальцами, отменяя магию. Теперь ноги продавщицы пряников снова подчиняются ей.

— Туда, куда без меня ты бы никогда не попала, — подаю даме руку, и она, уцепившись за моё предплечье, встаёт. — Там мы обсудим твоё заветное желание, — выдыхаю ей в губы.

— Вы мне противны, — отшатнувшись от меня, кривится.

— Как там тебя? — улыбаюсь. — При? Фри? Мри?

— Бри!

— Плевать. Идём.

— Ладно, я пойду с вами, — тихо соглашается, будто мне нужно её согласие.

Если девчонка не придумает себе новую мечту, мне придётся несладко. Надежда разобраться с не по-быстрому умерла. Теперь главное, чтобы всё не затянулось до утра. У меня завтра полно дел, и хотелось бы выспаться.

Глава 4

Я знаю это место. Его все знают. У меня ещё были сомнения, когда мы с господином Табаско шли по главной площади Альвахалла, но у высоких кованых ворот они испарились. Тиль привёл меня в королевский дворец. С ума сойти!

Стража открывает ворота, и мы заходим во двор обители самой королевы. Я только могла представлять, что находится за высоким каменным забором, а теперь вижу это воочию. Как же здесь красиво! Рождественские гирлянды сияют мягким жёлтым светом, вдоль дорожек красуются фигуры из чистейшего льда, а в центре двора стоит, украшенная алыми бантами рождественская ёлка. А дворец… О, королева! Дух захватывает от его величия. Я чувствую себя восторженным муравьём у подножья горы.

— Вы… То есть мы… Ох… — у меня перехватывает дыхание и слова разбегаются. — Почему мы здесь? — останавливаюсь и замираю, глядя на дворец.

— Мы идём ко мне в кухню. Там ты сможешь спокойно подумать о своей мечте, а я согреться, — будничным тоном объясняет Тиль.

— К вам в кухню? — оживаю. — Вы работаете в королевской кухне?

— В королевской кухне работает всякий сброд, а у меня во дворце личная территория, где я творю свои шедевры для её Величества Фретрики первой, — хвастается Тиль.

— Вы персональный повар королевы? — у меня от удивления глаза становятся круглыми.

— Именно, — с гордостью подтверждает господин Табаско. — Разве ты не слышала обо мне?

— К-хм, нет, — смущённо пожимаю плечами.

— Уровень твоего интереса к кулинарии оставляет желать лучшего, — фыркает Тиль.

— Неправда! Просто я…

— Молчи! — перебивает меня. — Идём, не будем терять время.

Поправив пиджак, господин Табаско крепче сжимает ручку саквояжа и шагает по дорожке из камня. Мне остаётся только следовать за ним. Мы обходим дворец и оказываемся у огромной пристройки из красного кирпича. Господин Табаско поднимается по заснеженным ступенькам крыльца, вставляет ключ в огромный навесной замок и открывает тяжёлую дверь.

— Чего встала? — бросает зло. — Приглашения ждёшь?

Скажите пожалуйста! Этого мужчину явно не учили хорошим манерам. Так и хочется проучить его.

— Да, было бы неплохо, — остаюсь на месте, никуда не иду. — Пригласите меня войти.

Тиль меняется в лице, у него играют желваки.

— Прошу вас, госпожа Ос, — цедит сквозь зубы, — проходите.

Могу спорить, он помнит, что моя фамилия Ош, а не Ос, и коверкает нарочно.

— Благодарю, господин Бабаско, — с ехидной улыбкой поднимаюсь по ступенькам.