Живой товар

Что меня поразило - что ничуть мне от этого не страшно, и не противно, и от крови не мутит, а какое-то вдруг изумление нахлынуло, сижу, глаза таращу, а там только слышно - бум! хрясь! И внутри у меня что-то вдруг бешеное взыграло...

Я вскочила, сейчас туда!
– и вдруг слышу, ноги топают, подкрепление бежит! Еще кто-то на несчастного тощего Димку! Но подкрепление-то всего из одного человека. Пока я растерянно соображала, что делать, - он ко мне, на бегу руку тянет. Значит, не просто хулиганы, им не какая попало, я лично им нужна!

И тут я психанула по-настоящему. Заорала как резаная - и на него, и по руке этой вытянутой - каблуком!

А вот тебе! И ещё раз! И еще!

Уж не знаю, сколько раз я его каблучищем своим железным ударила. Туфельки у меня английские, кожаные. А каблуки - одиннадцать сантиметров, металлом подбиты и внутри стержень тоже металлический... И вот я этим железом этого, третьего - по рукам, по голове, по морде, по всему!.. Пока он вдруг падать не начал, как тряпичная кукла.

Димка подбегает:

– Скорее, Лиса! Бегом!

И за руку тянет. Пришлось и вторую туфлю сбросить. В одних колготках за ним бегу, а куда - сама не знаю... Углядел что-то спец Колесников. Машина это оказалась.

Ключи внутри - это ж чья машина, Димкина или вообще чужая? А может, как раз этих обломов? Тогда, выходит, я их шофера вырубила - не слабо!

Упали на сиденья, машина вжикнула колесами и понеслась. Непонятно куда - но летим.

Колесников руками-ногами орудует, по-моему, это называется "переключать скорости".

Потом откинулся на спинку чуть свободнее и говорит:

– Здравствуй, Ася! Пристегнись, пожалуйста.

Глава 42

Знакомый черт лучше незнакомого

Чего я от Аськи не ждал - что она в драку кинется. Без этих её шпилек я бы один против троих не вытянул. Не те годы, не то здоровье, да и тренировался толком последний раз ещё до Чернобыля. В институте физкультуру перезачли по училищному диплому, в зал заглянул раза три - не тянуло, слабоват был ещё после госпиталя... Хорошо, первого успел вырубить на факторе внезапности... Но как она его! Вот тебе и женщина слабая, беззащитная!

Правда, это, похоже, было состояние аффекта. Теперь сидит, молчит, только слышно - глотает. Мельком покосился - в машине темно, лица не видно, но, подозреваю, вот-вот начнется реакция: икота, слезы и дрожь в коленках.

– Что, Рыжая, испугалась?

– Не знаю... Я не поняла еще. А где моя сумка?

– У тебя на коленях.

Вот рефлексы! Такая заваруха - а сумочку из рук не выпустила!

– А пакет?

– Боюсь, там остался.

– У тебя закурить нет?

Дал ей сигарету, нажал кнопку прикуривателя. Машина, оказывается, "Москвич-2141". Неосторожно её шофер бросил - с ключами в замке зажигания.

– Так ты умеешь водить машину? Я и не знала.

– Умею, как видишь. Учили когда-то.

– Что им нужно было?

Господи, она что, совсем ошалела? Правда, вряд ли она провела последние сутки в тех же раздумьях, что и я...

– Я у них не успел спросить - торопился.

Прикуриватель щелкнул - нагрелся уже.

– Прикуривай - знаешь где?

Она глубоко затянулась и перевела дух. Пусть потянет ещё несколько раз - отпустит её тогда.

– Куда мы едем?

– Удираем. Ко мне.

– Поворачивай. Я домой хочу.

– Ася... Ты прости... ты, когда падала, головой не ушиблась?

– Нет, только локтем и коленкой... Мне надо домой!

Так. Пока что соображалка у неё не включилась полностью.

– Вот как раз домой тебе и не надо. Тебе мало, что тебя у дома ждали? Так они, между прочим, никуда не делись, они и сейчас там. Побитые, но живые и очень злые. Мало всего, мы ещё и машину у них угнали.

– А как ты вообще там оказался?

Не рассказывать же ей, что топал следом от самой работы и в соседнем вагоне метро ехал, через застекленные двери присматривал...

– К тебе шел.

– И чисто случайно поспел в самый подходящий момент? Может, это вообще ты их сам подослал? Чтобы меня тут же героически спасти?

Слава Богу! Наконец я слышу речь не мальчика, но девочки.

Я тормознул за черногорской церковью, пропуская встречных - надо было свернуть налево, по Тургеневской, чтобы попасть на новый мост. Оттуда пять минут - и дома.

– Послушай, Ася. Не трать время на глупости, мы тут не "Ералаш" разыгрываем. Тебя только что пытались захватить - или похитить, если хочешь. Мы чудом отбились и удираем на угнанной машине похитителей. Постарайся сосредоточиться и отвечай на вопросы. Ты не узнала их?

– Кому я нужна, чтоб меня похищать?

Боже мой! Она все ещё живет во вчерашнем дне...

– Допустим, тем же, кто пытался похитить Иру на шоссе.

– Иру - понятно, но я тут при чем?

– Ну, например, при том, что знаешь куда больше Иры...

– Подожди... ты что, думаешь это Мюллер?

– А кто - "Хезбалла", что ли? Да пойми ты наконец, не игрушки это! Моему начальству, даже если ты права и они шпионы и сволочи, тебя похищать нет нужды, ты им не мешаешь...

Снизу едва полз задышливый "горбатый", и я успел проскочить налево у него перед носом. А теперь - ходу!

– Я тебя прошу, вспомни: не видела ты их раньше?

– Там темно было.

– Ну, может хоть того разглядела, которого по роже шпилькой гвоздила?

– Нет.

– А машину эту ты не узнаешь?

Она автоматически огляделась.

– Не знаю. А это что, "Волга"?

– Нет, это переднеприводной "Москвич-2141". Бежевого цвета.

Это я и сам только теперь определил - на мосту все-таки фонари горят, рассмотрел капот у себя перед носом.

– Ну вспомни - есть такой в "Татьяне"?

– Не знаю, может и есть что-то бежевое, я их не различаю, только такси - они желтые... Ой, а колготкам - хана.

Удивительный все-таки народ женщины! Тут речь идет о её жизни, а она о тряпках волнуется...

– Ничего, новые купим.

– Купим?

Ася выделила последнее слово.

– Ну да, не ходить же тебе с голыми ногами. Сама говорила - натирают тебе туфли на босу ногу. А ходить нам, боюсь, много придется, большей частью даже бегать.

– Ты что, не понял, что ходить или там бегать мы теперь будем порознь? Я тебе, кажется, вчера объяснила!