Жизнь на кончиках пальцев - 3

— Как она, — Сергей кивнул в сторону двери, за которой скрылась мать.

— Нормально, — отчего-то погрустнел Истомин-старший. — Внимательна, заботлива и безмятежна, — горько усмехнулся: — Идеальная жена и сиделка. Вот только к Диане ехать наотрез отказалась! — повысил голос. — Как я не уговаривал, как ни убеждал! Дошло до скандала. Я пригрозил разводом, если не сделает, как я велю, и не встретится с дочерью, — смутился и добавил: — После одного такого скандала у меня и случился приступ.

— Пап, давай есть, — Сергей вовсе не хотел, чтобы отцу снова стало плохо. — Не думай об этом. Я сам поговорю с мамой, — снял крышку с блюда. — Так, что там нам мать приготовила?

— И с Дианой встреться и поговори, — Сергей Васильевич взял тарелку, в которую сын положил ломтик отварной телятины и немного салата из сладкого перца и помидоров. — Там приставной столик, — указал пальцем свободной руки куда-то в угол. — Достань, пожалуйста, — смутился: — Ем как барин, не выходя из постели.

* * *

В семь вечера в спальню снова вошла Эльза:

— Так, мальчики, на сегодня общения хватит. Водные процедуры и спать, подошла к кровати мужа. — Я помогу тебе встать.

— Я сам, — отмахнулся Сергей Васильевич. — Врач сказал, что я практически здоров.

Сергей смотрел, как тяжело поднялся с постели отец, как медленно, какой-то шаркающей, стариковской походкой направился выходу из спальни. Подумал, что до полного выздоровления еще далеко. Пошел следом за родителями. Догнал их уже в коридоре:

— До завтра, папа? — то ли спросил, то ли констатировал факт.

— Спокойной ночи, сын, — ответил Сергей Васильевич не оборачиваясь. Так, словно боялся споткнуться и потерять равновесие.

— Я зайду к тебе чуть позже, — в отличие от мужа, Эльза обернулась и улыбнулась сыну.

* * *

— Как прошли гастроли? — полюбопытствовала, войдя в комнату Сергея спустя час с небольшим.

— Как папа? — Сергей не хотел повторять снова то, о чем весь день рассказывал отцу.

— Уснул, — пожала плечами Эльза. — Он всегда сразу засыпает после приема лекарств.

— Почему ты не поехала к Диане? — Истомин-младший решил сразу выполнить обещание, данное отцу и поговорить о сестре.

— Зачем?! — в голосе Эльзы зазвучала злость. — Я не хочу и не стану этого делать! Уже сказала и Сергею (о муже) и повторю тебе — я не верю в то, что эта девчонка моя дочь! Кроме небольшого сходства и того, что она, как и я, выбрала стезю балерины, между нами нет ничего общего!

— Откуда ты знаешь, мама? — растерялся Серной. — Ведь ты с нею даже толком не поговорила?

— Мне вполне достаточно того, о чем рассказали вы! — Эльза презрительно усмехнулась. — Такое поведение, такое отношение к людям, которые не сделали тебе ничего плохого, уж мне-то точно не свойственны! Эта наглая хабалка не может быть моей дочерью в принципе!

— Ты не имеешь права так говорить о Диане! — Сергей вскочил и теперь нависал над Эльзой, все так же оставшейся сидеть в кресле.

— Имею, — спокойно ответила, — и своего мнения о девчонке не изменю! И ни ты, ни твой отец не навяжете мне какую-то незнакомую девку! — глаза Эльзы сузились. — И пожалуйста, не нужно вновь начинать эти разговоры! Не нужно толочь воду в ступе! — добавила, найдя неопровержимый аргумент: — Ты ведь не хочешь довести отца до нового приступа? — сменила тему. — Лучше расскажи о гастролях, — мечтательно улыбнулась.

— В другой раз, — Сергею совершено не хотелось о чем-то рассказывать, — может, завтра. Я устал, мама, и тоже хочу отдохнуть.

— Галеты на столе, сок в холодильнике, — Эльза встала, собравшись уходить. — Спокойной ночи, сыночек.

«Идеальная жена, идеальная сиделка», — Сергей смотрел на закрытую после ухода Эльзы дверь. Добавил: — «Идеальная мать. Наверное. Для меня», — горько усмехнулся и достал телефон.

Нужно позвонить Славочке и предупредить, что в ближайшую неделю им не получится встретиться.

* * *

Звездинская собралась ложиться спать, когда прозвучал зуммер телефона.

Звонок её удивил. Сергея она сегодня не ждала, а Гассерта только что проводила до порога.

Мстислава так и не поняла, чем была вызвана срочность визита Алексея Викторовича.

Конечно, он поинтересовался её самочувствием.

Конечно, расспросил о том, как прошла встреча с Сереженькой.

И, конечно, сообщил что скоро, совсем скоро ей будет позволено начать осуществлять план по «окольцовыванию» молодого любовника.

На вопрос Звездинской: «Когда именно?», — ответил уклончиво: «Я сообщу. А пока — пусть все остается, как есть».

Мстислава разозлилась. Ему-то что? Прокручивает свои делишки за её счет! Младенец в утробе все растет, а она теряет время! Ведь если Сереженька заартачится, если откажется от отцовства и брака, должна остаться возможность сделать аборт. И в данном случае, время играет не в её пользу.

Но Мстя постаралась не выказать эмоций. Настраивать Лёшика против себя — вовсе ни к чему.

— И что мне прикажешь делать? — полюбопытствовала, глядя, как Гассерт допивает вторую чашку кофе.

— Ничего, — усмехнулся Алексей. — Живи в привычном режиме и жди. Думаю, что осталось недолго.

— До чего осталось?! — взвизгнула Мстислава. — Что ты крутишь?! За дурочку меня держишь?!

— Не ори! — Гассерт встал, собравшись уходить. — Это вредно для ребенка, — окинул Мстиславу оценивающим взглядом, ухмыльнулся: — А вот секс для беременных вовсе не противопоказан. Раздевайся!

Звездинской не хотелось никакого секса с этим мужчиной! Её тело еще помнило жаркие объятия Истомина!

Она отвернулась к окну, не желая, чтобы Лёшик увидел выражение её лица. Подумала: «Да сколько же еще мне придется тебя ублажать, старый козёл?!» И поняла, что все вот эти сексуальные игрища будут длиться ровно столько, сколько захочет Гассерт. И никуда она от него не денется.

— Расстегни молнию на платье, — сделала вид, что именно по этой причине повернулась к Алексею спиной. Почувствовала, как соскользнула с плеч шелковая ткань.