Жизненная сила

–  Дерьмо!
– в ярости воскликнула она и сделала шаг назад.
– Сделай это для меня, прошу.

Но ничего сделать было нельзя.

–  Или она испорчена - или ей просто не с кем связываться, - тихо произнесла Уошен и почувствовала, как желудок ее скрутило болью.

Миоцен не отрываясь смотрела на мертвую аппаратуру.

Помолчав немного, с теми же невидящими глазами, она повернулась и снова влезла в ожидавший их кар.

Вспомогательный туннель забирал вверх и вправо, мимо незакрытых дверей. Воздух становился все насыщенней.

–  Сколько же было на борту? Ты не помнишь?
– вдруг глухо спросила Миоцен.

–  Около сотни миллиардов. Вице-премьер прикрыла глаза.

–  Плюс техническая обслуга. Еще одна сотня миллиардов, по крайней мере.

–  И все мертвы. Все.

Уошен ничего не видела сквозь бегущие слезы. Вытерев их тыльной стороной ладони, она все же пробормотала в слепой надежде:

–  Но мы не знаем…

–  Мертвы, - упорно повторила Миоцен в безумном отчаянии от собственных слов. Потом она оправила грубую ткань формы, зачем-то посмотрела на руки, несколько раз вздохнула, словно для того, чтобы унять бурю, бушевавшую в ее груди.
– Это наивысшая цель. Для всех. И поскольку мы живы, все должно быть.

Уошен молчала.

–  Наивысшая цель, - снова повторила Миоцен и улыбнулась. И эта дикая широкая улыбка сказала Уошен больше, чем любые слова.

Вспомогательный туннель вывел их в один из отдаленных пассажирских районов, и скоро они неслись по обсидиановому шоссе в полкилометра шириной, ровному и… пустому. Не было никакого движения, не было огней, не было людей.

–  Но, может быть, команда и пассажиры… может, мы могли… тогда эвакуировать их… - прошептала Уошен в отчаянии.

–  Сомнительно.

Миоцен обернулась к Уошен, чтобы сказать ей что-то еще более откровенное и жесткое, но выражение лица ее вдруг совершенна изменилось. Расширившиеся глаза устремились куда-то вдаль, и Уошен тоже обернулась через плечо и увидела появившуюся за ними пустую машину. Она неслась прямо на них, явно стремясь к столкновению, но в последний момент со скрежетом свернула и промчалась мимо. Но все же они увидели, что это была машина в виде бриллиантовой чаши, наполненной теплой соленой водой, а в центре этого озера находился единственный пассажир: китообразное существо с лесом сильных рукообразных отростков на длинной спине. И когда машина проносилась мимо на запрещенной сумасшедшей скорости, этот пассажир удивленно моргнул. Три его черных глаза моргнули точно так же, как человечьи, посылая таким образом двум женщинам вполне дружеское приветствие. Это был йаклин.

Несмотря на то, что с того времени, когда она выполняла свои обязанности на Корабле, прошло четыре тысячи лет, Уошен тотчас вспомнила название этого рода чужих.

–  Не может быть, - бесцветным неверящим голосом произнесла Миоцен.

Но факт оставался.

Неожиданно из-за поворота вынеслось еще с десяток машин, которые обогнали их. Уошен увидела четырех бесшабашных водителей, среди них оказались даже два человека и еще какие-то насекомообразные существа, напоминавшие своими сильными челюстями и длинными черными спинами жуков из джунглей Медуллы.

«Итак, я дома», - подумала Уошен.

Там, где, честно говоря, ей всегда только и хотелось быть.

Глава двадцать пятая

На дороге показалась маленькая, едва видная станция.

Напряженным голосом Миоцен приказала остановиться. Их кар проехал несколько контрольных дверей и вошел в настоящую атмосферу. Ничем заняться обе были не в состоянии. Вице-премьер сидела, выпрямившись, с дрожащими руками, и ее рот на закаменевшем лице судорожно раскрывался, чтобы вновь и вновь делать глубокие вздохи. Легкий ветерок проносился около ее воспаленных губ. Но постепенно глухая ярость начала разливаться по всему ее лицу, начиная от глаз и все более охватывая тело, заполняя весь крошечный кар… Уошен сидела, не шевелясь, и только слышала, как сердце бьется о ребра тяжелым молотом.

–  Иди на станцию, - придушенным голосом приказала Миоцен. Уошен выбралась из машины.
– Иди, иди, - снова подтолкнула ее Миоцен, словно заставляя себя саму и не желая глядеть на свои трясущиеся руки.
– Что бы там ни было, это есть. И никуда нам от этого не деться.

Зал ожидания был маленьким и аккуратным, со складной мебелью для всякого рода пассажиров. Его арочные проемы и пол были украшены фальшивыми драгоценными камнями и искусственными окаменел остями, казавшимися на первый взгляд вполне настоящими. Уошен позволила себе лишь мельком взглянуть на все это великолепие, прошла еще одну контрольную дверь - и не обнаружила никого, кроме дежурного робота.

–  Капитан-премьер!
– рявкнула у нее за спиной Миоцен.- Она жива!?

Сладко улыбаясь, робот отрапортовал:

–  Ее здоровье прочно и прекрасно. Благодарю за то, что проявили интерес.

–  И как давно пребывает она в таком здравии?
– осторожно спросила Уошен, полагая, что речь идет, вероятно, уже о другой женщине.

–  Последние сто двадцать тысяч лет, - ответила машина.
– Храни ее и всех нас. Как же нам жить иначе?

Миоцен промолчала, но лицо ее налилось кровью, она задыхалась от гнева.

На одной из стен проявилась телефонная будка, и Уошен шагнула туда, с ходу заговорив:

–  Чрезвычайное положение. Капитанский канал. Мне необходимо переговорить непосредственно с Премьером.

Миоцен присоединилась к ней и захлопнула тяжелую дверь.

Появилось изображение подстанции Премьера, полное света и звуков. Прямо на них смотрели три капитана и дежурный робот. То, что здесь находились только три капитана, означало, что сейчас ночь. Уошен открыла часы и, посмотрев на стрелки, догадалась, что ее часы на Медулле отстали всего-навсего на десять минут. Она испытала маленький триумф. Этим здешним капитанам надо бы уточнить свое время.

На них смотрели три человеческих лица, смотрели весьма равнодушно, и только гордый своими обязанностями робот поинтересовался, в чем заключается их проблема.

–  Дайте мне ее увидеть!!!
– громом разверзлась Миоцен. На какое-то время из-за дальности расстояния, а, может быть, и по нерасторопности капитанов, произошла заминка.

–  Возможно, возможно, - наконец соблаговолил ответить один из капитанов.
– Кто вы?

–  Кто я - вам известно, - отрезала Миоцен.
– И я сама знаю вас. Вы Фаттан. А вы - Касс. А вы… Ундервуд.

–  Миоцен… - прошептал Касс, и в голосе его прозвучало удивленное сомнение.
– Вице-премьер Миоцен! Первое кресло Премьер-капитана!

Высокая женщина склонилась к ближайшему на экране капитану и закричала:

–  Ах, так вы помните и звание, и имя! Так действуйте! Мне нужно поговорить с Премьером!

–  Но вас ведь не существует, - заметил кто-то из троих.

–  Вы мертвы, - подхватила другая. Ундервуд. Она перевела глаза на Уошен и, сделав странную гримасу, призналась: - Вы обе мертвы. Уже давным-давно…