Жозеф Бальзамо. Том 2
Шрифт:
— Браво! — воскликнул герцог, хлопая в ладоши.
— Правильно?
— Небом клянусь, графиня, вы великая мастерица завершать притчи. Клянусь своими рогами, как говаривал мой покойный батюшка, славно придумано!
— Итак, вы потрясете дерево?
— Обеими руками и изо всех сил!
— А слива на дереве в самом деле сорта ренклод?
— Вот в этом я не вполне уверен, графиня.
— А что же там на ветке?
— По-моему, там, на верхушке, скорее портфель.
—
— Нет уж, он мне самому нужен. Не завидуйте, графиня, на что вам министерский портфель? Вместе с ним с дерева свалится столько прекрасных вещей — выбирайте любую.
— Что ж, маршал, значит, мы уговорились?
— Я займу место господина де Шуазеля.
— Если королю будет угодно.
— Разве королю не бывает угодно все, что угодно вам?
— Сами видите, нет, ведь он не желает удалить Шуазеля.
— Ну, надеюсь, король с радостью призовет к себе своего старинного товарища.
— По оружию?
— Да, по оружию, хотя подчас самые грозные опасности подстерегают нас не на войне, графиня.
— А для герцога д'Эгийона вы ничего у меня не просите?
— Право слово, не прошу; пускай он, негодник, сам об этом побеспокоится.
— Впрочем, вы же будете здесь.
— Теперь мой черед.
— Ваш черед на что?
— Мой черед просить.
— Верно.
— Что вы мне дадите?
— Все, что пожелаете.
— Я желаю все.
— Разумно.
— И я получу?
— А как же иначе? Но вы хоть будете довольны и не станете ничего у меня просить, кроме этого?
— Кроме этого и кое-чего еще.
— Говорите.
— Вы знаете господина де Таверне?
— Да, мы с ним друзья уже сорок лет.
— У него есть сын?
— И дочь.
— Вот именно.
— Так что же?
— Пока все.
— Как это — пока все?
— Да так, о той малости, какую я у вас еще хотела попросить, я скажу вам в свое время и в своем месте.
— Превосходно.
— Итак, мы условились, герцог?
— Да, графиня.
— Договор скреплен подписью.
— И даже клятвой.
— Так повалите же мне это дерево.
— На то у меня есть возможности.
— Какие?
— Племянник.
— А еще?
— Иезуиты.
— Вот как!
— Я на всякий случай уже составил небольшой и весьма славный план действий.
— Могу ли я его узнать?
— Увы, графиня…
— Да, да, вы правы.
— Знаете ли, секрет…
— Есть половина успеха — закончу вашу мысль.
— Вы прелестны.
— Но я и сама хочу потрясти это дерево с другой стороны.
— И прекрасно! Трясите, трясите, графиня, хуже не будет.
— Я тоже располагаю возможностями.
—
Надежными?— Меня за то и держат.
— Какие же это возможности?
— Увидите, герцог, а впрочем…
— Что?
— Нет, не увидите.
И с этими словами, произнесенными с хитрецой, на какую был способен лишь ее прелестный ротик, шаловливая графиня, словно очнувшись, быстро одернула волнистую атласную юбку, которая перед тем под влиянием дипломатического расчета уподобилась было морским волнам в часы отлива.
Герцог, который отчасти был моряком, а потому привык к капризам океана, расхохотался, приложился к ручкам графини и, благо он был такой мастер угадывать, угадал, что аудиенция окончена.
— Когда вы начнете валить дерево, герцог? — спросила графиня.
— Завтра. А когда вы начнете его трясти?
Во дворе раздалось громыхание карет, и почти сразу же послышались голоса: «Да здравствует король!»
— А я, — отвечала графиня, выглянув в окно, — я начну немедля.
— Браво!
— Выйдите по малой лестнице, герцог, и ждите меня во дворе. Через час вы получите мой ответ.
78. КРАЙНЕЕ СРЕДСТВО ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ЛЮДОВИКА XV
Король Людовик XV был не настолько добродушен, чтобы с ним можно было толковать о политике в любой день.
Политика изрядно ему докучала, и в те дни, когда король бывал не в духе, он отделывался от нее с помощью аргумента, на который возразить было нечего:
— Оставьте! Пока я жив, машина будет работать.
Окружающие старались не упускать удобных случаев; но король почти всякий раз пускал-таки в ход свое преимущество, изменявшее ему в минуты хорошего настроения.
Г-жа Дюбарри так хорошо изучила своего короля, что, подобно рыбакам, хорошо изучившим море, никогда не пускалась в плавание в дурную погоду.
Итак, приезд короля в Люсьенну был для нее удобнейшим из всех возможных случаев. Накануне король провинился перед ней, он прекрасно понимал, что сейчас его будут бранить. Сейчас его можно было взять голыми руками.
И все-таки, как бы ни была доверчива дичь, которую поджидает в засаде охотник, при ней всегда остается ее чутье, и этого чутья следует опасаться. Впрочем, чутье можно обмануть, лишь бы охотник знал толк в своем деле.
Итак, графиня притаилась на пути королевской дичи, которую желала загнать в свою западню.
Мы как будто уже сказали, что она была в очаровательном дезабилье, напоминавшем те наряды, в которые Буше одевает своих пастушек.
Она только не нарумянилась: король Людовик XV терпеть не мог красного цвета.