Жрица богини Маар

До ужина оставалось еще много времени, Гарима занялась духами, меня ждали еще непрочитанные книги. Взяв первую попавшуюся, я со всеми возможными удобствами расположилась на мягком диванчике у окна. Книга была новой, ее сделали всего неделю назад. Кожаный переплет грел руку, плотная бумага ласкала пальцы, а ни с чем не сравнимый аромат свежих чернил дурманил. За два года в Ратави я привыкла, что книги пахнут так, и этот запах стал для меня составляющей частью удовольствия.

Потом помнила только, что роман был о каком-то большом городе в королевстве Даркези — сказалась усталость после ритуала, и я заснула с книгой в руках. Снова привиделся кошмар о проигравшемся человеке, который пытался убить почти обездвиженного брата. Я в ужасе подскочила и встретилась глазами с Гаримой, как раз входившей в мою гостиную.

— Опять кошмар? — насторожилась сестра.

Я кивнула.

— О чем? — садясь рядом, спросила Доверенная.

Мой рассказ сестре не понравился. Хмурая Гарима задумчиво теребила серьгу и казалась очень уставшей.

— Ты ведь ведешь записи, как я просила?

— Последние несколько дней было не до того, — призналась я.

— Понимаю. Дополни дневник, пожалуйста. Я хочу кое-что проверить.

— Хорошо. Но ты заходила не за этим, — напомнила я.

— Верно. Император прислал гонца. Он знает о проведенном ритуале и просит поделиться с ним тем, что удалось узнать.

Сестра ждала подробностей и явно рассчитывала, что ей в беседе наедине я расскажу больше, чем в присутствии Абиры. Напоминание о политике и заинтересованности Императора тоже не облегчало мою жизнь. Мне нечего было добавить, в чем и призналась.

Гарима нахмурилась еще больше, встала, принялась мерить шагами комнату. Ее волнение росло, передавалось мне.

— Ты считаешь его виновным или нет? — остановившись напротив меня, строго спросила сестра.

— И да, и нет, — прислушавшись к ощущениям, честно ответила я.

— Ты мне не помогаешь, — усмехнулась Гарима, качая головой. Она задумалась, снова несколько раз прошлась по комнате, остановилась на прежнем месте. — Пойми, мне нужно что-то ответить Императору. Дать хоть какую-нибудь уверенность в том, что проблема решается. Что можно будет вскоре помирить послов… Я не давлю и не тороплю. Я… — она вздохнула, замялась, будто подбирала слово, — ищу удобные ответы.

Я кивнула и тихо заверила, что понимаю. Гарима улыбнулась:

— Я рада, что ты не обижаешься. Ты сказала, нужен еще один ритуал, чтобы разобраться. Думаешь, получится?

Я неопределенно пожала плечами:

— Надеюсь. Я почему-то уверена, что нужно узнать, от кого лекарь получил ту чернильницу. Только к его более ранним воспоминаниям очень трудно пробиться, — по лицу сестры было видно, что не такого ответа она ждала, и я поспешила добавить: — я стараюсь изо всех сил!

Прозвучало отчаянно и жалобно, поэтому Гарима решила меня утешить. Села рядом, взяла за руку.

— Я знаю. Знаю, что ты стараешься. Ты вся отдаешься ритуалу. И не только ты. В этом и состоит следующая сложность, — она вздохнула, отвела взгляд и не продолжила.

— Абира упрямится? — предположила я, когда пауза стала неприятной.

Гарима хмыкнула:

— Я склонна назвать это бунтом, но «упрямство» тоже подходит, — она покосилась в сторону комнат Передающей. — Уверена, когда ее гость уйдет, она станет спокойней и сговорчивей. Так всегда было, так будет и в этот раз…

Гарима улыбнулась, светло и уверенно:

— Мы проведем ритуал завтра днем и обсудим все утром. Пока отдыхай, набирайся сил. И, пожалуйста, пополни дневник.

Вечерело. Тихо стрекотали сверчки, у ламп на балконе вились ночные бабочки, маслянисто пахли нагретые солнцем кипарисы. Я вспоминала кошмары, записывала в подробностях. Странно, что сны о чужих преступлениях засели в памяти крепко, хотя сами ритуалы постепенно стирались. От работы меня отвлекла Съярми. Пожилая женщина появилась на балконе, выглядела настороженной и растерянной.

— Сиятельная госпожа Лаисса, один молодой человек, назвавшийся Ингаром, просит вас о встрече, — в ее голосе слышалось понятное удивление. Ведь раньше ко мне кроме хранителя библиотеки никто не приходил. Тем более в такой поздний час.

— Он пришел в Храм и попросил встречи со мной? — поразилась я. Подобная внезапная вежливость сареха ошеломляла.

— Нет, — покачала головой Съярми и, казалось, смутилась. — Его поймали у восточной калитки. Он пытался перелезть через забор. Его бы выставили и не стали вас беспокоить, но он назвал старые особые слова и дал мне это.

Она раскрыла ладонь и показала серьгу с голубым камнем.

— После того, как охрана поменяла правила и вернула сиятельным госпожам все имевшиеся у них серьги, Вы забыли повторно дать охранникам пару, — тихо сказала женщина, потупившись.

— Не забыла, — хмуро бросила я. — Потому что не давала ему это украшение.

— О, простите, сиятельная госпожа, — покаянно забормотала Съярми. — Он так уверенно говорил о вас… К тому же он северянин. И уже был здесь однажды. Правда, давно. Несколько месяцев назад. Поэтому охрана подумала, что вы просто забыли…

— Пожалуйста, хватит, — твердо прервала я поток оправданий. — Он сказал, чего хочет?

Съярми отрицательно покачала головой:

— Только утверждал, что вы не откажетесь его принять.

Я отложила перо, сложила руки на груди и задумалась. Навязчивость Ингара мне не нравилась, но нежелание разговаривать с ним боролось с сочувствием. Он любил отца, хотел его спасти и надеялся на меня. Я же сомневалась в том, что лекарь был действительно виновен, поэтому все же разрешила Съярми пригласить Ингара ко мне.

Сарех хмурился, присутствие облаченного в боевой доспех вооруженного воина Ингара раздражало. Зато почтительное обращение ко мне удалось чужеземцу как нельзя лучше. Попросив воина подождать за дверью в коридоре, я предложила гостю присесть. Он покосился на замершую всего в нескольких шагах Суни, быстрым движением коснулся пустых ножен, поблагодарил и сел. Я заняла кресло напротив, окинула Ингара оценивающим взглядом. Сарех чувствовал себя неловко, а потому злился.

— Я удивлена вашим появлением сегодня, — слова прозвучали холодно и твердо.

— А я признателен за то, что согласились встретиться, — изогнув губы в улыбке, ответил гость. И, вновь покосившись на Суни, добавил: — сиятельная госпожа.

— О чем вы хотели поговорить? — полюбопытствовала я.

— О моем отце, разумеется, — улыбка гостя стала напоминать оскал. Моя недогадливость Ингара бесила, как и необходимость соблюдать церемонии.

От этого у меня колотилось сердце, дрожали пальцы. Несмотря на близость служанки, готовой прийти мне на помощь в любое мгновение, несмотря на воина, оставшегося у дверей, я чувствовала себя крайне уязвимой. Сцепив руки на коленях, заставляла себя дышать ровно и глубоко. Ответила подчеркнуто спокойно: