Журнал «Если» 2009 № 12
Шрифт:
Это действительно было странно.
В течение следующей недели мы очищали пространство вокруг корабля от грязи и обломков. Для облегчения работы я соорудила простую систему блоков, чтобы опускаться в провал и выбираться из него. Мы также позаботились, чтобы работать лишь в те дни, когда пролетающие корабли указывали на хорошую погоду, и только после того, как тщательно запирали двери дома от непрошеных визитеров. Все-таки если мэр или кто-нибудь из городских констеблей пронюхает, что мы исследуем находящийся под землей корабль, то даже мой статус героини не спасет нас от скорого суда с однозначным исходом.
Мы открыли одно странное обстоятельство. Выглядело так, что грунтовые воды, протекающие по основанию моего дома, вливались
Когда мы с Крес не работали рядом с кораблем, то занимались своими обязанностями. А кроме того, изучали тома из моего собрания погодных хроник.
— Все они врут, – заявила Крес однажды утром, когда я вскарабкалась на верхушку погодной башни, чтобы проверить, чем она там занята. У нее на коленях лежал мой самый старый исторический том, восходивший к началу прошедшего тысячелетия, к самому первому городскому предсказателю погоды. – В этих книгах говорится, что ваша семья построила этот дом девятьсот лет назад. Но ведь не может быть, чтобы корабль находился здесь все это время!
Я вздохнула, признавая правоту Крес. Но ответа я не знала. После того как убрали грязь из-под корабля, мы не нашли никаких следов более древних строений под ним. Выглядело так, как будто корабль и был тем фундаментом, на котором держалась вся конструкция дома.
— Может, дома моих предков исчезли в корабле, как в нем исчезает вода?
Крес минуту обдумывала эту гипотезу, затем фыркнула:
— Это означало бы, что в основе каждого здания города находится корабль. Как-то трудно в это поверить.
И хотя я была рада, что Крес на время оставила мысли о бегстве с нашей планеты – даже если причиной тому явилось нечто, навлекающее на нас смертельный риск, – я все же не собиралась ей потакать и позволять выказывать неуважение по отношению ко мне. Поэтому я выхватила книгу у нее из рук и строго-настрого запретила брать хроники без спроса.
На следующий день погода изменилась, и мы, к вящему раздражению Крес, не могли заниматься кораблем. С запада показались «кобыльи хвосты», а за ними, как всегда, безустанно неслись преследующие их корабли-кумулюсы. И хотя ни один из них даже не приближался к размерам того кучевого облака, что обрушило потоп на город в этом году, они все же выливали достаточно воды, чтобы я объявила тревогу. Из-за опасности, угрожающей городу, нам с Крес приходилось находиться на башне в любое время суток. И хотя Крес была сильно раздражена тем, что ее оторвали от изучения корабля (она очень переживала то, что мы так и не смогли найти способ попасть внутрь), о своем долге перед городом она не забывала. Ко всему прочему осадки, выпадавшие во время бурь, теперь уходили с поверхности по подземным туннелям под моим домом. Быть застигнутым там во время ливня означало верную смерть.
Через несколько дней после начала полосы штормов я проснулась около полуночи от шума дождя и завывания ветра за окнами. Я схватила свою одежду и побежала на верхний этаж, злясь на себя из-за того, что проспала шторм и не подала сигнал тревоги, Я ясно видела сияние крупного кучевого облака, проплывавшего над городом и заливавшего нас дождем. Это был самый крупный шторм после катастрофы месячной давности. Я открыла люк на крыше и попыталась вскарабкаться на башню, но ветер был слишком силен. Я закричала, обращаясь к Крес, чтобы та оставалась там, где находится, закрыла люк и принялась просто пережидать непогоду.
Облако убралось минут через десять. Я открыла главную дверь, чтобы оценить ущерб, и почти нос к носу столкнулась с мэром.
— Почему не было предупреждения? – заорал он. – Я возвращался из паба, и меня чуть не смыло.
Я покосилась на погодную башню, которая, как я теперь могла видеть, была пуста. Я нахмурилась.
— Не такая уж страшная буря, – ответила я. – Кончай ныть.
Я захлопнула дверь перед лицом мэра, не давая ему возможности выразить возмущение, и пустилась бегом к подвалу. Из дыры в полу доносился шум мощного водяного потока.
И, что хуже всего, веревки блочной системы болтались в этих завихрениях и водоворотах. Я всегда убирала веревки и блоки, когда мы ими не пользовались, чтобы случайный посетитель не смог догадаться, что мы спускаемся под землю. Все это означало одно: Крес отправилась вниз до того, как разразилась буря.Не имея возможности что-либо предпринять, пока не спадет вода, я заварила чай и попыталась расслабиться. Но я не могла не думать о том высоком потенциале, которым обладала моя ученица. Я оплакивала Крес, и саму себя, и память о моей унесенной потоком сестренке. Я была уверена: Крес мертва.
К утру вода ушла. Я спустилась вниз с помощью веревок и блоков и зажгла факел. Продвигалась я медленнее, чем раньше, поскольку расчищенную нами тропу, пролегающую через старые фундаменты, размыло.
Когда наконец я достигла нижнего уровня, то нашла Крес лежащей рядом с кораблем, чье красное свечение, как мне показалось, стало более темным. Я испытала потрясение, увидев, что Крес жива и дышит – хотя и с трудом, как будто задыхаясь. Учитывая, сколько воды пронеслось здесь, это было просто невозможно. Оставленные на грунте следы потоков указывали: вода втекала в корабль. Крес просто не могла выжить!
Но все мысли о чудесном спасении Крес вылетели у меня из головы, когда я услышала у себя за спиной чьи-то шаги. Я в ужасе обернулась, ожидая увидеть мэра или констеблей, но вместо этого испытала очередное потрясение, оказавшись лицом к лицу со своей шестилетней сестрой. Ллин выглядела в точности как пятьдесят лет назад, когда то гигантское кучевое облако обрушило потоп на наш город.
Ллин подошла и взяла меня за руку, как будто ничего особенного с тех пор не произошло. Я попыталась вырваться, но она держала меня крепко и выпускать не собиралась.
— Я скучала по тебе, Тем, – сказала она.
Я только кивнула, из моих глаз лились потоки слез. Я хотела рассказать Ллин, как страдала, оттого что не сумела тогда удержать ее и спасти, но она только улыбнулась и подвела к лежащей Крес.
— Она не готова, – сказала Ллин, наклоняясь и поглаживая мокрые волосы Крес. Не успела я спросить, что Ллин имеет в виду, как девочка поднялась и вошла в корабль. Нет, в обшивке корабля не открылось никакого люка. Просто тело Ллин растянулось по поверхности корабля. Брызнула кровь и смешалась с красным сиянием воздушного судна. Ее кожа, и мышцы, и кости стали плоскими, они искривились, обволакивая корабельную сферу – Ллин сама стала кораблем. Последним исчезло лицо, сестренка улыбнулась мне и сказала: «Я люблю тебя», после чего губы растянулись в невероятно длинную линию и исчезли.
Объятая ужасом, как будто моя сестра только что умерла второй раз, я схватила Крес за руки и так быстро, как могла, потащила в сторону туннеля.
Я потратила несколько часов, чтобы поднять ученицу на верхний уровень. Я обвязала ее туловище веревкой и приготовилась вытаскивать с помощью системы блоков через провал. Но не успела начать подъем, как услышала рев воды в дренажных туннелях. У меня в голове сразу высветилась вспышка-воспоминание о том страшном мгновении, когда поток вырвал из моих рук Ллин. Теперь вода пыталась отобрать у меня бесчувственное тело Крес. Я пыталась поднять Крес, но не могла одновременно бороться с бурлящей водой и тянуть веревку.
И как раз в тот миг, когда моя хватка начала слабеть, я вдруг почувствовала, что меня саму ташат наверх. Тело Крес тоже вытягивали из ямы. Я перевалила через край дыры и рухнула на деревянный пол погреба, откашливая желчь и воду.
Только обретя способность нормально дышать, я подняла голову и посмотрела в злые глаза мэра и нескольких городских констеблей.
Мэр и констебли вошли в мой дом, когда разразился второй подряд шторм, а предупреждения, как и в первый раз, никто не дал. Я ожидала, что меня и Крес тут же потянут в ратушу, где суд присяжных приговорит нас к смерти за нарушение единственного непререкаемого закона нашей планеты. Вместо этого мэр приказал констеблям отнести Крес в кровать. А затем вызвал доктора осмотреть мою ученицу.