Зима плюс осень равно весна

Дальше загадали беднягу Терри. Рихард с удовольствием выслушал ряд разноплановых «животных» ассоциаций — от оленя (хе-хе), до того же хорька, надо же, не постеснялись. От себя добавил ещё более обидного ужика. Маленькая неядовитая змейка… Не Саманта, а как раз ты, дорогой. И не надо на меня так «благодарно» смотреть.

А потом стало ещё смешнее — гости набрались храбрости и загадали самого хозяина. Он прекрасно слышал их перешёптывания, но, конечно, сделал вид, что ни о чём не догадывается.

— С какой обувью ассоциируется этот человек?

— Ботинки Берлути!

Что ж так прямолинейно…

— Бесшумные индейские мокасины.

— Ботфорты Каменного Гостя!

Рихард едва не фыркнул вслух.

— С каким овощем?

— Ээ… Жгучий перец.

— Трюфель.

— Точно, белый трюфель!

— Дайкон. (Остроумный Терри…)

— Время года?

Конечно же, зима, кто бы сомневался.

— Животное?

Дадим ещё одну возможность «отомстить».

— Лев!

— Да, белый лев!

— Согласна!

— Крыса-альбинос… (Очень-очень тихо.)

— Полярный волк.

О! А вот и Сэм. Подошла, понятливо опустилась в соседнее кресло.

— Спасибо, что хоть не полярная лисица, — усмехнулся Рихард.

— Вообще-то я тоже сразу подумала про льва. Но повторяться не люблю.

— Понимаю. Ну что, полярный лев назначает нового водящего!

Конечно, он указал на неё. Пусть сама про себя отгадывает.

— С каким растением ассоциируется этот человек?

— Тигровая лилия!

— Амариллис.

— Или ива?

— Не ива, а крапива, — со смешком выдал Терри.

Вот же… змеёныш.

— Зачем он вам нужен, Сэм? — тихо спросил Рихард.

— Он — мне? А, да… Нужен, да. Нужен. А вы как назовёте эту бедняжку? Спорю, что кактус! — с фальшивой бодростью предположила она.

— Надо было действительно поспорить, на желание. Полынь. Не обидел?

— И не надейтесь! Таак, продолжим — какой вид транспорта?

— Красная спортивная Феррари.

— Кабриолет. (У которого крышу снесло, хи-хи-хи.)

— Розовый мотоцикл. (Хи-хи-хи.)

— Фольксваген Жук. Говорят, его дизайн сам Гитлер разрабатывал. (Ох, Терри, Терри, давно тебе, видать, кулаком в морду не прилетало… Исправить бы эту вселенскую несправедливость.)

— Ой, я прямо не знаю, на кого и думать! Киножанр?

— Молодёжная комедия?

— Мюзикл, где много танцуют и поют, тра-ла-ла…

— Пап, да ну, скорее это…

— Фарс. (Угадай, кто.)

— Ка-та-стро-фа… — почти беззвучно произнёс Рихард.

Дзиннь!

Она держала бокал?

— Вы не поранились? Простите.

— Это вы меня извините, господа. Мне придётся ненадолго отлучиться.

— Да-да!

— А ответить, кого мы загадали?

— Всё просто! Конечно, моего обожаемого жениха, я права?

Дожидаться ответа Сэм не стала. Да никто, собственно, и не спешил её разубеждать. Ведь смешно получилось! А Терри — что Терри? Скорчил рожу и покатился за новой порцией виски (на розовом мотоцикле, ага). Смешно!

Забавная вышла игра. Во всяком случае, познавательная. Почему же стало вдруг так отвратительно-тоскливо? До горечи на языке…

Наверное, он просто устал. А значит, пора сворачивать этот цирк.

Осталось последнее. Она ведь обещала, что не уйдёт по-английски?

— Сэм, уже так поздно. Не хотите остаться? Я покажу вам остальную часть дома. Думаю, она вам понравится ещё больше. Там гораздо уютнее.

— Да, вы же сами его проектировали… — после паузы отозвалась она. — Мне Терри сказал, а ему — ещё кто-то. Что у вас тут прорва комнат в самых разных стилях, от средневекового до японского, а ещё есть потайной ход, как в настоящем замке.

— Есть, и даже не один. Здесь много интересного, особенно для тех, кто способен оценить всё это визуально.

— Не сомневаюсь. Вы ведь только меня приглашаете, да, Рихард? — прямо спросила девушка. — Без Войта, без Терри. Я вас правильно поняла?

— Правильно. Поверьте, я совершенно не хочу вас оскорбить. Лгать о том, что своим отказом вы разобьёте мне сердце, тоже не стану. Завтра днём у меня важное совещание. Но эта ночь и утро — в вашем полном распоряжении. Смею надеяться, вы не пожалеете, что провели их столь безнравственно. Ну же, Сэм, удовлетворите своё любопытство! Я же знаю, вам любопытно. Новый интересный опыт, а? Только не надо прикрываться своим змеёнышем — то, что ему всё равно, очевидно уже всем присутствующим. А мне не всё равно. И именно поэтому я хочу, чтобы вы остались. Останьтесь, Сэм.

Длинный вздох. Может, стоит ещё добавить, что это в прямом смысле эксклюзивное предложение? Что здесь, в его доме, кроме Герды, не ночевала больше ни одна женщина?

— Простите, Рихард. Но — нет.

Не оскорбилась. В голосе поневоле проскользнуло что-то такое… сожаление? И, тем не менее, ответ твёрдый и совершенно однозначный.

— Сэм?

— Нет, Рихард.

— Что «нет»? Как тебе не стыдно отказывать в чём-то нашему дорогому хозяину!

Противный лицемерный змеёныш. Озвучить, ему, что ли, суть вопроса? Пусть сам поуговаривает свою невесту… Вот же маразм.

— Господин Хантер спрашивал, не родственник ли ты случайно Вольфа Линдера? Ну того, который возглавляет международное движение «Геев — в президенты!» — мгновенно отомстила Сэм. — Вот, я и сказала — конечно, нет!

— Хотя голос, манера говорить — извините, просто один-в-один, — добил Рихард.

— У меня нормальная ориентация! — возмущённо пискнул Зомби.

Умудрились не засмеяться.

— Никто в этом и не сомневается, господин… — Хантер красноречиво пощёлкал пальцами. — Мой вам совет, юноша — оставьте ваше самолюбие и смените фамилию. Для бизнеса она крайне неудачна. Терри Эллис звучит гораздо лучше. И ещё, — (непроизвольное сопение, интересно, Зомби уже «красный Зомби», или с самообладанием у него получше? нет, это вряд ли.) — Почаще вспоминайте о том, как сильно вам повезло, ведь вас выбрала такая прекрасная женщина. Берегите её, Терри, она, без сомнения, заслуживает самого лучшего к себе отношения.

— Да-да, конечно!

— Спасибо, Рихард…

— Чуть не забыл. Возвращаю, — Кленовый лист кажется таким маленьким на его огромной ладони. Сэм осторожно касается его пальцами и тут же попадает в ловушку.

— Нам пора.

— Да.

Короткий вежливый поцелуй — ток по пальцам, ток по губам… Почему он не может увидеть её лицо?!

— Всего доброго. Спокойной дороги.

— Благодарим за чудесный вечер.

Ну, вот и всё. Пара минут — и едва ощутимый запах Осени окончательно исчезнет. Она покинула этот холодный дом — слишком холодный даже для Ноября. Осени никогда не растопить, не отогреть Зиму, она это знает… потому и ушла. И это правильно, это, по крайней мере, честно. Одна ночь с Рихардом Хантером не стоит сделки с собственным самолюбием. Не стоит мимолётного душевного дискомфорта, каких-то сомнений… и даже возможного скандала с «любимым» Зомби — не стоит. Гордость и гордыня — разные вещи, и он, без сомненья, сегодня проиграл. Закономерно. Заслуженно. Иногда это бывает чертовски полезно — вспомнить о том, кто ты есть на самом деле. И порадоваться тому, что ты не стал ещё хуже в своих собственных глазах… Какая, в сущности, разница в том, кто и когда первым поставит точку? Итог всё равно один — ничего не изменится. Определённо — ничего.