Зима Скорпиона

— Куда мы едем?

— У Верховной рады есть вертолетная площадка. Дорога к аэропорту стоит в сплошной пробке. Все стремятся бежать из города, — проворчал Ахнецов. — У меня в Борисполе стоит самолет «Гольфстрим». Из-за вас я вынужден лететь в Москву, посмотреть, что можно еще спасти.

Скорпион ничего не ответил.

— Я не вижу смысла в этой нашей встрече. Вы не справились, — продолжил Ахнецов.

— Меня подставили, — сказал Скорпион.

— У тех, кто не справился, всегда находятся оправдания. Наше с вами дело закончено, — сказал Ахнецов, сделав отсекающий жест рукой.

— Мы можем остановить это, — настаивал Скорпион.

— Не говорите глупостей, — сказал Ахнецов, взглянув на Скорпиона так, что бритоголовый вынул пистолет.

— Я могу остановить это, черт возьми!

Ахнецов посмотрел на него с интересом.

— Как?

— С помощью вот этого, — сказал Скорпион и похлопал себя по карману, где у него лежала флешка с видеозаписью разговора с Шелаевым.

— Слишком поздно. Срок российского ультиматума истекает в полночь. Посмотрите на них, — Ахнецов указал рукой на людей на Крещатике, спешащих из магазина в магазин. У многих были пластиковые мешки. — Они знают, чего ждать.

— У меня есть доказательство, — сказал Скорпион.

— Какое доказательство? У вас есть что-то на Ли Цяна?

— Ли Цян был ложным следом.

— Однако вы натворили дел. Я слышал, что кто-то нашел его телохранителя с тремя пулями в голове.

— Киев — опасный город.

— Когда вы в нем. Зачем вы хотели меня видеть?

— Я знаю, кто убил Черкесова, и могу доказать это.

— Я не уверен, что это еще имеет значение. События развиваются слишком быстро, — сказал Ахнецов.

— У русских нет мотива для войны. Фиговый лист сорван.

— Может, это их не трогает.

— Они не однородны. Все это дело рук чисто СВР. С кем вы собираетесь говорить в Москве?

— Поверьте мне, это очень влиятельные люди. Так что?

— Не сомневайтесь, есть люди, не связанные с СВР, в частности в ФСБ и в окружении президента, которые будут рады поводу выпутаться из этой истории, если им это что-то даст.

— И что им сказать?

— Черкесова убил человек по имени Дмитрий Шелаев, глава службы безопасности Горобца.

Ахнецов внимательно посмотрел на Скорпиона.

— Того, что стоит за спиной Давыденко?

— Того, кто указывает Давыденко, что ему делать. Горобец правит всем. «Черные повязки» — это его частная армия.

— Это может быть уже слишком поздно, — сказал Ахнецов задумчиво. — Почему вы думаете, что сможете остановить русских?

— Потому что я намерен выложить это на телевидение, — сказал Скорпион. — На яхте вы говорили мне, что у вас есть своя телевизионная станция.

— Да, «Интер», самая большая на Украине.

— Выпустите в прайм-тайм Ирину Шевченко. Это будет сенсация.

— Зачем? Допустим, она не виновна. И что из этого?

— У меня есть видеозапись, где Шелаев признается, что это он убил Черкесова и что он сделал это по приказу Горобца. В ту ночь за безопасность на стадионе отвечал именно Шелаев, и поэтому ему легко было подложить бомбу. И все это — борьба за власть внутри партии «Свобода».

В первый раз за все время разговора Ахнецов выказал искренний интерес:

— Он действительно сказал это? Он обвинил Горобца?

— Больше того. Сделав признание, он покончил с собой, — сказал Скорпион.

Ахнецов приложил палец к губам. Скорпион видел, что он осмысливает услышанное. Он вспомнил, какая светлая голова у этого человека, который построил целую империю, целую отрасль практически из ничего.

— И все это — его признание и самоубийство — есть у вас на видео?

Скорпион кивнул.

— Если мы докажем, что все это — внутренние дела «Свободы», у русских не будет никакого оправдания для вмешательства, — сказал он.

— И не только это, — сказал Ахнецов. — Это будет блестящая телепередача. Мы выдадим эту запись в пиковое время в популярнейшей программе «Линия конфликта».

Он вынул телефон, позвонил и стал что-то быстро говорить по-украински, затем повернулся к Скорпиону:

— Вам пришлют сообщение, чтобы вы знали, когда прибыть в студию.

Лимузин въехал в парк с правительственными зданиями. Милиционеры остановили его и заглянули внутрь. Водитель сказал им что-то, и они дали знак проезжать. Вертолетная площадка находилась у большого здания с колоннами, увенчанного куполом.

Это было здание Верховной рады. Вокруг ходили группы солдат, а перед вертолетной площадкой, на которую только что сел вертолет, стояли две батареи зенитных ракет. Лимузин остановился, двое бритоголовых выскочили, проверили, нет ли опасности, и открыли двери машины. Скорпион, а за ним и Ахнецов вышли.

День был серым и холодным, ротор вертолета гнал на них воздух.

Скорпион видел вдали здание Кукольного театра на вершине холма, и в его памяти всплыли образы Алены и двух нагих тел, висящих в подвале под сценой. Он надеялся, что это видение не предвещало ничего дурного.

— Вот, — сказал он, передавая Ахнецову флешку с видеозаписью. — Если то, что я задумал, не сработает, передайте эту запись русским.

Ахнецов кивнул и пошел с остальными к вертолету.

— Если вторжения не будет, вы будете должны мне остальные деньги, — крикнул им вдогонку Скорпион.

Ахнецов, не оборачиваясь, помахал рукой в знак того, что услышал слова Скорпиона.

Скорпион наблюдал, как они сели в вертолет и как он взлетел и взял курс за Днепр в сторону аэропорта. Тогда он достал сотовый телефон и позвонил Ирине.

— Где ты? — спросил он.

— Я с Виктором и Славо, — предупредила она. — Мы отбываем на фронт. Все происходящее ужасно.

— Подождите, встретьтесь со мной. Мы можем все остановить.

— Ты нашел Шелаева? У тебя есть доказательство?

— Оно все изменит, — сказал Скорпион. Он слышал, как Ирина что-то настойчиво говорила Виктору по-украински. Потом она вернулась к телефону.

— С тобой хочет говорить Виктор.

— Мистер Килбейн? — раздался голос Кожановского. — Вы нашли то, что искали? Вы можете доказать, что мы не имеем отношения к смерти Черкесова?