Злобныи? король

— Это нормально - бояться, но хотеть. Разве это не заставляет тебя чувствовать себя живой?

Заставляет. И это беспокоит больше всего.

— Я буду кричать, – прошептала я.

Что-то темное и извращенное вспыхнуло в глазах Нико.

— Обещаешь? – он хихикнул. — Никто не придет, София. Здесь только мы. Тебе не нужно притворяться хорошей девочкой. Тебе вообще не нужно притворяться со мной. Я хочу тебя такой, какая ты есть, настоящей.… той, которую ты прячешь, – сказал он, сверля меня взглядом.

Я не знала, что на это ответить. Это было слишком красиво и слишком пугающе одновременно.

Его руки оторвались от моей груди и заскользили вниз, оставляя за собой огненный след. Он целовал меня с новой силой до тех пор, пока я не начала задыхаться, мои руки сжимали его, обнимали его, боролись с ним. Я уже не понимала.

Когда он добрался до моего бедра, я вспомнила о своем ноже. Нерешительность разрывала меня. Как мне достать его? Хотела ли я этого вообще? Он отрубил Сильвио руку! – рассудок взывал ко мне. Поскольку Сильвио прикоснулся ко мне и заставил чувствовать себя грязной в течение последующих нескольких недель, это не казалось таким уж ужасным, как могло бы, будь он лучшим человеком.

Его рука двинулась ниже, собирая шелковистую материю моей юбки в татуированный кулак и медленно поднимая ее вверх. Я не могла дышать. Все это было слишком. Его запах, пряный мускус туманного леса, полный темных и скрытых под землей вещей, острой хвои и свежего воздуха. Я глубоко вдохнула, голова плыла от дурмана.

Мои бедра задрожали, когда прохладный воздух комнаты коснулся их. Он мог найти нож в любую секунду. Осознание этого вызвало во мне всплеск тревоги. Если я собиралась сбежать, то сейчас самое время.

Похоже, что Нико снова заглянул в мою голову, поскольку прошептал мне в губы:

— Сдайся мне, София. Ты же знаешь, что хочешь этого.

Я дрожала на грани разума, понимая, что согласиться с его мягкими, затягивающими словами - это самоубийство. Если я отдамся такому мужчине, как Николай, отец выдаст меня замуж за первого же покупателя по сниженной цене подержанного товара. Возможно, он даже позаботится о том, чтобы это был кто-то жестокий, просто, чтобы наказать меня.

— К черту Антонио, королева бала. Выбери меня, – пробормотал Николай напротив моей кожи, казалось, находясь у меня в голове.

Неужели меня так легко было прочитать? Нет, я знала, что это не так. Будь это правдой, отец бил бы меня еще чаще, потому что в наши дни я едва могла думать о нем без ненависти, кипящей в моих венах. Похоже, я научилась скрывать свои чувства от всех, кроме этого мужчины. Я не знала почему, но это было неоспоримо. Он видел меня, все мои испорченные, уродливые стороны, и он хотел меня, несмотря ни на что. Глубокое одиночество, которое ежедневно обитало внутри меня, на секунду дрогнуло.

— Если ты беспокоишься о своем маленьком ноже, то не стоит. Мне плевать на него, – сказал Николай, проводя рукой по внутренней стороне моего бедра.

Я резко вздрогнула, мои глаза метнулись к его. В этих серых глубинах плескалось желание и веселье.

— Ты знал, что я вооружена?

— Конечно. Ты умная, София. Это сексуально. В любом случае меня это не остановит.

У меня перехватило дыхание, когда он провел ладонью по подвязке, а затем поднялся к трусикам. Непринужденная уверенность Николая в своих силах была сексуальной. Его хитрость и способность всегда оставаться начеку, вероятно, должны были напугать меня, но этого не произошло. Наверное, со мной было что-то не так, потому что прямо сейчас это меня совсем не пугало.

Его пальцы наткнулись на кружево моих трусиков, и он погладил меня через них. Мое тело гудело от удовольствия. Это был первый раз, когда чья-то рука коснулась меня там. Я вцепилась в его плечи, дрожа как осиновый лист. Это было недопустимо, это было запрещено. Мое тело предназначалось для мужа и только для него.

Слова отца вылетели у меня из головы и перестали иметь какое-либо значение, когда пальцы Николая скользнули под резинку трусиков и коснулись моей кожи. Я вскрикнула, и Николай зажал мне рот свободной рукой. Я была прижата к двери, вынужденная молчать под его хваткой, в то время как пальцы другой его руки двигались вверх и вниз по моей щели.

Он прислонился своим лбом к моему; его дыхание было резким и таким же быстрым, как и мое.

— Какая у тебя тугая маленькая киска, королева бала. Такая мягкая под моими пальцами. – Он ввел в меня палец и выругался. — Черт, ты можешь убить этим захватом.

— Я-я…

Я резко замолчала, поскольку потеряла дар речи, когда он добавил еще один палец, а его большой палец опустился на клитор. Это было слишком хорошо. Все было так, как я представляла себе, когда читала непристойные романы или смотрела эротические фильмы, но отказывалась давать себе волю.

Николай кивнул, его губы прошлись по моей челюсти.

— Я знаю, София. Это приятно, не так ли? Я дам тебе все, что нужно. Просто наберись терпения, королева бала.

Моя голова откинулась назад, пока он трахал меня своими пальцами. Его рука задвигалась быстрее, и звук моей влаги заполнил комнату, грубый и пугающий. Мои щеки пылали от смущения и удовольствия. Николай наблюдал за мной все это время, его темные собственнические глаза впитывали выражение моего лица.

Я кончила внезапно, без предупреждения. Между ног разлилась влага, ее было так много, что она намочила верхнюю часть бедер и руку Николая. Я выгнулась, дергаясь от нахлынувших ощущений, но Николай продолжал двигать своими толстыми пальцами в моей киске, пока не утихли последние импульсы девственных мышц.

— Это была самая чертовски красивая вещь, которую я когда-либо видел, – тихо пробормотал Николай, вытаскивая руку из моих трусиков и спускаясь вниз по бедру, по пути погладив нож.

Унижение волной накрыло меня. Я пришла сюда, готовая защищаться, с намерением поставить психопата на место, а вместо этого испытала свой первый настоящий оргазм в его объятиях.

Николай убрал руку с моей киски и поднес пальцы к губам, слизывая с них влагу. Я уставилась на него, и мужчина ухмыльнулся. Он выглядел по-другому, как будто интимность этого украденного, недозволенного момента повлияла на него так же сильно, как и на меня. Каким-то образом он казался моложе, менее измученным, когда смотрел на меня с чем-то вроде благоговения в глазах.

— Абсолютное совершенство. Ты вкуснее, чем в моих мечтах. – Отступив от меня, он дернул головой влево. — Ложись на кровать.

— Я... я не могу! Я не принимаю таблетки. – В мой затуманенный разум возвращалась логика. Я действительно это делала?

Николай ухмыльнулся.

— Хорошо.

Прежде чем я успела обдумать его ответ, Нико напрягся. Я не знала, что он услышал; ничто не пробивалось сквозь дымку в моей голове, но все его тело, такое расслабленное рядом с моим, внезапно напряглось.