Злобный леший, выйди вон!

– Нет. Тео сказал, что так ты привыкнешь, и потом тебе дурман-трава помогать не будет. Тогда у нас совсем ничего не останется.

– Может мне лучше выпить это?

– Эффект будет сильнее, но и привыкнешь ты быстрее.

– А Тео не вернулся?

– Нет, все еще в убежище.

– Ты столкнулся с нашим гостем внизу? Я слышал шум.

– Да. Он стоял в большой зале, у резной стены. Мне показалось, что он что-то из нее достал. Потом это что-то упало на пол. Какой-то черный стеклянный шарик. Когда я подошел, он погасил свечу и выбежал из комнаты.

– Уверен, что все не так таинственно, как кажется.

– Я прослежу за ним. А теперь ложись, я перевяжу раны, где шкатулка с мазью?

***

Остроглаз закрыл дверь и вновь обронил драгоценную булавку. Он и раньше замечал, что головка нагревалась при длительном нахождении подле духа, но чтобы настолько – никогда. Даже половица под ней почернела. Цвет же головка прибрела за ночь насыщенный сине-черный. В тот миг она напоминала ягоду черники, покрытую ледяной коркой. А это значило, что дух, обитающий в деревне, был действительно силен, и вполне мог быть лешим. Все эти цветущие деревья зимой, лишь подтверждали наличие лесного хозяина здесь, однако то, что булавка нагрелась при приближении Олега, натолкнуло Остроглаза на мысль, что советник указал не на того. Вчера, во время встречи с пятидворниками булавка была холодная, хотя он и стоял прямо за спиной Бокучара. А сегодня она накалилась в один миг, только Олег сделал несколько шагов.

– Надо проследить за ним, - сказал Остроглаз и достал из дорожной сумки пару клинков.

Часть III - Глава 31

– Олег, а что нужно воину? – спросил Леший во время утренней прогулки, столь необходимой его деревянным ногам. – И убавь шаг, прошу. Смилуйся над моими коленями.

– Прости, - сказал Олег, поравнявшись с Лешим. – Думаю, храбрость и ум. Хотя некоторым одной храбрости хватает.

– Я говорю о вещах. Меч, самострел, конь... что-то еще?

– Ах, ты об этом. Каждый сам выбирает, что ему ближе. Кому-то меч, кому-то палица, есть еще копья, алебарды, палаши, топоры. Много всего. Я сам мало что держал в руках, но мне меч ближе всего. А самострелом конечно проще. Даже как-то на душе легче.

– А кроме оружия? – спросил Леший.

– Еще доспех. Шлем, кираса, перчатки, поножи, сапоги. Но это все тяжелое. Можно конечно ограничиться кольчужной кирасой и шлемом – так будешь намного быстрее шевелиться.

– Почему ты этого не носишь?

– Так мы и не воюем ни с кем.

– А если бы воевали, носил бы?

– Если бы против меня было несколько человек, то одел бы. От всех разом не увернешься. Да еще и если есть стрелки. Ты все это к чему спрашиваешь? На войну никак собрался?

– Мне тут письмо пришло. Князь объявил крестьянский набор. Надо отправить десять крепких мужей. Князю ведь нельзя перечить?

– Нельзя. Неужели и правда война грядет? С кем?

– Этого в письме не было.

– И как ты будешь выбирать?

– Никак. Я и не хочу делать такой выбор.

– И что делать? Ждать добровольцев?

– Я так и хотел.

Олег хмыкнул.

– Ничего не выйдет, - сказал он. – Никто не пойдет на войну по своему желанию. Крестьяне войн не желают. Ее желают только те, у кого есть власть и золото.

– Я им скажу, и дождусь ответа. Посмотрим, что будет.

– Уверен, никто не согласиться.

В этот момент из-за ближайшего двора выбежал Прохор. Он согнулся пополам от быстрого бега и сквозь прерывистое дыхание сказал:

– Там это, медведь вышел из лесу. Мужики стоят у землянки... не шевелятся... а он рядом все ходит.

– Я схожу, - сказал Леший.

– Нет, куда ты пойдешь? Их уже обглодают, пока ты доберешься. Я сам.

Из-за того же двора вдруг выглянул Остроглаз.

– Что у вас случилось? – спросил он с самой лучшей улыбкой, что имелась в запасе.

– Ничего стоящего твоего внимания. Иди вон, походи по домам, посмотри на стройку, зайди на скотный двор, ты ведь этому хотел учиться?
– отозвася Олег.

– И правда, пройдите вон между теми домами, и окажешься на стройке. Мы там строим пару домов в два этажа. Задумка очень интересная, - сказал Леший.

– Хорошо, так и сделаю, - сказал Остроглаз и быстрым шагом отправился в указанном направлении.

– Пойду к землянке, - сказал Олег, когда Остроглаз ушел.

– А я кузнецам, узнаю, как быстро они смогут выковать десять доспехов.

– Зачем столько? – спросил Прохор.

– Кстати, Прохор. Собери пока самых крепких мужей в деревне, и пусть подождут меня в большой зале.

– Если Олег не успеет к землянке, то двух из них мы лишимся, - сказал Прохор и побежал по дворам.

Остроглаз же вышел обратно к усадьбе. Его заинтересовала вышка позади дома наместника, на которой, по словам стряпчей Бокучара, никогда в жизни не было ни одного дозорного. Он решил это исправить. Сверху открывалась вся деревня, а дозорная труба Остроглаза позволяла дотянуться взором еще дальше, до самой границы крестьянских полей с Глухим Бором. Однако интересовал его только Олег, который в это время мчался верхом к землянке.

***

– Боги, чего он хочет от нас?

– Это же медведь, а не человек. Думаешь у него много желаний? Мы с тобой не похожи на другого медведя, а значит ясно, чего он хочет.

– Ты еще шутить умудряешься?

– Это со страху.

Медведь тем временем лег напротив мужиков и опустил морду на лапы.

– Чего он тянет-то?

– Ты что ли не рад тому, что мы еще живы.

– Вообще медведь должен спать зимой. Чего он выперся?

– Тебя проведать пришел!

– Слухай, Епифан. Знаешь ведь пословицу, про двух зайцев?

– Знаю. Эй, иди как ты, со своими пословицами.

– Да ты не дал договорить.

– И не надо договаривать. Я тебя прекрасно понял. Только медведь не дурак, чтобы за двумя одновременно бежать. Он одного из нас выберет да и побежит следом. Хитрый ты какой. Может ты и быстрее меня бежишь, но не быстрее медведя, эт точно. Ой!
– испугался он, когда медведь приподнялся и зашевелил ушами.

– Конь скачет.

– Это мое сердце стучит так, что в ушах слыхать.

– Да нет. Позади. Слышишь?