Злобный леший, выйди вон!

– Ни одна страница.

– Правильно, что ты ее выкинул. Лучше держать такие вещи подальше. А если еще раз вернется, бросим ее в сундук, а сундук в колодец. Так надежней.

– Не думаю, что это поможет.

Тем временем сумрак проглотил остатки дня. Олег зажег пару свеч. Где-то далеко приветствуя первые звезды, завыли волки.

– Олег, нам надо решить, что будем делать дальше.

– Не хочу я ничего решать.

– Придется. Здесь дело не в охоте. Я никогда не задумывался, как принято хоронить покойников в ваших краях. Как это обычно происходит?

– Плотник мастерит подобие лодки. Ее ставят на краду из березы и сжигают. Все, что останется закапывают там, где сожгут. Если кому не сидится, так еще и холм сверху насыплют, но обычно, просто закапывают.

– Изящно.

– Шутки шутишь? – спросил Олег.

– Нет же. И вправду изящно. Ты знаешь, почему умершему нужна лодка? Олег? Ты слышишь?

– Мне кажется, волки воют как-то очень близко к деревне, - сказала он, - теперь затихли. Что ты спросил? Зачем покойнику лодка? Ясно зачем. Чтобы переплыть через огненную реку.

– А что за рекой?

– Сам узнаешь, как помрешь.

– Справедливо.

Друзья помолчали какое-то время, погруженные в думы, как вновь раздался вой.

– Волки что уже в деревне воют? Совсем же у порога! Как люди еще не вышли.

Олег встал, но не успел сделать и шагу, его правую кисть пронзила жгучая боль. Он сжал ее в кулак. Сквозь пальцы на пол закапала кровь.

– Что с тобой? – спросил ученый и сам схватился за грудь.

– Тео, что происходит? Рука разрывается!

Ученый тем временем порвал на себе рубашку. Старый рубец – след давнего боя с кикиморами разошелся, обнажив алую плоть.

– Частицы Лешего… гибнут… вместе с его духом...

Стены задрожали от воя. Попадала утварь со стола. В глазах у Олега задвоилось от гула, что накатил со всех сторон. Окно распахнулось. Ворвавшийся ветер потушил свечи. Вслед за ветром, через раскрытое окно в комнату вошла черная тень, очертаниями напоминающая огромного филина. Тень прошла к кровати умирающего. Как горный орел хватает теленка, так и черная птица-тень, подняла за доспех Лешего и двинулась в сторону окна, но Олег загородил ей проход.

– Ты не заберешь его! – сказал он.

Птица расправила крылья, и одним рывком прошла сквозь Олега, и вылетела в окно, унеся с собой Лешего. Жгучая боль из кисти разлетелась по всему телу и сбила его с ног, только в груди родилось иное чувство. Будто воронка разрослась в том месте, сквозь которое пролетела птица.

– Ну, уж нет! – сказал Олег и выпрыгнул вслед за птицей.

Кольцо не сработало. Олег упал в остатки сугроба.

– Олег!

– Тео, бери самострел и стреляй в неё!

– В кого стрелять? Что с тобой?

– В тварь, схватившую Лешего!

– Он в кровати, никто его не хватал.

– Но она схватила его!

– Никто никого не хватал. Ты сам выпрыгнул в окно. Олег, впереди, смотри!

Между домами, молчаливым строем шла стая лосей, окруженная десятком волков. Хищники шли, потупив морды в землю, изредка озираясь на лосей, те же вовсе не поднимали головы. Словно ведомые незримым кукловодом, они подошли к самому крыльцу и остановились.

«А вам, чего надо?», - подумал Олег.

– Олег, – донесся сверху голос ученого. Ноты печали не оставили сомнений.
– Леший скончался, - сказал он, когда Олег вошел в комнату.

– Это все та птица.

– Олег, не было никакой птицы. Мы ведь знали, что этим кончится.

– Все птица… - сказал Олег и сел на пол.

Теодор Кительсон отошел к окну, чтобы дать время Олегу прийти в себя. Когда тот поднялся, ученый сказал:

– Звери пришли за хозяином.

– Пусть забирают.

– Мне нужна помощь, чтобы спустить его.

Друзья спустили тело, и погрузили его в сани, в которые запрягли смиренных лосей. Это были те же лесные великаны, что привезли Лешего к постоялому двору «Под черным камнем», а до того в рощу Отца.

– Пойдем за ними? – спросил Олег.

– Не стоит. Лес без Лешего – это совсем другой лес. Нам там делать больше нечего. Зато наш друг вернется домой. Но нам все равно надо похоронить его. По вашим порядкам. Чтобы крестьяне не задавали вопросов.

– Как скажешь. Только что хоронить то будем, раз тела нет?

– Возьмем одежду, заполним соломой, да ее и сожжем в лодке, на этой...

– На краде.

– Точно, на ней. Как думаешь, есть где-нибудь в деревне готовая?

– Можно взять старую рыбацкую лодку.

– Надо только до утра успеть, чтобы никто не изъявил желания нам помочь. Пошли, Олег, за работой дурные мысли отступают. По себе знаю.

***

Вопреки традиции понежится на теплой печи в предрассветный час, Прохор собрался быстрее обычного и отправился к усадьбе. Клубы сизого дыма он увидел издали, а потому ускорил шаг. Прохор не знал, что случилось, но очевидная истина всплыла в голове: «Нет дыма без огня». На заднем дворе усадьбы, возле заледенелого пруда, стояли Олег и Теодор Кительсон. Перед ними догорала крада. Друзья не пошевелились, когда Прохор подошел.

– Умер?

– Да.

– Что теперь будет?

– Переживем зиму, а там посмотрим.

Эпилог

Морозы ушли. Деревня еще не отошла от трагедии, но уже с надеждой в глазах смотрела в сторону весны, что неумолимо шла с юга. Крестьянский набор продолжился несмотря на смерть наместников, и из Лысовки отправились в Радольск десять мужиков, среди которых оказался Еремей, что прибыл в Лысовку с братом, и Куприян, которого он встретил по дороге через лес.

Наконец, пришло письмо от князя Златолюба, в котором он сообщил, что самое позднее через неделю прибудет новый наместник. Последними словами он наказал привести в порядок «что надобно», и «как полагается» встретить нового хозяина. Сколько не думали Олег и Теодор Кительсон, но никак не решили, что можно привести в порядок, а потому решили навести его в умах крестьян. По этому поводу собрались пятидворники.

– Новый наместник, - начал Олег, - не знает нашей прежней жизни, а потому, мы с господином Кительсоном постараемся сделать все, чтобы жизнь наша такой и осталась.