Зловещий детдом

– Конечно, мы так не работаем, – успокаивающим тоном заговорила Васильева. – И наши действия отчасти из-за этого считаются нелегальными. Я решаю вопрос с органами опеки, чтобы в конверте был именно тот ребенок, который вас полностью устраивает. Но это проблематично. По закону американцы могут усыновить только такого ребенка, имя которого уже находится в национальной базе данных. А это значит, что от него уже несколько раз отказались.

– Не менее пяти! – впервые подал голос Герман.

Климова долго и сбивчиво переводила, наконец, когда она закончила, Матвей перевел взгляд на Васильеву:

– Значит, он больной?

Климова развернулась к Васильевой:

– Значит, в этой стране мой клиент может рассчитывать только на больного ребенка?

– А теперь мы подошли к главному вопросу! – торжественно объявила Васильева. – Моя работа как раз и заключается в том, что я ищу подходящего ребенка или родителей…

Климова бойко перевела.

– Родители должны иметь возможность платить, – не удержался Матвей.

Климова продублировала ответ.

– Конечно, я обращаю внимание на платежеспособность клиента, – спокойно ответила Васильева. – Любая работа должна оплачиваться. А если она связана с риском, то тем более…

– Хорошо, – Матвей сделал вид, будто задумался.

– Не обязательно брать ребенка из детского дома, – осторожно заговорила Васильева. – Есть масса других способов.

Климова перевела.

Матвей вопросительно уставился на Васильеву.

– В наших родильных домах достаточно много женщин отказывается от детей, – Васильева переглянулась с Колганом и вновь уставилась на переводчицу. – В этой стране есть такие места, где люди за деньги согласны на любой подлог. В глубинке ничего не стоит положить жену господина Наннета в больницу, а выписать оттуда уже с ребенком, которого якобы она родила.

– А что вы сделаете с настоящей матерью? – сделал вид, будто испугался, Матвей.

– Ничего, – Васильева махнула рукой. – Ей просто скажут, будто ребенок родился мертвым. Как вариант, можно решить вопрос так, чтобы женщина указала в качестве отца вас…

– Но все это, как вы понимаете, будет стоить денег, – вновь напомнил о себе Герман…

– Пипец! – воскликнула Климова, когда, проводив гостей, Матвей с Мартой вернулись в комнату.

– Чего шумишь? – Матвей устало плюхнулся на диван.

– Они так просто рассказывают про то, как продают детей! – она поежилась. – Неужели это правда?

– Думаю, что правда намного страшнее, – на полном серьезе сказал Матвей.

– Что может быть ужаснее того, что мне сейчас пришлось переводить?

– Ужаснее может быть только твое знание языка, – усмехнулся Матвей. – Будь на нашем месте иностранцы, они бы ничего не поняли. Как у тебя хватило совести назваться переводчицей?

– Ну уж нет! – Климова вскочила со своего места и посмотрела на Марту. – Я же говорила, что студентка… Он ведь сам сказал, особых знаний не потребуется!

– Я сказал «особых»! – Матвей поднял указательный палец вверх. – А у тебя никаких нет.

– Это вместо спасибо? – со слезами в голосе воскликнула Климова.

– Ладно, успокойся, – поморщился Матвей. – Собирайся, я провожу тебя до такси.

– Вы меня прогоняете? – насторожилась Климова.

– Да уж куда мы теперь без тебя? – усмехнулся Матвей. – Завтра во второй половине дня едем в детский дом выбирать ребенка.

– Ты можешь сказать, как собираешься вывести этих людей на чистую воду? – спросила Марта.

– Мне тоже интересно, – Климова замерла на половине пути к шкафу, где висела куртка.

– Так, детское время вышло! – Матвей поднялся и показал на двери. – Живее, а то такси за свой счет придется брать.

– Ну вот, так всегда, на самом интересном, – надулась Климова.

– Ты не боишься, что она кому-нибудь разболтает о наших планах? – спросила Марта, когда Матвей вернулся в номер.

– Даже если это случится, нам такое развитие событий не навредит, – он плюхнулся на диван. – Давай спать?

Марта уселась за стол и придвинула к себе ноутбук:

– Ты уверен, что ничего не забыл?

– Номер Германа! – Матвей шутя ударил себя ладонью в лоб. – Точно!

На самом деле он ничего не забыл. Марта должна была сейчас войти в базу данных оператора сотовой компании, чтобы при помощи телефона, с которого помощник Васильевой звонил Матвею, попытаться отследить его перемещения. Марте уже удалось узнать паспортные данные этого человека. В базе данных оператора сотовой связи он проходил как Колганов Герман Геннадиевич.

– Так, есть, – быстро перебирая пальцами по клавиатуре, бормотала она. – Сейчас…

Марта запустила руку в стоявшую рядом сумочку, извлекла оттуда внешний жесткий диск, подсоединила к ноутбуку:

– Сейчас взломаем…

– Нас служба безопасности оператора не накроет? – на всякий случай спросил Матвей.

– Кишка тонка, – с детским задором ответила Марта, продолжая стучать по клавиатуре.

– Ну, давай, – подбодрил он ее.

– Герман поменял сим-карту, – с азартом воскликнула Марта. – Но у меня есть фокус покруче.

Марта вновь сунула руку в сумочку, вынула коробку с диском. Ловко открыла приемник, послала диск вовнутрь ноутбука и, откинувшись на спинку стула, сложила на груди руки:

– Момент!

Матвей встал и заглянул в экран, по которому бежали строки, состоящие из цифр и непонятных символов.

– Я заварю кофе, – принял решение он, взял кофеварку и направился в коридор, чтобы набрать воды в кулере. Вернувшись через минуту и едва ступив через порог, услышал радостное:

– Есть!

Матвей прошел к столу. На экране ноутбука была интерактивная карта одного из районов Москвы. По улице Большая Ордынка вниз спускалась мерцающая точка с изображением ребенка.

– А почему такой значок?

– Я его вывела через программу «Ребенок под присмотром», – Марта запрокинула голову назад и закрыла глаза.

Матвей догадался, чего она хочет, и, наклонившись, поцеловал.

– Погрешность определения местонахождения довольно большая, – Марта вновь уставилась в экран. – Но нам особо и не нужна точность…