Злой лжец

— Ладно. — Голос Массимо прерывает наши спорящие взгляды. — Ну, это должно было быть кратко, просто чтобы дать нам всем шанс встретиться. Пройдет некоторое время, прежде чем я смогу вернуться к обсуждению, Жак.

— Это не проблема.

— Идеально.

— Рад познакомиться со всеми вами. — Жак встает и наклоняет голову для короткого кивка. — И добро пожаловать домой, Доминик.

— Спасибо.

Он уходит, и я знаю, что когда дверь закрывается, Массимо собирается меня отчитать, поэтому я смотрю на него и готовлюсь к этому. Конечно, он уже смотрит на меня.

— Что, черт возьми, это было? — выплевывает он.

— Почему мы не говорили о нем до этой встречи? — отвечаю я.

— Время. У нас нет такой роскоши, поэтому я подумал, что убью двух зайцев одним выстрелом и узнаю твою первую реакцию при встрече с ним.

Когда я смотрю на него в ответ и проходит слишком много секунд, Тристан качает головой. — Доминик, пожалуйста, ради всего святого, не говори мне, что тебе не нравится этот парень из-за Кэндис.

Я поворачиваюсь к нему. — Я стараюсь не делать это фактором.

— О Боже, — усмехается Массимо. — Доминик, это важно, и это еще важнее сейчас, в свете недавнего дерьма. В том письме меня предупредили о необходимости заключать союзы с сильнейшими людьми, и именно это я и пытаюсь сделать. Взгляни на прошлое. Я не фанат того, как был устроен предыдущий Синдикат, но я должен отдать им должное, потому что, чтобы уничтожить их, враги напали на них изнутри, а не снаружи. Так что, пожалуйста, ради всего святого, дай этому человеку шанс. Я думаю, он был бы идеален. У него есть то, что мы ищем. Ты слышал его, он владеет небом. Он был бы для нас ценным активом хотя бы для этого. У нас нет авиакомпании.

Я стискиваю зубы и сдерживаю стон. Если я буду вести себя как незрелый ублюдок, это мне не поможет, и это не то, на чем я должен сейчас сосредоточиться. Есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.

— Хорошо, конечно.

— Да?

— Да.

— Могу ли я попросить тебя подумать об этом? Все мои проверки на него оказались чистыми. Гиббс его проверил. Это так же хорошо, как иметь печать одобрения от самого Господа.

Я не могу этого опровергнуть. Если бы Гиббс кого-то расследовал, я бы доверял его выводам. Я бы даже пошел так далеко, что признал бы, что он может быть единственным парнем, который может превзойти мои методы. Хотя у нас разные способы делать вещи.

— Я подумаю об этом, — обещаю я, и Массимо, кажется, доволен ответом.

Мне бы только хотелось избавиться от чувства, которое у меня есть к этому парню, но я человек слова. Я подумаю об этом.

Чтобы добиться этого, я буду действовать по-своему.

Как только я прихожу домой, я сижу за компьютером и ищу компромат. Сначала я открываю файл, который у нас есть на Жака в компании, и просматриваю его.

Жак Бельмон

Возраст: 33

Чистая стоимость: 2,5 млрд долларов США

Генеральный директор: Belmont Aircrafts и Belmont Vineyards.

По крайней мере, он не стоит больше меня.

Я провожу свои обычные проверки, и все выглядит законно, и в этом проблема. Он чист. Настолько чист, как намекнул Массимо. Но для меня он слишком чист. Я знаю, это звучит как чушь и как будто я пытаюсь быть ублюдком и ненавидеть этого парня, но если я что-то и знаю, так это то, что лучшие преступники — это те, которые выглядят законно. Я хороший пример этого.

На первый взгляд я выгляжу как хороший парень, который преуспел в изучении компьютерных наук и бухгалтерского учета в престижном Массачусетском технологическом институте. Но, если честно, я уверен, что моя внеклассная хакерская деятельность может привести меня в список самых разыскиваемых преступников за всевозможные киберпреступления.

Что касается этого дурака, я не верю, что он так чист, как он говорит, или как выглядят доказательства. Что-то с ним не так, и если честно, я не особо хочу, чтобы он вступил в Синдикат.

Мне не нравится его задница, но… может, это потому, что он хочет мою девчонку. Он хочет моего ангела.

Я прекращаю то, что делаю, и выключаю компьютер. Я смотрю на свое отражение на экране и размышляю о проблеме, которая действительно у меня в заднице.

Я точно знаю, что это такое.

Решив разобраться с конфликтом, я поднимаюсь на чердак. Я не был здесь с тех пор, как вернулся. Я включаю свет, когда прохожу через дверь, и смотрю на то, ради чего я сюда поднялся.

Это картина, которую я нарисовал. Как и другие в этой комнате. Искусство было одним из талантов, которые я подавлял, потому что оно слишком напоминало мне о моей матери. Искусство текло из ее души, и она все время рисовала нас на лугах Сторми-Крик. Она всегда говорила мне: — Ты не можешь убежать от того, кто ты есть. Она говорила мне это, когда заставала меня прячущимся и рисующим. Я прятался, потому что не хотел, чтобы мои братья смеялись надо мной. Мои родители были единственными, с кем я делился этим талантом.

После смерти мамы я обнаружил, что рисую то, что меня увлекает.

Меня очаровала Кэндис Риччи.

Я подхожу к картине и сдергиваю белую простыню, закрывающую ее. Она наполовину закончена и была последней картиной, которую я нарисовал. Она была сделана чуть больше тринадцати лет назад, ей было пятнадцать. Это было за несколько месяцев до смерти ее родителей.

Причина, по которой она не закончена, — ее отец. Он застал меня за этим занятием.

Уильям Риччи не был дураком, поэтому он знал, что семнадцатилетний придурок влюблен в его дочь, и его это не радовало.

Старик видел меня насквозь, и мои поступки, которые обманывают всех остальных, остались для него незамеченными.

Я не из тех людей, которые позволяют людям помыкать собой, но когда он указал, что хочет для своей дочери лучшего, чем тьма нашего мира и жизнь в преступной семье, я послушался.

Когда он указал на то, что именно участие в такой жизни сломало мою мать и заставило ее покончить с собой, я обратил внимание, и мне не составило труда пообещать держаться подальше от Кэндис, если я желаю ей лучшего.

В то время мы не знали, что это Риккардо Балестери сбросил мою мать с обрыва Риджмонт. Мы думали, что она покончила с собой, и я знаю, что Па винил себя, потому что жизнь была тяжелой, и это было так из-за того, кем он был.

Между моей матерью и Кэндис было много общего. Думаю, моя мать прониклась к ней симпатией именно из-за этого. Обе они были нежными созданиями, женщинами света с добротой в душе. Ни одна из них не имела отношения ни к Сторми-Крик, ни к людям, связанным с организованной преступностью.