Злой лжец

Я успеваю сделать один вдох, прежде чем он наклоняется и поднимает меня с пола. Как будто я невесома, он бросает меня через плечо, хотя я и мечусь по нему.

— Отпусти меня, — кричу я.

— Ну и хрень.

Он подходит к кровати и усаживает меня в центр. Прежде чем я успеваю сформулировать следующие слова, он налетает и зависает надо мной. Движение настолько хищное и почти животное, что у меня перехватывает дыхание.

Я собираюсь возразить, когда он хватает меня за обе руки и прижимает их над моей головой, надавливая на меня всем своим весом, чтобы удержать меня внизу. Я вспоминаю кошку, которая ловит мышь.

Кот? Нет… он не кот. Он больше похож на свирепого льва, а я — на бедное невинное животное, которое совершило ошибку, встав у него на пути.

Он наклоняется так близко, что я думаю, он собирается поцеловать меня, но он этого не делает. Он останавливается на мгновение и впивается взглядом в меня. Горячий и сексуальный. Его глаза наполняются необузданным желанием, безмолвно говорящим обо всем, что он хочет сделать со мной.

Я принимаю его и едва успеваю сглотнуть комок в горле.

— Кэндис Риччи. Я устал, и у меня двухдневная эрекция. — Он прижимает свой член к моему животу, и я содрогаюсь при воспоминании о его гигантских размерах. Моя очевидная реакция заставляет его лицо расплыться в улыбке. — Или мы трахаемся, или мы спим. Сегодня вечером ты выбираешь.

Я задыхаюсь, мои чертовы щеки горят от его слов, а ощущение его твердого члена на мне снова ослабляет мою защиту. Образы того, как мы занимаемся сексом, и все способы, которыми мы это делали, снова всплывают в моем сознании, заставляя мои соски каменеть до твердых точек. Моя киска сжимается от той отчаянной потребности, которую только он раздражающе, кажется, вызывает во мне. Я никогда не думала о мужчине так, как об этом. Никогда.

И все же я не могу этого сделать. Не сегодня.

Вчера мне потребовалось все, чтобы покончить с ним. Даже если я признаю, что хочу его. Я не могу так просто сдаться.

— Я хочу спать, — отвечаю я.

— Уверена в этом, Ангел? Твои глаза говорят другое, и твое тело тебя выдает.

— Я хочу спать, — повторяю я, и в его груди раздается смешок.

Он отпускает меня, затем откидывает простыню, чтобы накрыть меня, и тоже проскальзывает под нее, переминаясь, чтобы оказаться ближе.

Доминик наклоняется к тумбочке и выключает свет.

Я лежу на спине и смотрю на него краем глаза.

Он лежит на боку и смотрит прямо на меня.

Я закрываю глаза и позволяю своим мыслям блуждать.

Сон — мое единственное спасение от суматохи этой ночи.

Я пыталась спать в постели зверя, но в итоге оказалась с дьяволом, которого я знаю.

Глава 25

Кэндис

Я на мгновение теряю ориентацию из-за яркого солнечного света, льющегося через окно.

Обычно я задергиваю шторы на той стороне комнаты, которая пропускает больше всего солнечного света по утрам. Другую сторону я оставляю открытой, чтобы смотреть на звезды ночью.

И вот когда я переворачиваюсь на другой бок, я с силой несущегося поезда вспоминаю, что я не в своей комнате.

Свидетельством этого является красивый мужчина, сидящий на подоконнике и курящий сигару.

Теперь он сбивает меня с толку. Его присутствие и та прекрасная, но темная сторона в нем, которая пробуждает мою душу к жизни.

Он просто сидит и смотрит на меня, и мне интересно, как долго он наблюдал, как я сплю.

Вдыхая, он прищуривается и наклоняется вперед, сигара болтается между большим и указательным пальцами. Я никогда не встречала никого, кто мог бы очаровать меня и напугать одновременно. Но когда я говорю — напугать, я не имею в виду общий страх, который человек испытывает, если он напуган или испуган человеком или вещью. Доминик Д'Агостино пугает меня, потому что он непредсказуем, и я никогда не могу сказать, что он сделает дальше.

Вот как сейчас. Мы просто смотрим друг на друга, и тишина становится все гуще. Он что-то планирует для меня, и я могу себя пнуть, потому что я почти уверена, что буду наслаждаться тем, что он наколдует.

Напротив него мой контракт с аукциона. Когда я это вижу, я сразу выпрямляюсь, потому что похоже, что мы собираемся начать, и я собираюсь попробовать все те условия, на которые я согласилась.

Он улыбается, когда я смотрю на него, показывая свою ярость, что он серьезно обдумывает эту сделку, затем он тоже выпрямляется.

— Женщина, ты же знаешь, что у тебя есть яйца, да? — заявляет он.

— Да, — отвечаю я, и он усмехается. — Я не хочу этого делать, Доминик. Должен быть какой-то способ обойти это.

— Конечно, есть. Мне просто все равно.

— Итак, ты хочешь, чтобы этот листок бумаги определял все, что касается наших отношений?

— Кэндис Риччи, ты разговариваешь со мной так, будто мы только что встретились. Как будто я месье Жак Бельмон. Вот некомпетентный идиот.

Боже мой. Во что, черт возьми, я вляпалась?

— Какого черта ты пытаешься этим сказать?

— Я пытаюсь донести следующее. Я Доминик Д'Агостино. Я Италия. Я не напыщенный придурок, расхаживающий с серебряной ложкой в заднице. Я выиграл тебя честно и справедливо, и я оставлю тебя себе. В конце концов, я — грубый гангстер. Не думай, что ты сможешь убедить меня, даже за гребаные пятнадцать миллионов долларов.

Он затягивается сигарой, и я стискиваю зубы, сдерживая желание послать его на хер. Вместо того, чтобы наброситься, я решаю сделать единственное, что могу сделать прямо сейчас.

Вопросы. Все, что поможет мне понять, что у этого человека в рукаве.

— Что ты собираешься со мной сделать?

— Моя дорогая принцесса, это скорее вопрос того, что ты собираешься для меня сделать.

— Что именно мне делать?

Доминик делает последнюю затяжку и выпускает дым кольцами, которые окутывают его сексуальной дымкой. Уголки его губ скользят в захватывающей улыбке, которая заставляет бабочек в моем животе сходить с ума. Когда он кладет сигару на серебряную пепельницу у окна и снова смотрит на меня, мои внутренности скручиваются. Все напряжение, которое я чувствовала за эту неделю, несомненно, приведет меня к нервному срыву.

— Ты дашь мне шанс. Вот что ты сделаешь, — отвечает он, постукивая по контракту. — Здесь говорится, что нет ничего недосягаемого, и ты соглашаешься делать то, что я хочу. Все, что я хочу. Я включаю это в список того, что у меня есть для тебя. Я хочу честный шанс.

— Если ты этого хочешь, то отпусти меня.

Доминик встает, и у меня перехватывает дыхание. — Я так не думаю. Согласно этому, я покупатель, и твое тело принадлежит мне. Это значит, что я устанавливаю здесь правила, и я тебя не отпущу. Если хочешь драться со мной, вперед. Ты не победишь. — Он бросает на меня этот насмешливый взгляд, который я не могу выносить, и я киплю, сжимая кулаки.