Злой лжец

— Лучше оставаться занятым. Отвлекаться, — добавляет Изабелла.

— Можно подумать, что я уже это знаю, — ворчу я.

Она качает головой. — Это другое, Кэндис. Из-за Доминика ты будешь чувствовать себя по-другому. Конечно, ты знаешь, чего ожидать, но он вернулся меньше месяца назад, а его не было два года. Ты только что вернула его и не хочешь его потерять.

Она полностью понимает. — Да.

— Он не захочет, чтобы ты волновалась, — предлагает Эмелия. — Никто из них не хочет. Я помню, как однажды ночью Массимо ушел, и я не думала, что увижу его снова. Не всегда можно быть спокойной. Я сейчас совсем не спокойна. Я пытаюсь и надеюсь, что мой муж вернется ко мне. Тяжелее всего то, что мы не знаем, что они делают.

Я киваю и смотрю на часы на стене — четыре пятнадцать. Что бы они ни собирались сделать, это уже произошло, и теперь нам остается только ждать.

— Постарайся думать позитивно. Все это началось с наших отцов. Я до сих пор чувствую отвращение к этому, — продолжает Эмелия, и Изабелла кивает в знак согласия.

— Я тоже, — вмешивается Изабелла. — Это то горе, которое никогда не пройдет. Я хочу, чтобы это закончилось, чтобы все было просто о том, кто мы есть, а не о том, откуда мы пришли. Я хочу, чтобы мы могли сами формировать свое будущее и не должны оглядываться. Вот что наши мужчины пытаются сделать для нас. Так что наберись смелости, Кэндис.

Я слегка улыбнулась ей, чувствуя себя немного сильнее. — Я сделаю это.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает Эмелия.

— Нет, я сейчас умоюсь водой, а потом вернусь и поем.

— Я закажу тебе еще одну пиццу, чтобы ты хотя бы смогла ею насладиться. Эта будет странной на вкус, когда холодная. — Она указывает подбородком на мою пиццу.

— Спасибо, я вернусь через минуту.

Я встаю и иду в ванную. Там пусто, но дверь наружу открыта.

Я быстро воспользовалась туалетом и направилась к раковине, чтобы вымыть руки и лицо.

Я даю воде немного стечь, чтобы она не была слишком теплой, но и не ледяной, а затем один раз брызгаю себе на лицо.

На мне нет макияжа, но я не хочу слишком мочить волосы.

Я открываю глаза, и рука закрывает мне рот, не давая закричать. В зеркале передо мной я вижу Жака.

Он схватил меня в удушающий захват, так что я не могу пошевелиться и позвать на помощь.

Боже мой… где охрана?

Мой взгляд устремляется к открытой двери слева от нас, и я понимаю, что именно через нее он, должно быть, и вошел. Он не мог войти из ресторана, где находятся Изабелла и Эмелия.

— Мадемуазель Риччи, нас ждет очень интересное время, — насмешливо говорит он, целуя меня в щеку.

Мои сдавленные крики заглушаются его большими, толстыми руками. Я пытаюсь вырваться, но не могу.

К нам подходит другой мужчина и проводит чем-то по моему запястью, от чего у меня саднит.

Что бы это ни было, это срабатывает почти мгновенно, потому что, как и в тот день, когда я потеряла сознание и почувствовала, что проваливаюсь в темноту, происходит то же самое. Только на этот раз я в опасности.

Глава 44

Доминик

— Вот и все, мужики. Вот это я называю честной дневной работой, — заявляет Массимо.

— Можешь сказать это снова, — смеется Эйден. — Не думаю, что я когда-либо был так напряжен в своей жизни.

Мы только что вернулись в офис на последнюю встречу. Там только мои братья, я и Эйден. Чикагская команда вернулась домой после того, как мы покинули Сан-Педро.

Все сделано. Мы уничтожили Кинга и его людей.

Это был чертовски длинный день, и я просто хочу вернуться домой к Кэндис.

— Нам просто нужно сейчас заполучить Жака, — говорит Тристан. — И тогда, надеюсь, угроза будет устранена.

— Я тоже на это надеюсь, — соглашаюсь я.

— Я знаю, что миссия выполнена, и мы можем закрыть эту главу, но я хотел бы посмотреть, что еще есть в файлах Альфонсо, — говорит Эйден. — Просто чтобы сгладить ситуацию и убедиться, что больше не о чем беспокоиться.

— Я согласен, нам стоит продолжить это вместе, — усмехаюсь я, и мы пожимаем друг другу руки.

— Ладно, парень из Массачусетского технологического института.

Звонит телефон Массимо, и он отвечает. Когда его брови сходятся на переносице, я понимаю, что что-то еще пошло не так.

— Кэндис, нет, она не звонила, — говорит Массимо в трубку.

Этих слов достаточно, чтобы я вытащил телефон из кармана и проверил, нет ли пропущенных звонков от Кэндис. Ничего нет, поэтому я звоню ей на телефон и попадаю на ее голосовую почту.

Я вешаю трубку одновременно с Массимо.

— Это была Эмелия. Они с Изабеллой повели Кэндис на обед. Она пошла в туалет полчаса назад и не вернулась. Они не могут ее найти. Охранники ищут ее.

— Блядь, — хриплю я. — Она бы просто так не ушла. Она бы не ушла.

Они все смотрят на меня, пока я сжимаю кулаки.

Я собираюсь бежать через дверь, когда звонит мой телефон. Я снова его достаю, и мое чертово сердце останавливается, когда я вижу этот старый добрый неопознанный номер.

Я не трачу время на мысленные жалобы на то, как я ненавижу такие звонки. Я отвечаю.

Странно, я почти догадался, кто это будет, еще до того, как он начал говорить.

— Доминик Д'Агостино, — говорит Жак. — Я считаю, что пришло время вести дела по-моему. Прекрасная и сексуальная Кэндис Риччи в моих руках. Я собираюсь предложить вам шанс вернуть ее.

— Ты, ёбаная собака, — рычу я. — Верни её.

— Я не знаю, кем ты себя возомнил, но ты не говоришь мне, что делать. Ты сегодня провернул замечательный трюк, но он стоил мне всего. Я говорю с тобой из-за того, что она для тебя значит. Она для меня рычаг, и единственное, чего я хотел больше, чем попробовать ее пизду, — это власть Синдиката. Все было бы хорошо, и я бы этим занимался, если бы ты не пришел домой и не нагадил на все, что мы с отцом замутили.

— Отец?

— Да, придурок. Джеймс Эстли был моим настоящим отцом. Ричард Фенмуар — имя, которое он использовал для бизнеса. Вы, убили его. Он много мне обещал, и я все еще хочу этого. Вот что ты сделаешь. Ты можешь поговорить со своим грозным лидером и дать ему знать, что я хочу Синдикат. Я хочу его. Ты сделаешь так, чтобы я получил то, что хочу, или Кэндис умрет. Встретимся на крыше склада семьдесят в шесть с твоим ответом, и мы произведем обмен.

Он кладет трубку, и все, что я могу сделать, это посмотреть на Массимо и Тристана, затем на Эйдена. Я не могу поверить, что после всего, через что мы прошли, это произошло.

— Кэндис у Жака. Он хочет, чтобы ты подписал контракт с Синдикатом. Все, черт возьми, всегда возвращается к этому, и теперь вопрос в том, что стоит больше. Кэндис или Синдикат.

У меня есть ответ, но этот чертов Синдикат не мой, чтобы я мог им жертвовать.

Массимо стиснул зубы, поднял одно из пресс-папье со стола и швырнул его в стену.