Злой лжец

Я только что полностью восстановился после месяцев физиотерапии и длительного пребывания в больнице. Меня подстрелили почти в то же место, что и Кэндис, но пуля прошла на один миллиметр ближе к сердцу.

Массимо нарушает тишину, вытаскивая письмо из кармана пиджака. Это анонимное письмо, которое отправило нас в дикое путешествие, которое никто из нас никогда не забудет.

— Я думал, что мы узнаем, кто это отправил, — говорит он.

— Может быть, мы никогда не должны были знать, — отвечаю я. — Может быть, человек хотел уйти и не хотел вмешиваться.

Мы никогда этого не узнаем.

— Как ты думаешь, все действительно кончено? — спрашивает Тристан, глядя на каждого из нас.

— Мне кажется, все кончено, — отвечает Массимо.

За последние шесть месяцев мы убедились, что мы ищем любые остатки опасности. Пока мы ничего не нашли.

Я все еще просматриваю файлы Альфонсо с Эйденом, но ничего особенного нам не удалось найти.

— Я тоже чувствую, что все кончено, — соглашаюсь я. — Я думаю, можно с уверенностью сказать, что мы можем продолжать жить так, как должны были. Осуществить свои мечты.

Массимо улыбается. — Думаю, это должно быть сигналом к тому, чтобы уйти.

Он смотрит на меня, а затем на Кэндис, которая улыбается ему в ответ, не понимая, что он имеет в виду.

— Пойдем, Тристан, прогуляемся вдоль реки, — добавляет он.

— Только Тристан? — спрашивает Кэндис.

— Только Тристан, — отвечаю я за него, беру ее за руку и притягиваю к себе.

Мои братья оба улыбаются и уходят от нас. Кэндис оглядывается на меня с любопытным выражением на ее красивом лице.

— Что происходит, мистер? — смеется она.

Я тяну ее за руку и делаю несколько шагов к тому месту, где я сидел, когда мы все здесь жили.

— Вот оно, то самое место, — заявляю я.

— Где вы раньше сидели?

— Так и есть. И ты бы стояла у окна и смотрела. Кэндис Риччи, мы знаем друг друга с незапамятных времен. Ты всегда была моей, и я думаю, что пришло время сделать это официально.

Только когда я достаю из заднего кармана маленькую бархатную коробочку и опускаюсь перед ней на одно колено, она понимает, что я делаю.

Ее руки взлетают к щекам, и она смотрит на меня с такой любовью в глазах, что я чувствую, что у меня есть все, что я когда-либо хотел.

— О Боже, Доминик, — выдыхает она.

Я улыбаюсь и открываю коробку, чтобы показать прекрасное кольцо с овальным бриллиантом, которое я купил для нее. Я беру ее за руку и сначала целую костяшки пальцев.

— Я люблю тебя. Я влюблен в тебя с того момента, как впервые тебя увидел. Так что ты знаешь, что это очень долго. Ангел, пожалуйста, выходи за меня замуж и будь моей. Будь моей навсегда. Будь моим светом во тьме. Будь моей женой.

Она кивает со слезами на глазах. — Да, я тоже тебя люблю. Да, я выйду за тебя замуж.

Я надеваю ей кольцо на палец и одновременно даю еще одно обещание ее отцу.

На этот раз я обещаю заботиться о его дочери до конца своей жизни и даже дольше.

Я встаю, и она обнимает меня.

Наконец-то она кажется мне моей.

Эпилог

Кэндис

8 месяцев спустя…

На дворе пятничный вечер, и в воздухе раздается прекрасный голос Билли Холидей.

Я в Сторми-Крик, в старом доме Д'Агостино, танцую на крыльце с мужем.

Я уверена, что призраки прошлого, которым принадлежат это время и эта песня, тоже наблюдают за нами, так же, как мы наблюдали за ними.

Мы делаем это раз в месяц. У нас в любом случае есть свидание, но раз в месяц мы возвращаемся сюда, чтобы сохранить прекрасные воспоминания.

Звезды усеивают ночное небо, словно бриллианты, разбросанные по гладкой бархатной поверхности, а луна светит на озеро.

Вот это и называется прекрасной ночью.

За холмом, в старом доме Риччи, место больше не кажется населенным призраками. Темные воспоминания все еще будут там, но девочка больше не будет заперта в окне, желая, чтобы кто-то помог ей.

В конце концов, она наконец-то получила своего принца.

Она получила его… Доминика Д'Агостино, и не было ни дня, чтобы она не чувствовала к нему то же, что и всегда.

— Я мог бы делать это с тобой вечно, — говорит Доминик, кружа меня.

— Мне так и хочется заставить тебя попробовать, — хихикаю я.

— Я собираюсь делать это как можно чаще, пока не родился наш малыш, — говорит он, и мы прекращаем танцевать, чтобы он мог присесть и поцеловать мой живот.

Я на четвертом месяце беременности. Я прошла путь от одинокой подруги Кэндис до той, которая вписывается в коллектив. Хелен скоро присоединится к клубу, я уверена, потому что они с Адамом помолвлены.

Доминик кладет голову мне на живот и начинает гладить.

— Ты такой сумасшедший.

— С этого момента я стараюсь дать своему сыну всю необходимую ему любовь.

— А что, если это девочка? — так мы всегда рассуждаем.

— Тогда я делаю то же самое. Никакой разницы.

Я смеюсь, и он обхватывает мое лицо.

— Кэндис Д'Агостино, я люблю тебя. Неважно, будет у нас мальчик или девочка, они будут для меня сокровищем. Так же, как и ты.

Я обнимаю его. — Ты тоже, мой ангел.

Иногда я не могу поверить в свою жизнь. В конце концов, все получилось. Все получилось, и я чувствую, что нашла себя, когда нашла его.

Он притягивает меня для поцелуя, который говорит о бесконечной любви, и я наслаждаюсь им так, как буду наслаждаться вечно.

Доминик

Я иду по мощеной террасе Эйдена, и он поднимает бокал вина, чтобы поприветствовать меня.

Я пришел, как только нашел информацию. Он еще не знает, что я нашел. Я хотел сказать ему лично. Это тот тип новостей, которым нужно делиться лицом к лицу.

Не знаю, почему именно я всегда нахожу эти вещи. Может, мне так и положено.

Несколько недель назад я нашел кое-что в файлах Альфонсо. Я только что получил подтверждение того, что подозревал.

Когда я подхожу к Эйдену, он встает и держит в руках бутылку скотча.

— Что привело тебя в мой дом в субботу утром, старый друг? Ко мне приходят женщины, так что лучше бы это было хорошо, — ухмыляется он.

— Это так, поверь мне, — отвечаю я, и по моему тону он понимает, что это серьезно.