Злой, загадочный, бессмертный
Шрифт:
– Это так ты вытащил мои вещи с Земли?
– Да. А теперь идем. Я должен устроить тебя у себя. Днем у нас состоится совет бессмертных.
– У себя это где?
– Увидишь. Меньше вопросов, больше дела.
– Значить спать этой ночью ты не планируешь?
– Мы редко спим.
Мне почему-то понравилось, что разговор вдруг перешел на мою персону. Было приятно, что ей интересно.
– А сын? – встрепенулась она. – Вдруг проснулся и ему страшно одному в доме?
– Я попаду в твой мир в тот самый момент, когда ты сюда провалилась. Не бойся. Как только устрою
– А потом?
– Там и останетесь.
– Пока не найдете способ вернуть нас на Землю?
– Да, – сквозь зубы процедил я. Вот же прицепилась к своей этой Земле! Не собираюсь я ее туда отправлять! – И будешь моей женщиной. Иначе другие бессмертные попытаются заявить на тебя свои права.
– Зачем? Я же всего лишь женщина с Земли!
– Всего лишь, – передразнил я ее. – Ты чем слушала? Ты – одна из нас. В тебе кровь бессмертных, причем древних. Древняя кровь усиливает наши способности, дает преимущества в схватках с сородичами. Каждый, буквально любой в этом мире, захотел бы тобой завладеть.
Я не лгал. На сей раз нет: ни единым словом. И радовался, что этого больше не требуется. Она моя. И будет моей. У нее нет выхода. Да и зачем он ей, если подумать? Опять прозябать на своей жалкой планетке? Жить со своим обрюзгшим человечишкой, который не понимал ее никогда и не ценил?
Ценю ли я, понимаю ли? Да Гатрикс его знает! Но она нужна мне! И это достаточно веская причина, чтобы она осталась здесь, как моя женщина!
– Моя кровь… Вы, что, вампиры?
Я расхохотался. И зеркальный коридор вторил. Принес хихиканье волн, словно их щекочут прибрежные камушки, птичью перекличку, будто одна шутит, а другая смеется, крик какого-то зверя, похожий на злобный хохот над чужою бедой…
– Нет. Но твою кровь тут любой выпить захочет. Немного. Но да.
– Странные вы.
– Мы! – рыкнул я.
Было критически важным, чтобы она стала воспринимать себя частью этого мира! Частью нашей расы! И меня тоже!
Мне это стало неожиданно важно, и я настойчиво повторил:
– Мы! Ты – такая же. Ты – одна из нас.
– Но мне не нужна кровь древних. Она же и так во мне!
– Кровь другого древнего усилит тебя тоже.
– В схватке?
– Да.
– И в плане магии?
– Это не совсем магия… Это нечто вроде управления энергией Вселенной. Физики называют это силовыми полями. Они внутри нас и снаружи. Мы ими руководим время от времени.
– Интересно. Я, кстати, физик по образованию.
– Знаю.
Я вдруг оплошал. То ли расслабился, то ли она сбила с толку.
Элтра прищурилась и вгляделась в мое лицо:
– Откуда?
– Только что пришла информация!
Я опять ей бессовестно лгал и даже не собирался прекращать это делать. Пока не останется, не увидит, что нет выбора.
Она моя. Мысленно повторил я.
Кого убеждал? Себя или коридор?
Понятия не имею, только звуки смеха снова пришли из путеводных зеркал.
Хи-хи-хи… Скандировала какая-то птица. У-ху-ху… Вторила ей другая.
Хихш… Хихш… Снова шипели волны.
А-ха-ха… Добавлял скрежет какой-то двери в постройке.
Я
оскалился в сторону зеркального коридора.– Пошли! – почти приказал Элтре.
– А представиться не хотите?
Вот же… Гатрикс! Я и забыл! Она казалась знакомой и воспринималась, как нечто мое, то, с чем я давно уже жил…
– Торвальд Дагомир… Глава зеркального клана.
Я не стал пояснять, что мой клан – зеркальные василиски. Позже узнает. Я ведь пока не понял ее вид. Если кровь древних так сильна в Элтре, что она сразу, без обучения и тренировок увидела зеркальный коридор таким, как он есть… Значит и зверь проявится без проблем… И он высший.
Василиск? Дракон? Сфинкс? Может Феникс?
Скорее всего. Она каштаново-рыжая, как огненный клан. А они – поголовно все Фениксы. Если так, после первого же обращения, ее волосы станут малиново-алыми…
Ммм… она будет еще привлекательней, экзотичней, нереальней…
– А меня зовут…
– Твое имя на нашем языке звучит, как Элтра… Так я и стану тебя называть.
– Ну хорошо.
Неожиданно согласилась она.
Это меня порадовало. Будто она приняла не только имя – но и меня тоже.
Однако не все оказалось так просто.
Элтра прищурилась и нокаутировала:
– Погодите. Но если нужно, чтобы другие э-э-э из вашего мира думали, будто я – ваша женщина и не пытались мной завладеть или выпить мою кровь… Почему бы вам просто не объявить об этом. Зачем нужно… э-э-э… действительно, быть вместе?
Я сдержал рычание и постарался успокоиться.
Вот же! Гатрикс!
Она ищет лазейки! Не хочет, ерепенится, изворачивается!
Ну точно, Феникс! Все они одинаковые! Только чуть расслабишься – тут как тут – наносят чувствительный удар за ударом…
– Другие, как ты выражаешься, бессмертные по ауре чувствуют – действительно мы вместе.
Я и лгал, и не совсем лгал.
С одной стороны – да, это любой оборотень знает. Но я мог бы «навести» свою ауру. Только вот дудки!
Она будет моей!
Я взял ее под руку, притянул вплотную и… меня будто током ударило. Возбуждение прокатилось по телу волной жара и резко упало в пах тяжестью. Я ощутил, что уже готов.
Проклятый гон! Я ничего не мог с собой сделать!
Мысленно проклял те глупые слова о том, что подожду, дам ей привыкнуть. Нечто такое же я ей наплел. Зачем? Зачем?
Я прижимал Элтру, не в силах оторвать взгляд от ее губ. Ярких и сочных, как спелые ягоды.
Стояк был такой, что пришлось даже оправиться.
Мелькнула мысль: да чего я стесняюсь? Она моя и я возьму ее здесь. Заставлю хотеть меня! Низшие так не могут. А я могу! Я могу одурманить ее, выделить феромоны каждой клеткой кожи так, чтобы она изнывала и умирала от желания, прямо, как я в эту минуту.
В моменты гона феромоны особенно сильны. Женщины от них просто дуреют…
Так хотелось, чтобы она испытывала то же, что и я. Чтобы ей было также неприятно и некомфортно в одежде и отдельно от моего тела…
В паху пульсировала боль: уже такая знакомая и привычная, намекая, что, в любом случае, гон заставит меня сбросить напряжение…