Змей Горыныч и Клубок Судьбы

— Вместе с ней девяноста два.

— Похоже, без нее не обойтись. Суть скрывается в числе девяноста два, — процитировал Горыныч, — ладно, не отвлекаемся. Мы имеем горожан в количестве восьмидесяти восьми. Хорошее число, хоть и не простое. А вместе с Леммингом — и того лучше! Восемьдесят девять. И нас потенциально трое. Простые числа — суть всего происходящего, уверен.

— Нас пока что двое, — поправил Иван, — и это тоже простое число.

— Если хочешь, можешь попробовать подставить их в свое уравнение. Уверен, результат тебе не понравится.

Ученик все же попробовал. И вышло у него в ответе два и две трети.

— Да, две трети человека нам ни к чему, — согласился он, исписав пять листов.

— Их треть, думаю, тоже не порадует. Придется решать заново. Давай теперь учтем ее, — и сам быстро застрочил на бумаге. Мелким убористым почерком Горыныч умудрился уместить то же уравнение всего на трех листах.

Он на всякий случай проверил решение, потом передал Ивану — вдруг где-то ошибся. Юноша посмотрел: все получалось удивительно гладко и красиво!

— Придется вызволять эту Аленушку.

— У нее есть имя?!

— Я ей его дал. Согласись, она вылитая Аленушка, — подмигнул учитель. Ученик подумал и согласился.

Глава 49

Вытаскивать из кабинета дубовый «пыточный» стул и спускать его на первый этаж Горыныч Ивана отговорил. Вместо этого притащили кресло из гостиной и поставили напротив Аленушки. Учитель вручил юноше лист бумаги и карандаш:

— Помнишь, как работать в двоичной системе?

— Ноль и единица, — Иван немного волновался.

— Сначала попробуй записывать, так удобнее. Потом сам в уме считать начнешь.

Ученик начал выводить друг за другом: 0, 1, 10, 11, 100… быстро дошел до миллионов, постепенно перешел на миллиарды. Дальше названий больших чисел юноша не знал, но это не мешало ему ставить единицы и ноли, все удлиняя числа. Место на бумаге давно закончилось. Теперь Иван мысленно прибавлял единицу за единицей. Он не называл числа, он видел их перед мысленным взором. Регистр за регистром накапливались единицы, чтобы в один момент дружно превратиться в ноли, и перед их стройным рядом гордо встала новая единица. Реальность поначалу побледнела, померкла, потом поплыла, превращаясь в расплывчатые овалы нолей и палочки единиц.

Вот уже все пространство вокруг заполнено исключительно единицами, они толпятся, жмутся друг к другу, ищут место для нового знака. И вот она, яркая, одинокая цифра «1» на фоне бесконечной пустоты, символично усеянной бесчисленными нулями.

Нет, это уже не цифра! Это прямоугольник, ослепительно белый, а вокруг непроглядная тьма без звука, без вкуса, без запаха. Прямоугольник растет, ширится, наезжает, поглощает. Уже нет ничего, кроме света со всех сторон. Нет верха и низа, нет лево и право, нет вперед и назад, нет вчера и завтра. Есть только здесь и сейчас.

Интересно, подумал Иван, муха в янтаре себя, наверное, так же чувствует? Вряд ли какая муха из янтаря смогла бы подтвердить или опровергнуть его предположение. И, в отличие от мухи, Ивану еще предстояло отсюда выбраться. Он пока не представлял себе, как, и решил отложить этот вопрос на потом. Он здесь по другому поводу.

Аленушка. Где ее искать, как к ней попасть, встретить ее? Наверняка не в этой белизне. Юноша представил призму, пропустил свет через нее. В одно мгновение всеми цветами заиграла радуга. Семь цветов, простое число! Появилась уверенность, он на верном пути. Не сбиться бы!

Так, что дальше? Картина, нет, гобелен. Картину пишут кистью, а гобелен рисуют нитками, ткут. Нить! Разложить радугу на последовательность цветов и смотать в клубок. Иван не понимал, что он делает. Словно кто-то подсказывал ему, руководил, и при этом ничего толком не объяснял. Точь-в-точь, как прежде отец обучал его волшебству! С той лишь разницей, что сейчас юноша и сам не стремился к пониманию. Любая попытка осмыслить происходящее незамедлительно пресекалась. Все время приходилось действовать, ни на что не отвлекаясь. Любое действие порождало следующее.

Вот перед Иваном пестрый клубок, довольно большой, а нитка тонкая-тонкая! Какой же она длины! Не отвлекаться. Закрепить кончик здесь, отсюда он наверняка сумеет выбраться. А оттуда, куда нужно попасть — нет. Откуда эта уверенность?! И как его закрепить? Не за что!

Нитка сама решила проблему. Маленький узелок завязался сам собой и повис в пустоте. Ну, коли так, то ладно, пойдем. В какую сторону? Клубок покатился. Сначала по прямой, потом завилял синусоидой, выгнулся параболой, скрутился спиралью. Иван следовал всем изгибам прочерчиваемого маршрута. Он не задавался вопросом, как у него это получается. На это не оставалось времени, ведь для каждого нового отрезка пути приходилось составлять уравнение, чтобы не отклониться! Только успевай!

Моток нитки закончился. Кончик вибрировал все в той же пустоте. Неужели поиск закончится вот так, ничем?! Иван негодовал. Он решительно ухватился за кончик нитки. Нет, не ухватился, слился с ним, попытался вернуться к началу. И ничего не вышло. Столько уравнений было использовано по пути, а результат — ноль! Точно, ноль! Все графики строятся от него или стремятся к нему. Уравнение, стремящееся к нулю — вот решение!

И снова Иван в пустоте наедине с большим цветастым клубком. Хотя, уже и не совсем в пустоте, кажется. Вокруг него стали проявляться нули. Все больше и больше. Они заполонили собой все! Где же единица?

— Я единица! — крикнул Иван и начал обратный отсчет.

Глава 50

— Добренькое утречко, Иван!

— Да-да, — юноша разлепил веки. Какой странный сон ему сегодня приснился! Самое удивительное, Иван помнил все до мелочей! Он пропустил мимо ушей уже въевшуюся, кажется, в мозг фразу, машинально кивнул и сел на кровати. Что-то мешало под одеялом. Юноша осторожно ощупал предмет. Довольно большой мягкий шар. Нет, не может быть!

Сокол хлопнул дверью. Только теперь Иван рискнул достать из-под одеяла то, чего там быть никак не могло. Но оно там было! Большой пестрый клубок. Но ведь это было во сне! Юноша заторопился.

Раскрасневшийся и запыхавшийся, он ворвался в особняк и ринулся вверх по лестнице. Лишь на середине пролета Иван почувствовал что-то неладное. Он замер, тяжело дыша, осмотрелся. Вроде, все как всегда. Но чего-то не достает. Юноша отступил на пару шагов, посмотрел вниз. Вот ваза, вот зеленоватые статуи, вот витязь, сплетающийся в поединке с крылатым змеем. А где же Аленушка?!

Иван посмотрел на клубок, все еще зажатый в руках, снова глянул на то место, где всегда висело полотно с лесным пейзажем и юной девой на его фоне. Полотно было на месте. Только без рисунка, вытканного на нем. Пустая серая холщовая основа. Иван без сил опустился на ступеньку.