Змей Горыныч и Клубок Судьбы
Шрифт:
Вот топор, тиски и клещи,
Вот напильник, вот ножовка.
У меня есть все, что нужно!
–
Песнь 10.
Ученик четвертый молвил:
— Мы не знаем, что нам делать!
Как начать? Откуда строить?
Ведь никто из нас доселе
Не выдалбливал ступени
От подножья до вершины!
–
Песнь 11.
Тут не выдержал наставник:
— Принимайтесь за работу!
А не то огрею палкой –
Вмиг наступит просветленье!
–
Далее на протяжении многих песен ученики достигают просветления и вершины Царь-горы. А потом еще целый цикл вырубают в скале и обустраивают монастырь. Но к делу это не относится. Важно, что монастырь находится на самой вершине, и к нему ведет, обвиваясь вокруг Царь-горы,
Редкий особенно упорный просветляющийся добирается до последней ступени. Здесь он удостаивается великого познания. Познания того, что теперь отсюда нужно еще и спуститься! Именно такие просветленные и познавшие время от времени пополняют ряды высочайших монахов.
Стоит, однако, отметить, что на стенах верхних галерей, проложенных гномами в чреве Царь-горы, встречаются указания на запасный эвакуационный люк, ведущий к той самой лестнице. Если же как следует покопаться в хрониках подгорного царства, можно обнаружить прелюбопытнейшие записи о закладке первой очереди строительства. Согласно этим документам, освоение Царь-горы велось одновременно сверху и снизу. Бригады проходчиков встретились на середине пути, где и был позднее вырублен тронный зал с высокими сводами, толстыми колоннами и Каменным троном.
О каких-либо монахах на вершине Царь-горы в хрониках гномов не упоминается. Хотя может статься, на них тогда просто не обратили внимания. Впрочем, несколько позже можно наткнуться на записи о странных людях, поселившихся в заброшенных помещениях на самой вершине. Еще позже обнаруживается информация о прокладке водопровода. По проекту помимо всего прочего предполагалось горячее водоснабжение. Хотя бы по банным дням. И здесь снова всплывают странные обитатели вершины. Согласно договору, высеченному на стене одной из комнат монастыря, монахи обязуются еженедельно зажигать земляное масло в чаше на самой вершине. Гномы обязуются поставлять это самое масло в необходимых количествах, а также полностью обеспечивать монастырь. Чаша глубокая и широкая, выдолблена прямо в скале, под ней водные каналы. Масла в нее помещается много, и горит оно целые сутки ярчайшим факелом. Монахи, разумеется, в это время тоже устраивают баню. Кроме того, камень хорошо прогревается, так что внутри монастыря всегда комфортная температура. В целом, процесс познания и просветления оказывается не столь уж мучительным.
Глава 80
Трое путников стояли у подножия лестницы. Бесконечные Ступени вели наверх. Взгляд притягивал отполированный участок скалы. На камне высечено следующее:
–
Путник, прочти эти строки, прежде, чем путь свой к вершине
начнешь ты, ступень за ступенью.
Чтоб одолеть все пролеты, чтоб сосчитать все ступени,
сомненья отринь и тревоги,
Оставь все земные заботы, оставь у начала подъема!
С собою возьми же терпенье,
Еды и питья, сколько сможешь, и прочие радости жизни –
они наверху пригодятся!
–
— Я же говорила, придется подниматься! — торжествовала Алена.
— Может быть, попробуем подняться на ковре? — предложил Иван.
На следующее утро после побега из Наукограда решили все-таки сделать новый летающий транспорт. Путь предстоял неблизкий. Лететь на ковре, конечно, страшно, зато не придется бесконечно долго блуждать по долинам и карабкаться по скалам. Но даже по воздуху добираться пришлось не один день. Новый ковер снабдили поворотным рулем — палкой с уравнением. Теперь хотя бы управлять стало удобно: не нужно каждый раз останавливаться и вносить правки мелком. На третий день Горыныч усовершенствовал уравнение
скорости, устранив рывки при разгоне и торможении. И все равно сердце сжималось и под ложечкой посасывало.— На такую высоту ковер нас не поднимет, — покачал головой змеепод, — максимум саженей на сто.
— Хоть на сто! Все одно — меньше идти!
— Какие вы все-таки лентяи! — притворно рассердился ящер, устраиваясь у руля.
Ковер взмыл вверх и плавно двинулся вдоль Бесконечных Ступеней. Лестница оказалась не сплошной. Через равные промежутки в скале были вырублены небольшие площадки с пещерками. Здесь, наверное, строители отдыхали, ели, спали. Лестница поднималась, спиралью оплетая гору. Сколько витков она делает, прежде, чем достичь вершины, снизу не разглядеть. Ковер описал не больше половины витка, когда его подъемная сила иссякла.
— Дальше своими ногами, — констатировал Горыныч, опуская ковер на ближайшую площадку.
— Давайте хоть поедим, что ли? — предложил Иван. Ему очень не хотелось подниматься пешком.
Перекусили. Пошли.
К вечеру на скале появилась первая надпись:
«Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Царь-горы,
Вверх, до самых высот!»
Здесь заночевали.
Утро наполнили стоны. Сотни ступеней, пройденные накануне отзывались тягучей болью во всех мышцах.
— А ведь мы совсем невысоко поднялись! — Иван смотрел вниз с площадки. Потом развернулся и посмотрел наверх, на вершину.
— Как думаете, сколько дней нам подниматься?
— И думать не хочу! Давайте просто двигаться.
Через сто ступеней их приветствовала очередная площадка.
— Дорогу осилит идущий, — прочел надпись Горыныч, разминаясь.
Иван опустился на ступень и вытянул гудящие ноги:
— Должен, должен быть способ! Надо только хорошенько подумать!
— Подвинься, я тоже подумаю, — потеснила его Алена. — Хорошо бы вот так сидеть, а ступенька сама бы наверх ехала!
— А это идея! Ну-ка привстань! — в руке юноша уже держал мелок.
— Я только присела!
— Насидимся еще, — он быстро выводил уравнение. — Горыныч! Садись рядом! Поехали!
Глава 81
Хорошо сидеть на ступеньке, жевать бутерброды и любоваться окрестностями! Особенно хорошо, когда эта ступенька еще и сама понимается. Главное успеть с нее перешагнуть на площадку. А там просто написать формулу на следующей ступеньке, и снова наверх.
Пока Иван исписывал лестницу, Горыныч с Аленой изучали надписи на стенах. Постепенно их прибывало. Правда, содержание перестало отличаться оригинальностью. В основном имена неудавшихся покорителей Царь-горы и даты их провалов. И каждый раз последним в ряду стояло короткое «Слабаки!» Судя по всему, ее автор имел все шансы добраться до самой вершины. Однажды Алена предложила увековечить и их имена, на что Горыныч заметил:
— Скорее всего, на стенах отмечаются те, кто дальше не пошел.
В подтверждение его слов к вечеру имен с датами на стенах сильно поубавилось. Стали встречаться вообще неисписанные стены. Там же, где отметился хоть кто-нибудь, неизменно обнаруживалось: «Слабак!»
— Вам не кажется, что становится тесновато? — заметила на следующее утро Алена, когда все трое пытались устроиться на ступеньке.
— Я давно заметил, — нахмурился Иван, — такими темпами скоро мне не хватит места для всего уравнения.
Теперь приходилось писать уравнение дважды. Первой партией отправлялись Горыныч и Алена, за ними Иван. После обеда на каждой ступени стало хватать места только для одного. А через пару пролетов престало хватать места для формулы.
— Все, дальше только пешком, — вздохнул юноша и, не дожидаясь товарищей, двинулся наверх. На следующей площадке неожиданно появилось криво нацарапанное «Я не слабак!» Сколько же дней ее автор сюда добирался!
— Упорный товарищ! — восхитился Горыныч.