Змей на лезвии

В итоге решили послать вперед того же Поздышку: он мог явиться в Видимирь, ни у кого не вызывая подозрений, и выяснить, сидит ли там кто-нибудь из тех пятерых. Бер выдал Ходотуру ногату за потерю работника, и Поздышка, очень довольный передышкой от косьбы, сел на лошадь и отправился в путь.

Ждали его три дня. Вернулся он с хорошими вестями: в Видимире обнаружились двое беглецов.

– Один который молодой, вот такой длинный, – невысокий Поздышка показал на вытянутую руку выше своей головы, – худой, глаза наглые, нос острый, ухмылка до ушей, вроде смазливый такой, но на беса похож.

– Это Девята, – уверенно определила Правена.

– А другой который самый из них старший, с носом вот таким, как у ворона!

– С темной бородой? Нос с горбинкой, брови черные, вот здесь такие залысины, глаза глубоко посаженные, карие?

– Точно так.

– Это Градимир.

– Нет, его по-другому как-то называли, – возразил Поздышка. – Варяжское имя какое-то. Короткое.

Правена удивленно раскрыла глаза, но Вальгест ее успокоил:

– Они, надо думать, назвались другими именами. Любой бы так сделал, если бы знал, что его ищут недобрые люди.

– Поедем же скорее! Сами и увидим!

– Если завтра тронетесь, так перед Перуновым днем попадете, – сказал Ходотур. – Не застанете из хозяев никого: видимирские в Перунов день дальше на восток ездят.

– В святилище?

– Камень у них там почитаемый. На Змеевом озере лежит, а до того озера от Видимиря еще верст с двадцать. Еще на день пути, примерно сказать.

– Так мы их дождемся, – сказала Правена.

– Нет, не стоит! – живо возразил Бер. – Тоже поедем на то другое озеро. Там ведь вся округа собирается, да, Ходята?

– Как не собираться? У них там боярин со змеем борется, потом бычка с острова спасает, змеем украденного, потом пир на всю ночь! За три дня люди съезжаются!

– Вот и отлично! – обрадовался Бер. – В Видимире они нас могут раньше увидеть, чем мы их, городок-то крохотный. А на озере, да в толпе, да ночью…

– Нам тоже их найти нелегко будет, – усомнилась Правена.

– Но мы-то знаем, кого искать. А они о нас не знают. Поверь мне, милая, мы их найдем!

Часть вторая

Глава 1

В этот день Вефрид поднялась на заре, даже раньше челяди, натянула платье и выбралась наружу. Солнце еще не встало, Видимирь спал, даже Рогозинка, пастух, еще не дудел в свой рожок, собирая коров. Перейдя пустой в эту пору двор городка, по широкой лестнице Вефрид взошла на боевой ход и огляделась с высоты. С западной стороны прямо к тыну подступало большое озеро, тоже зовомое Видимирь; городок стоял близ самого широкого его места, и с заборола перед глазами расстилалась синевато-серая, серебристая от света облаков водная гладь, зелень островов и западного берега. Но к этому виду Вефрид привыкла с самого детства и теперь присматривалась лишь к приметам. Туман над водой ее порадовал – значит, вчерашний вечер не обманул, день будет ясный. Пошли Перун сегодня дождь – так это надолго, и для зреющей ржи нехорошо. Хлебные поля с другой, западной стороны начинались прямо от стены городка; те ворота так и назывались – Полевые.

Глубоко вдыхая свежий, напоенный озерной влагой утренний воздух, Вефрид повернулась лицом на восток. Сейчас, на рассвете, Перун верхом на вороном своем коне переедет небесную реку. Вефрид смотрела в облака, внутреннему взору ее образ Перуна рисовался совершенно ясно: конь его – как гора, сам он – головой от земли до неба. Едет не спеша, конь его с облако на облако переступает, а копье в его руке острием к земле обращено – выискивает врага своего, кому нынче даст решительный бой…

– Ты кого там высматриваешь? – послышалось за плечом. – Едет кто?

От неожиданности Вефрид слегка вздрогнула и обернулась. И успела поймать выражение на лице Коля: он пристальным острым взглядом обшаривал озеро перед Видимирем.

– Как ты смог так тихо подойти?

Коль перевел взгляд на нее, возвел глаза к небу и поводил ими туда-сюда, вот и весь ответ.

– Ты что, колдун? – не унималась Вефрид. – Это я знаю, где и как скрипит лестница и настил, но я тут с рождения живу! А ты у нас и месяца не провел.

– Просто я о-очень легкий! – Коль подмигнул ей. – Вот и не скрипит.

Вефрид недоверчиво хмыкнула. Коль, вместе со своим старшим братом Ормом, появился в Видимире две лунных четверти назад – маловато, чтобы узнать человека, и она еще не поняла, как к нему относиться. Сама не знала – нравится он ей или нет? Уже взрослый парень, лет двадцати, Коль был высоким и довольно худым, но жилистым, с узловатыми мышцами, и каждое его движение говорило о силе и ловкости. Лицом он был не то чтобы некрасив – парень как парень, продолговатое лицо, высокий лоб, высокие скулы, русые брови, – но в острых, подвижных чертах этого лица жила некая тревожная оживленность, а серо-голубые глаза сохраняли нагловатое выражение, даже когда он пытался казаться дружелюбным. От его широкой улыбки делалось не весело, а страшно, будто тебе улыбается, радуясь добыче, какой-то бес. Вефрид часто видела новых людей – через Видимирь пролегал оживленный торговый путь, – но редко кто появлялся здесь при таких обстоятельствах, как Орм и Коль.

– Ты человек или морок? – вырвалось у Вефрид. – Это нави когда приходят, ничего не весят, а только птичьи следы оставляют!

– Хочешь потрогать? – Коль высоко поднял брови. – Ну ладно, я разрешаю.

– Да иди ты… в баню, там самое место таким, как ты! – хмыкнула Вефрид.

И невольно отметила: для одинокого чужака он слишком смел. В этом Людяна права, хоть и неохота это признать.

– Ты там чего-то видела? – Коль окинул глазами озеро, где потихоньку редел туман, изгоняемый первыми лучами солнца.

– Я высматриваю Перуна. Сегодня такой день, когда можно его увидеть.

– Перуна! Да ну! – Коль ухмыльнулся. – Он тебе тут встречу назначил?

– Зря смеешься. Один раз я видела его, вот как тебя сейчас. Я тогда была совсем маленькая, по четвертому или пятому лету. Он-то точно был настоящий, а про тебя не знаю! Он ехал на коне на том берегу, – Вефрид кивнул за озеро, – конь был вороной, огромный, как туча грозовая, и такой же темный, а по шкуре мелкие белые пятнышки, будто град. Грива и хвост – черные-пречерные, как уголь. Сам Перун был головой до неба, в кольчуге, в шлеме, как у отца, а бородища на всю грудь, рыжая. Копье в руке. Он нынче утром через небесную реку переезжает, с полудня на полуночь, к лету спиной, к зиме лицом. Посреди реки конь его подкову теряет – ту, что из льда сделана, и когда он этой подковой по облакам бьет, то на земле град сыпет. И от той подковы вода во всех реках холодеет, и купаться больше нельзя.

– Вот, стало быть, как у вас рассказывают?

– А у вас как-то не так?

– А у нас… Рассказывают, что в Перунов день медведь через реку идет да того… желтого в воду пускает!

– Фу! – Вефрид поморщилась. – Что ты мне всякие гадости рассказываешь? Ступай-ка лучше делом займись! Тебе-то чего здесь высматривать?

– Тебя. – Коль взглянул ей в глаза, даже наклонился немного. – Вышел, смотрю: Заря сама по заборолу гуляет. Как же не подойти?

Вефрид скривилась, будто нюхнула тухлого. Красавицей она себя не считала и знала, что, по мнению словенских баб, слишком мала ростом и тоща, чтобы быть хорошей невестой. Весь ее вид говорил: мое главное достоинство – честь рода, а румяные щеки и круглые бока оставьте для себя. Для своих шестнадцати лет единственная дочь Эскиля Тени держалась даже слишком строго и серьезно, и при ее высоком положении ни один парень не позволял себе с ней ни малейших шуток.