Знать. Книга VII

— Ты ей веришь? — вдруг спросил Чарльз, после минутного молчания. — Этой Марине. Она пришла за тобой из того мира, забрала тело себя отсюда, встретилась с тобой и рассказала всю эту ересь про Первого и Нулевого. И ты ей поверил?

— Как я уже сказал, не поверил бы, не увидь всё собственными глазами. Нулевой и в самом деле желает уничтожения нашему миру, а Первый… Первый находится под его влиянием, и я не знаю, как это исправить, — покрутил в руках «Темницу». Мне было больно осознавать, что этот человек, ставший началом моей новой жизни, стал мне врагом. — Я не желаю, чтобы для нас всё вот так заканчивалось. В самом начале я надеялся и мечтал, что однажды смогу разделить наши души по разным телам и мы с ним станем настоящими друзьями, прошедшими через свой собственный ад. И вот я здесь, достиг того уровня, когда смог это сделать. Времени прошло всего ничего, но кажется, что целая вечность. И при всём этом дружбой тут и не пахнет. Хотя когда-то её зачатки начали пробиваться наружу. До тех пор, пока он не стал пропадать всё чаще и чаще. Я даже подумать не мог, что Нулевой оказывает на него влияние и уж тем более, что столь сильное.

— Что планируешь делать дальше? — Чарльз кивнул на «Темницу». — Какой план?

«Темница» в моих руках была холодной, и я не чувствовал, что Первый в ней бодрствует. Он спит, и неясно, действует ли на него «Темница», или он до сих пор отходит от анабиоза, в который впал после разделения душ.

— Не знаю, но одно я мне известно точно, я не хочу их терять, — снова посмотрел на «Темницу». — Однако, почему-то мне кажется, что если я оставлю его себе, всё повернётся совсем не так, как я планировал. Как бы сильно я не хотел спасти Первого и воплотить идею нашей дружбы в жизнь, мне кажется, что я не смогу этого сделать.

Я горько вздохнул и начал тянуть «Темницу» в сторону Чарльза. Он с непониманием уставился на меня.

— Что ты делаешь? Отдаёшь его мне?

— Пожалуй, ты единственный, кто способен его вернуть в норму. Да и я не хочу больше так рисковать. Если мир придётся спасать, я впишусь в это, но насильно нарываться больше не собираюсь. Признаюсь, надоела мне такая жизнь. И сейчас, глядя на них, — я кивнул в сторону своих девочек. — Мне совсем не хочется, чтобы они страдали.

— Ты же понимаешь, что тебе всё равно придётся их защищать?

— Понимаю, — я уверенно кивнул. — И для этого я не прекращу становиться сильнее, но навязанную борьбу оставлю. Это не моя война. Я никогда не был Знатным и за эти два месяца уже устал им быть.

— Уверен, что хочешь отдать его мне? Не пожалеешь, что отказался от такой жизни? Простая жизнь тебе быстро наскучит.

— Наскучит, — я улыбнулся. — Я в этом уверен более, чем на миллион процентов. Но, когда это произойдёт, я буду готов и буду уверен, что дал своим близким всё, чего они желали.

— Значит, всё же решился, — Чарльз закивал головой и потянул руку к «Темнице». — Я это уважаю…

Мы вдруг замерли и замолчали, увидев нечто, стоящее, между нами. Это был Ират, собственной персоной. Посмотрев на нас по очереди, он опустил взгляд на «Темницу» и медленно взял её из моих рук, стараясь не касаться меня лишний раз. Мы с Чарльзом молчали и не могли даже пошевелиться. На нас будто наложили какое-то проклятье.

Посмотрев на меня, Ират поднёс указательный палец к тому месту, где предположительно находился его рот и показал жест «Тихо». Мы с Чарльзом кивнули, и Ират показательно сжал «Темницу» в руке, где она и испарилась. Следующим жестом он улыбнулся, показав нам с Чарльзом зубастый оскал, от которого кровь в венах застыла, а по всему телу пробежали мурашки.

— Спасибо… — прошептал он и исчез, так же быстро и неожиданно, как и появился. Но не успел я отойти от шока, моя голова закружилась, и я увидел Нулевого посреди бескрайней темноты, а рядом всех его приспешников. На лицах недоумение, испуг и бесконтрольный гнев.

— Ч-что это было? — выдавил из себя Чарльз, когда я пришёл в себя.

— Не знаю, но, кажется, всё решилось само собой… — сказал я и нервно сглотнул слюну. Поднялся на ноги, осмотрелся. Ирата и след простыл. — Но если я всё правильно понял…

Недолго думая, я достал телефон и сделал звонок, пожалуй, самый важный, в своей жизни. Покровский ответил через семь гудков, и голос у него был встревоженный.

— Саша, не могу сейчас говорить! По всему миру пропали рифты! Мне только что доложил! Начальство на взводе, считают, что готовится что-то масштабное! Меня срочно вызывают во дворец к Императору. У тебя срочное?

— Пропали рифты? По всему миру? Ты в этом уверен?

— Более чем! Ты хоть знаешь, сколько Империя бабок вбухала в эту отрасль? Да сейчас столько людей погорели, столько работу потеряют, что ужас! Паника, анархия, дефляция, мать её!

— Ладно, не буду отвлекать, — я сбросил трубку, и в это же мгновение мне на телефон начал звонить Голицын. Ох, а этому, кажется, я знаю, что нужно. Решил, что пока что сброшу. Решу потом. — Как ни крути, а это уже не моя проблема…

Хотя, если так подумать, и Нулевой в самом деле вернулся в пустоту из-за Ирата, а по всему миру пропали его творения — рифты. То это устройство, единственная в мире вещь, способная эти самые рифты создавать. Правда, какой в них толк, если частицы больше негде добывать? Или же есть где? Ладно, узнаю об этом позже, сейчас нужно решить более важные дела.

— Слушай, Чарльз, — я посмотрел на главу «Контрмеры», как на друга, хотя буквально полчаса назад мы бились насмерть. — Рифтам — всё, как и Нулевому. Первые больше в мире не появляются, а Нулевого, вместе со всеми приспешниками, вернул в пустоту Ират, как я понял. Да и Первый, кажется, теперь в его руках, и мы уже не можем повлиять на его судьбу.

— В руках Ирата?.. — Чарльз нахмурился. — Так значит, он в самом деле был тут…

— Постой, ты его не видел?

— Нет, — Чарльз покрутил головой. — Только ощутил и видел, как «Темница» в воздух поднялась и испарилась. Он что-нибудь говорил?

— Спасибо сказал.

— За что? — Чарльз удивился.

— Не знаю, — я пожал плечами. — Кто его знает? Только ему известно, что он имел ввиду и где теперь Первый.

Девять месяцев и три дня спустя.

— Что за чёрт? — молодой парень, лет двадцати на вид с выбритой лысой головой и подкачанным телом подскочил на мягкой перине, поймав взглядом сырную крышу здания, в котором он очнулся. — Снова здесь?..

Встряхнув головой, он шагнул босыми ногами на мраморный пол и огляделся. Старый, добрый город «Золотая тысяча». Место, где перерождается Знать. Закрыв глаза, человек прислушался к своим ощущения, но не ощутил никого внутри своей головы. От осознания того, что он остался совсем один, ему стало не по себе. Он вспомнил человека, с которым до этого делил одно тело, и голову его пронзило воспоминание о предательстве, которое он совершил.

Грудь начало раздирать от боли и грусти о случившемся, а по щеке покатилась слеза, но не дошла и до середины лица.

— Так, значит, я всё-таки это сделал? Чёрт, как же все воспоминания сбиты…

— Мучаешь себя? — в здание неожиданно зашёл неизменный хранитель города, с беспристрастным, как всегда безликим лицом. — Никогда бы не подумал, что ты, Первый, станешь терзать себя за что-то. Неужели наконец-то повзрослел?

— Ират? — Первый нахмурился. — Сколько времени прошло с моей смерти?