Зной пустыни

Арчер выглянула в окно и увидела темную гладь бассейна. Сразу вспомнился яркий солнечный день: мальчики плывут наперегонки, а у бортика Луис с секундомером подбадривает сыновей. Потом вся троица вваливается в дом, и отец гордо обнимает мальчиков за мокрые плечи. Когда-то они были единым целым, а теперь хватило короткого разговора, и все единство рассыпалось.

Да, Арчер хотела развода, но ее желание явилось плодом трезвых размышлений, а душа болела, как от нанесенной раны.

Часы в холле пробили двенадцать. Острота боли прошла. Арчер вытерла глаза и решительно сняла с пальца обручальное кольцо.

Глава 21

23 апреля 1989 года

Допивая кофе, Лиз пыталась вникнуть в содержание деловой хроники «Аризона Рипаблик». Акции фондового рынка поднялись вчера на двадцать пунктов. Очень хорошая новость. Но с сегодняшнего утра ей уже не стоит беспокоиться о положении на финансовых рынках. Как, впрочем, и о своем доме, если, конечно, не произойдет чуда.

Было слышно, как Росита, вздыхая, тянет бесконечное «ай-ай-ай».

«Вот уж действительно ай-ай-ай», — подумала Лиз. Сегодня ее ждет долгий и трудный день. Надо поехать в банк и оформить закладную на дом, поговорить с биржевым брокером и продать остаток акций. Вырученных денег должно хватить на покрытие вчерашних чеков. Потом надо съездить в галерею, распределить обязанности Мейсона и, кстати, оповестить сотрудников, что он не вернется на работу.

Затем останется проникнуть в квартиру Мейсона и, если ей повезет, выяснить, куда запропастился Рик?

Лиз не спала всю ночь и отказалась от завтрака, черпая энергию в бушевавшей ярости. Унизительная процедура в банке, визит к брокеру… Лиз осталась практически без средств.

Что касается денег, то придется начинать с нуля. Но ей уже не двадцать лет, ей не хватит ни сил, ни желания восстанавливать состояние. Галереи в Нью-Йорке не будет ни в этом, ни в следующем году.

Дав инструкции персоналу, Лиз ушла в свой кабинет и занялась личным делом Рика. Блестящие характеристики с прежних мест работы крайне удивили ее. И это написано о человеке, совершившем такое воровство!

В качестве ближайшей родственницы была указана мать. Лиз позвонила в Беверли-Хиллз. После четвертого звонка трубку сняли.

— Алло, могу я поговорить с миссис Мейсон?

— А что, собственно, вы хотите ей сказать?

— Это говорит Лиз Кент. Я пытаюсь разыскать вашего сына.

— Его мать — это я, Аннабелл Мейсон. Я не видела своего сыночка уже два месяца, и если вы его найдете, передайте, что он такой же сукин сын, как и его папочка.

Лиз не стала терять времени и повесила трубку. Теперь нужно подумать, как попасть в квартиру Рика. В этот момент загудел внутренний телефон.

— Вас хочет видеть Арчер Гаррисон. Ей известно, что вы заняты, но она настаивает на встрече.

«Сейчас Арчер будет говорить о своих проблемах», — устало вздохнула Лиз. И не ошиблась. Вошедшая в кабинет женщина даже отдаленно не напоминала Арчер, рыдавшую на похоронах Марианны.

— Не хочу показаться невежливой, — заявила она, — но сейчас нет времени на светскую болтовню.

— Что ты хочешь мне сказать?

— Если я чему-то научилась за последние несколько месяцев, так это прислушиваться к голосу интуиции. И моя интуиция подсказывает, что я знаю нечто весьма для тебя интересное. Мой муж вернулся из Акапулько. Он останавливался в Лас-Брисасе. — Арчер вопросительно посмотрела на Лиз. — Тебе не приходилось там бывать?

— Приходилось.

— Луис видел там Рика. Ты говорила, что он поехал в Калифорнию, и я решила сказать тебе, где он находится на самом деле.

Лас-Брисас! Вот где спрятался этот ублюдок.

— Ты права, Арчер. Это действительно очень важно. Позже я все тебе объясню.

Арчер так быстро ушла, что она даже не успела ее поблагодарить.

Связавшись с агентом, Лиз заказала билет в Акапулько и номер в отеле Лас-Брисаса. Затем позвонила Хэнку.

— Мы должны срочно увидеться. Это очень важно.

— Что-то случилось?

— Да, но это долгая история.

Обеспокоенный Хэнк всю дорогу нажимал на газ и через двадцать минут уже входил в кабинет.

— Что стряслось?

— Спасибо, что так быстро приехали.

И Лиз рассказала ему все, начиная с визита Лундгренов и кончая приходом Арчер.

Хэнк слушал не перебивая, хотя ему не терпелось задать несколько вопросов: что будет с галереей и самой Лиз, как все происшедшее отразится на Алане и его будущем?

— Итак, — сказала в заключение Лиз, — кто-то должен заняться делами галереи, пока я буду в Акапулько.

— Вы не должны воевать с Мейсоном в одиночку. Это опасно, — сказал Хэнк, сжав кулаки, уж он бы заставил поежиться этого мерзавца.

— Я не боюсь.

— Вы подумали, как будете вести себя, когда приедете на место?

— У меня еще не было времени.

— Почему бы вам не обратиться в полицию? Думаю, они сумеют вытащить Мейсона из Акапулько.

— Я обещала клиентам. Они хотят уберечь свою репутацию, а я — репутацию Алана.

Хэнк недоуменно покачал головой. Он думал, что хорошо изучил Лиз, но она все время преподносит сюрпризы.

— Он все еще так много для вас значит?

— Даже больше, чем раньше, — призналась Лиз. — Неважно, что он обо мне думает, но я никогда не хотела причинять ему боль.

Хэнк шумно вздохнул.

— А что известно Алану?

— Ничего. Пусть так будет и впредь.

— Я сделаю все, что нужно. Но, Лиз, послушайте моего совета и не ездите в Мексику одна.

— Не могу. Я обязана получить от Рика собственноручное признание.

Это звучало так, как будто ей стоит только попросить, и он тут же все напишет. Хэнк понимал, что Мейсон никогда не захочет снять подозрения с Алана и Лиз. Больше того, он никогда не вернет из украденных миллионов даже пенни. Лиз не знает, с кем она решила связаться. Но Хэнк не властен остановить эту женщину. Черт бы побрал обуянных гордыней упрямцев!

— Не волнуйтесь, я займусь делами галереи. Когда мне приступать?

— Сейчас. У меня уже заказан билет в Акапулько, и мне еще надо ввести вас в курс дела.

— Тогда начнем, — сказал Хэнк, пытаясь скрыть улыбкой свое нетерпение. У него тоже не осталось времени на разговоры.

— Не знаю, как мне благодарить вас.

— Постарайтесь вернуться живой и здоровой.

Лиз благодарно обняла старого навахо.

— Будьте осторожны, — повторил тот.