Золотая акула

– А ведь вкусная тема… – зачарованно прищурился чекист. – Если, конечно, данный рассказ – правда…

– По крайней мере, так врать может лишь очевидец, – вставил Вова.

– Ну, так мы едем? – вопросил Одинцов. – За границу? Золото не найдем, так хоть погуляем, а?

– На что гулять-то? – буркнул Вова. – У меня сложный период отношений с финансами. То они начинают кончаться, то кончают начинаться. А я люблю приехать за границу так, чтобы твердая валюта оттопыривала карман… – Затем, подумав, добавил: – Причем не один, а все. М-да. Включая внутренние.

– Вот для этого и стоит поработать, – сказал папа. – Понырять. Как там, кстати, наши гидрокостюмы и акваланги?

Оборудование для подводной охоты мы хранили у Вовы в замке, не обременяя громоздкими тюками ограниченную площадь московской квартиры.

Володя не отвечал, впав во внезапную задумчивость.

– Климат там, как в Эмиратах? – спросил настороженно.

– Там выше тридцати не поднимается, а ниже двадцати не опускается, – сказал папа. – Устраивает?

– Все дело в спонсоре, – кивнул на меня братец.

– Свою долю я вношу, – молвил чекист, выразительно посмотрев на меня.

– Кто «за», поднимаем руки, – подытожил папаня, воздев кверху ладонь.

Подвыпившие Серега и Вова, охваченные благодаря алкогольным парам романтикой поиска сокровищ, последовали его дурному примеру.

– Единогласно, – высказался я, не поднимая руки.

Пора было укладываться спать. Чтобы завтра, на свежую голову, всерьез задуматься о реальности положения. Реальности тягостной. Весьма далекой от бредовых радужных идей подводных изысканий золотого запаса Третьего рейха в субтропических водах близ Африканского материка, находящихся под юрисдикцией цивилизованной Испании. Уверенности в завтрашнем дне не было никакой. Как и представления о том, каким оно будет, это дно…

Сыск

Аслана переполняли ненависть и стыд. Вчера, в офисе Куди Баргулова, расположенного на респектабельной Пятой авеню в Манхэттене, его два часа томили в приемной, не предложив даже чай, а после, когда он прошел в кабинет, указали в самый дальний угол, как собаке, не желая, видимо, чтобы он приблизился к начальственному столу, за которым в пухлом, вишневой кожи кресле сидел, вперив в него ястребиный непреклонный взор, грозный патрон, его дядя, два года назад соблаговоливший вытащить сюда, за океан, племянника из глухого чеченского села.

Дядя приехал в Америку в начале девяностых годов, когда маленькая республика, делая первые шаги по пути независимости, посылала в разные страны своих эмиссаров, должных наладить необходимые связи, адаптироваться в чуждой среде и – создать свои опорные точки, в итоге обязанные трансформироваться в посольства и представительства государства Ичкерия.

Не считая денег, упорно и взвешенно, эти первые орлы вили свои гнезда на чужбине, находили нужных людей, вникали в законы и нюансы зарубежной жизни, получали документы, обзаводились адвокатами и постигали трудные языки.

Общины росли и крепли. Основывались базы в Европе, в Америке, не говоря уже о Ближнем Востоке – Турции или же Иордании, где многие из родственников Аслана располагали не только широкими возможностями, но и вполне конкретной властью.

Аслан гордился своим народом. Выносливым, не боящимся никакого врага, сплоченным и – верным традициям. Его маленькое государство отстояло себя в битве с рыхлым российским чудищем, ныне – кисельной массой, каждодневно теряющей внутренние силы, стержни, да и сам смысл своего движения куда-либо.

Нет ничего невозможного – так утверждают муллы. Россия побеждена, чтобы там ни говорили. Даже если наступит затишье в войне, даже если российские нукеры станут заправилами в Чечне, это будет означать ту же победу, ибо формальная власть будет подчиняться вековым общинным обычаям предков, без которых она невозможна как таковая.

И Америка тоже узнает Чечню! Куда всяким итальянским и русским мафиям до сплоченного и бесстрашного чеченского братства! Оно еще покажет себя!

Но сейчас он, Аслан, не в почете у соплеменников. Он совершил ошибку: наспех сработав примитивную легенду о течи в бензобаках, недооценил этого делового русака. А тот же оказался подлым осведомителем, как выяснили московские ребята, сумевшие подкупить следователя.

Пропали большие деньги, их не вернешь, ответственность лежит на нем, Аслане, и придется держать ответ. Что же, он не боится и сделает все, что решит всесильный дядя.

– Слушай, ты… – процедил старший родственник сквозь зубы. – Эта кобра уползла. Вчера его хотели взять наши парни, но он их опять подставил в засаду. Где он – не знаю. Узнаешь ты. Поедешь к его шефу-американцу, поговоришь с ним… А потом полетишь в Россию. Кто с тобой эти «линкольны» в гараж ставил?

– Джамбик…

– Вот вместе русака и отыщете. Когда закончите работу и уши его мне на стол положишь, тогда думать будем, как с вами быть. Все.

– Но я же…

Дядя в гневе приподнялся из кресла.

– Запомни! – произнес с глухой яростью. – Есть три типа мужчин… Один – говорит и не делает. Другой – говорит и делает. Третий – делает и не говорит! Теперь думай: кто ты? И кем тебе надо стать!

Аслан почтительно поклонился.

– Да! – остановил его босс, когда он уже взялся за ручку двери. – Вот, прочти… – Протянул лист бумаги. – Чтобы знал, ради чего работаешь…

Аслан просмотрел ксерокопированный текст указа покойного президента Дудаева за номером 172 от 19.12. 1993 года.

В указе покойный глава республики постановлял, что сотрудники спецслужб, в том числе бывшие, за действия или бездействия, направленные на подрыв государственного строя Чечни, наказываются лишением свободы на пятнадцать лет или смертной казнью.

В примечании указывалось, что к сотрудникам спецслужб относятся лица, состоявшие или состоящие на службе органов государственной безопасности, в том числе в разведке и контрразведке.

– Указ никто не отменял, – прокомментировал дядя.

Аслан вновь почтительно кивнул, с трудом, правда, соображая, причем здесь указ, государственные интересы Чечни и личность какого-то стукача.

Но спорить не приходилось. Ему предлагалось проникнуться и преисполниться… И подобающей мимикой свое понимание государственной значимости доверенной ему миссии он с послушанием подтвердил.

На следующий день, получив установочную информацию, он вместе с толстым, круглолицым Джамбиком, сонно щурившим глаза, ехал в соседний штат Нью-Джерси, к одному из маленьких охраняемых поселков – оазису, в чьей тиши пребывали состоятельные, не признающие дешевой городской суеты американцы, отгороженные от мира гоняющихся за жалкими крохами смердов из асфальтово-каменных вавилонов заборами, вооруженной охраной и стенами своих роскошных вилл.