Золотая кровь 3

Так много между ними всего, что не должно держать их вместе, а всё совсем наоборот. И чем больше правды он узнаёт об Эмбер, тем проще им разговаривать друг с другом. Как будто убедившись в том, что она мошенница, воровка и лгунья, он выдохнул, убедившись, что идеальных женщин не бывает и всё так, как должно быть.

Она даже улыбнулась этой мысли.

Когда сеньор Виго вернулся, он был сосредоточен и мрачен, и Эмбер поняла, что от падре Лоренцо он узнал что-то крайне неприятное. И на вопрос Мориса, что удалось узнать, он ответил задумчиво:

— Даже не знаю, стоит ли это рассказывать. Хотя… Воровка-эйфайра и сыщик с севера… — он усмехнулся, — вряд ли будут с кем-то этим делиться.

— Можешь рассказать только то, что касается расследования, — предложил Морис осторожно.

— А здесь всё касается. Ладно, тут уже, в общем-то, нечего терять. Судя по всему, репутации дома Агиларов и так конец.

— Всё так плохо? — спросил Морис.

— Ну, я полагаю, что будет ещё хуже. Но расскажу по порядку, что именно я понял из пространных речей падре о грехе и его туманных намёков, — сеньор Виго оглянулся, убедившись, что никого нет поблизости, и продолжил: — Мой отец влюбился в другую женщину. В певицу Луизу Кармону. И это, в общем-то, странно, хотя может и нет, учитывая, что моя мать была художницей, то есть тоже творческим человеком. Однажды отец пришёл к падре с вопросом, как ему расторгнуть брак с донной Виолеттой, чтобы жениться на другой.

— Расторгнуть брак?! — удивился Морис. — В Акадии? Да никак! Хотя, насколько я знаю, для этого женщина должна либо исчезнуть и не появляться три года, либо быть безумна.

— Либо бездетна, — добавил сеньор Виго. — Именно на этом основании он и хотел расторгнуть брак. Хотя, тут дело может и не в донне Виолетте, ведь после моей матери он был женат ещё дважды. И обе его жены умерли. Одна от лихорадки, в год Большого мора, а вторая упала с лошади и неудачно сломала ребро. Но от обеих этих женщин у него не было детей. И это, как оказалось, сильно его гнетёт. Он сказал, что донна Виолетта не та женщина, которая может родить ему наследника и всё в таком духе. Причём он сказал об этом и донне Виолетте, на что она взбесилась и тоже приходила к падре, чтобы попросить его вразумить мужа.

— То есть, донна Виолетта знала о том, что он хочет с ней развестись? — удивился Морис. — А вот это уже серьёзный мотив!

— Да. И не только это. Он сказал падре, что подозревает её в неверности. И именно после этого, как я понимаю, он как раз и вычеркнул из завещания её и дона Диего.

Морис быстро достал блокнот и принялся записывать.

— Падре, конечно, пытался его отговорить. Всё-таки донна Виолетта, женщина из благородной семьи, ничем себя не запятнавшая, а певица… ну сами понимаете, это жуткий мезальянс и вообще, — сеньор Виго развёл руками. — Но отец ничего слушать не хотел. Падре обещал испросить ему разрешения для расторжения этого брака. И вот, как-то зайдя к нему, чтобы узнать, пришёл ли ответ, отец снова посетовал на бездетность и обмолвился, что его единственный сын и тот непутёвый — уехал на север и знать семьи не хочет. На что падре сильно удивился и спросил, почему единственный, а как же Доменик? И вот тогда отец сказал, что Доменик, Оливия и Изабель не его дети.

Что?! — воскликнул изумлённый Морис.

— Да. В тот день отец был очень расстроен и зол и едва не накричал на падре, требуя его ускорить как-то процесс развода. И на вопрос падре, почему у него возникли такие подозрения, он ответил, чтотеперь у него есть очень веские основания так считать, — ответил Виго. — Что за основания, я не знаю. Но он точно в этом не сомневался.

— Так — так! Теперь — то мне понятно, почему дон Алехандро вычеркнул из завещания сначала жену и дона Диего, хотя с доном Диего ещё не всё ясно, а потом и своих детей. Всех, кроме тебя, — Морис быстро достал блокнот и карандаш, полистал страницы, нашёл что-то нужное, и снова воскликнул: — Ну да, именно в таком порядке всё и было! Сначала он вычеркнул твою мачеху и дядю, а через месяц сеньора Доменика, и сеньорит Оливию и Изабель.

— И мне теперь тоже стало ясно, за что он так люто ненавидел герцога Дельгадо, — криво усмехнулся сеньор Виго. — Дон Диего сказал, что моя мать и Дельгадо были очень близки. И все эти картины в его кабинете в банке и в галерее, это были её картины. А дружба Доменика и Оливии с герцогом? С чего бы им дружить? Так что нетрудно догадаться, кто их отец, а главное — они об этом, скорее всего, знают. Один только я болван, был совершенно слеп!

— Как там сказал этот актёришко? Погоди — ка… — Морис пошуршал своим объёмным блокнотом и, наконец, найдя нужную страницу, зачитал: — Ага, вот! По словам Серджио, который приходил к твоему отцу под видом человека герцога Дельгадо, он должен был сказать следующие слова: «Она отомстила тебе так, как только женщина может отомстить мужчине». Теперь ты понимаешь, что это значило?

— Ну ещё бы, не понять! — воскликнул сеньор Виго, хлопнув ладонью по спинке скамьи. — Вырастить чужих детей, как своих, для мужчины и гранда, это поистине ужасный удар. Недаром он хотел зарубить саблей этого Серджио. И такая месть от женщины имеет разрушительную силу. Я думаю, он бы и герцога Дельгадо застрелил, если бы не яд в бутылке.

— А ещё, заметь, раз этого Серджио подослал сеньор Джулиан, то значит и он, и дон Диего знают об этом факте. А значит весь этот фарс с актёром, нужен был для того, чтобы стравить твоего отца и герцога Дельгадо.

— И зачем?

— Ну не знаю. Может, чтобы вызвать скандал, и как вариант, исключить, как минимум, трёх наследников из завещания. А может стравить герцога и твоего отца, авось они убьют друг друга? Свалить отравление на герцога Дельгадо? Тут много вариантов, мне нужно время, чтобы всё разложить по порядку, — воодушевлённо сказал Морис, продолжая увлечённо листать блокнот.

— Кстати, это ещё не всё, — произнёс сеньор Виго, — спустя некоторое время отец снова наведался к падре, и стал жаловаться, что видит демонов. Чёрный туман со щупальцами и всё такое. И началось это почти сразу после появления камня в нашем доме. Отец начал это подозревать — связь камня и своих видений. Падре, разумеется, посоветовал ему пожертвовать денег, и заказать очистительный молебен. А ещё, он посоветовал ему избавиться от камня, пожертвовав и его, разумеется, на благое дело. И лучше при этом распилить камень на части, якобы тогда любое лежащее на нём проклятье, уйдёт. Видимо после этого отец поехал к ювелиру и стал выяснять, как можно распилить камень. И даже договорился с падре, что им украсят икону. Но он просто не успел этого сделать. Перед самым отравлением, помнишь он ездил к падре? Он тогда сказал ему, что видел нечто ужасное. Он видел ужасную тварь, что пришла по его душу, она не дала ему забрать камень, и он запер её в сейфе! И падре сказал, что в тот день отец исповедовался в страшном грехе, но что это за грех, падре наотрез отказался говорить, сославшись на тайну исповеди. Он, конечно же, отпустил ему все грехи, а отец пожертвовал сто тысяч эскудо. Ну и та тварь, о которойрассказал отец, по описанию один в один чупакабра.

— Вот! Я же говорил! Так — так! — Морис снова встряхнул блокнот и быстро пролистав, нашёл нужную запись. — Помнишь, что нам сказала Илай в ювелирной лавке? «Эта тварь — акбаль, её приставил охранять камень какой — то шаман. Не всякому человеку можно к нему прикасаться. В Тиджуке живёт некая Джина — знахарка, которая знает шамана по имени Джо Серый Ворон, и вот он может изгнать эту тварь. Предположительно?» — зачитал Морис собственную запись из блокнота. — И теперь всё становится логично. Первым камень обнаружил мейстер Фуэнтес — управляющий банка, он брал его в руки и умер, предположительно опять же, от действий этой чупы. Потом был дон Алехандро, потом сеньор Варгас — ювелир. Все они брали в руки камень.

— Да, но я тоже его брал, — задумчиво ответил Виго. — И на меня тварь не напала.

— Пока не напала! — Морис поднял вверх палец. — Возможно лишь потому, что ты ничего не хочешь сделать с камнем: продать, отдать или распилить…

— Думаешь дело в этом? Думаешь, если я решу его распилить, тварь придёт и ко мне, и станет меня душить? Отец кричал в бреду что-то вроде: «Я её запер!», ты же помнишь? То есть мой отец запер эту тварь в сейфе и только мне оставил возможность его открыть. Отличный подарок, ничего не скажешь! — криво усмехнулся Виго.

— Но она, тем не менее, выбралась из запертого сейфа. Как?! — спросил Морис и взглянул на Эмбер.

И сеньор Виго тоже посмотрел на неё.

— Понятия не имею, — пожала плечами Эмбер. — Я не разбираюсь в тварях и стараюсь держаться от них подальше.

— Но ты можешь их видеть? — спросил сеньор Виго.

— Могу, но это требует сил, да и зачем? Я не заглядываю в их мир, чтобы они не заглядывали в мой. А чупакабра, яне знаю, что это, — ответила Эмбер. — Её видела не только я, но и сеньор Виго, и Делисия, и сеньор Доминго, как вы сказали. Значит, она воплощается здесь, в реальном мире. Я лишь знаю, что есть такие… сущности, которые могут вселяться в чьё — то тело и видоизменять его. Например, в крысу или собаку, и через какое-то время крыса уже не будет похожа на крысу. Но выбраться из запертого сейфа она бы просто не смогла.