Золотая кровь

Мы передвигались по узким улочкам Саккары, проложенным тысячи лет назад для тех, кто придёт навестить умерших, и с тех пор застроенных так, что они стали ещё уже. Кроме того, здания этих трущоб имели тенденцию разрастаться пропорционально этажам и нависали над нами, образуя подобия крыш и порой превращая улочки в самые настоящие тоннели. Иногда же стены домов почти смыкались высоко над головой, оставляя лишь узкую, извивающуюся полоску, в которой виднелось звездное небо Африки, так что мне казалось, будто я иду по дну ущелья.

Нейт была предельно осторожна. Она старалась вообще не попадаться никому на глаза. Наверное, это уже само по себе было опасно. Поэтому мы то перебегали некоторые участки, то стояли в густой тени, пропуская когда шумные, а когда угрюмо-молчаливые компании. Приходилось прятаться в нишах, углублениях, на ступенях, ведущих ниже уровня тротуара — эти лестницы некогда вели в гробницы, а теперь — в подвалы, притоны и весёлые заведения современной Саккары. Почти сорок минут продолжалось это напряжённое путешествие, и, наконец, Нейт остановилась перед квадратной аркой, по обе стороны которой возвышались сильно изуродованные статуи баранов с мужскими бородатыми лицами. Откуда-то доносилось заунывное пение, похожее на долгую молитву, сопровождаемое редкими щипками струнного инструмента. В целом же, район казался почти необитаемым, хотя чувствовалось, что жители здесь есть. Просто девушка провела меня на задворки, куда редко кто заглядывал.

Нейт указала на двустворчатую дверь.

— Нам сюда.

Это было первым, что она произнесла с тех пор, как мы покинули место первой охоты.

Я отворил левую створку и заглянул внутрь. Увидел коридор квадратного сечения, ничем не освещённый.

— Куда он ведёт? — спросил я, обернувшись к девушке.

— Скоро узнаешь, — бросила та и, протиснувшись мимо меня, уверенно зашагала по коридору, через три секунды скрывшись во тьме.

Значит, мы ещё не пришли. Я коснулся лба, активируя третий глаз, потому что иначе идти пришлось бы наощупь. А это было совсем не то место, где я решился бы на подобное. Даже при условии, что впереди шагала Нейт, которая предупредила бы об опасности.

Фигурка девушки выглядела как очерченный фиолетовым контуром чёрный силуэт. Она быстро двигалась впереди, ведя правой рукой по стене. Похоже, Нейт была так же слепа здесь, как и я без третьего глаза. Выходит, не зря я решил не полагаться на неё. Случись впереди какая беда, и мы узнали бы о ней, когда было б уже поздно. На всякий случай я поспешил догнать свою провожатую: если что, придётся защитить её, ведь без неё мне в Саккаре ловить нечего. Нужно охранять свои вложения.

Мы шли минут пять. Может, даже меньше. В темноте и узком пространстве, где голова касается свешивающейся с потолка паутины, время всегда тянется медленнее. Наверное, это из-за подсознательного страха остаться во мраке навсегда, не найти выхода.

Наконец, впереди показалась дверь. Я решил, что мы войдём в неё, но Нейт свернула вправо, где обнаружилась каменная лестница. Её ступени помнили подошвы людей, живших тысячи лет назад. Они почти стёрлись, так что ступать по ним следовало аккуратно: одно неосторожное движение, и ты рисковал кубарем слететь вниз!

Мы поднимались около минуты. Не знаю, как Нейт удавалось ставить ногу туда, куда нужно. Если б я шёл вслепую, то давно упал бы и разбился. Когда ступени кончились, девушка отступила в сторону, давая мне дорогу, и я вышел на широкую каменную террасу, огибавшую по периметру огромный зал древней гробницы! Мы стояли метрах в десяти над полом, на котором ещё сохранились следы мозаики, украшавшей его давным-давно. Я видел это благодаря лунному сиянию, проникавшему сквозь большой квадратный люк, устроенный в потолке. Судя по сходящимся сводам, крыша здания, где мы находились, была увенчана пирамидой.

— Как ты умудряешься видеть в темноте? — спросил я, проследив за большой чёрной птицей, заметившей нас и потому взлетевшей к отверстию в потолке. — У тебя импланты?

— Все в Саккаре стараются поставить себе бионические глаза, — отозвалась девушка. — Иногда это то, что отделяет тебя от смерти. Но мало, кому удаётся скопить достаточно денег.

— Тебе, значит, удалось.

— Как видишь. Мне говорили, что сильный Проклятый живёт здесь, в гробнице Ранеба. Я не проверяла, потому что от таких мест лучше держаться подальше, однако, судя по тому, что здание пустует, молва не врёт. Думаю, тебе повезло: мы успели прежде других, кто попытается убить Одержимого. Это место принадлежит банде Эрита, а значит, скоро сюда явятся его люди, чтобы вернуть гробницу.

— Что здесь расположено? — спросил я, разглядывая брошенные второпях койки, опрокинутые тумбы и одежду, которую не успели прихватить удиравшие люди.

Кое-где на полу виднелись широкие извивающиеся тёмные полосы — словно тащили тело. В ноздри постепенно проникал тонкий, тошнотворно-сладковатый аромат разложения.

— Ночлежка, — ответила Нейт. — Для тех, у кого нет своего угла даже в Саккаре, куда приходят именно в поисках места, которое можно назвать своим. Но это удаётся далеко не всем. Большинство умирает в первые же сутки. Остальные приспосабливаются. Но это не значит, что они тут кому-то нужны. Никто не ждёт чужаков. И людям приходится ютиться в таких вот зданиях, платя не только за койку, но и за относительную безопасность.

— Сколько же здесь было человек? Кровати стоят практически вплотную друг к другу. Кроме вон того места, откуда их убрали. Думаю, это сделал Проклятый. Он же расширил проходы между…

— Мне всё равно, чем занимался этот ублюдок! — перебила девушка. — И я не хочу слушать твои рассуждения. Делай то, ради чего пришёл! Вон там есть лестница. Ты сможешь по ней спуститься. Ищи свою добычу, чародей, а я подожду здесь!

С этими словами Нейт уселась на край террасы, свесив ноги, и уставилась на противоположную стену гробницы. Таким образом она явно давала понять, что разговор окончен. Пожав плечами, я двинулся туда, куда она показала, и почти сразу заметил лестницу. Ступени были узкими, перила отсутствовали, так что я спускался, почти прижимаясь спиной к стене, чтобы не потерять равновесие.

Внизу пахло немного сильнее. Кажется, запах шёл справа, где виднелась большая квадратная арка. Её сторожили статуи Анубиса. У одной не хватало рук, у другой отсутствовала часть шакальей морды. Ушей не было у обоих изваяний. Я направился к арке и, проходя мимо изуродованных статуй своего тёмного покровителя, заметил на полу и стенах слабый светящийся след. Значит, на верном пути. Надев маску, я активировал доспехи, взял хопеш и, вкинув в него шехир, вошёл в зал, стены которого украшали выставленные рядами одинаковые бюсты Таурты — массивной богини с головой гиппопотама. Сразу бросилось в глаза, что часть из них опрокинута и расколота. И сделали это недавно, иначе обломки уже исчезли бы из зала. Судя по всему, вандализмом занимался Проклятый.

В дальнем углу виднелись кости, разломанные скелеты и черепа — всё свежее, со следами мяса и крови. Многие суставы даже сохранили связки. Окровавленная изодранная одежда валялась рядом.

Между этими двумя горками сидел Одержимый. Тёмная кожа была покрыта наростами, из которых торчали тонкие иглы, за спиной шевелились щупальца, волосы извивались подобно водорослям, а красные глаза были жадно устремлены на меня. Чудище втянуло ноздрями воздух, подалось вперёд, опёрлось руками о пол, словно горилла, и подняла зад. Фыркая и сопя, Проклятый медленно направился в мою сторону.

Я не стал дожидаться, пока он перейдёт в атаку. Скастовал солнечный кнут и хлестнул Одержимого, однако он оказался куда быстрее, чем казалось: ловко отпрыгнул влево, прижался к полу и тут же взвился в воздух, оттолкнувшись мощными ногами и руками. Я попятился, чтобы не оказаться под ним и, когда монстр приземлился в полуметре от меня и рванул вперёд, выставив когти, рубанул по лапам хопешем. Серп сверкнул вкачанным в него шехиром, и обе кисти отлетели в сторону. Однако на месте обрубков тут же появились новые!