Золотая мышеловка

— Извините, уважаемый, — снова обратилась я к таксисту. — Вы не знаете, где находится Искеле Джадесси?

Он посмотрел на меня в зеркальце, затем быстро повернулся и бросил взгляд через плечо. Я в его глазах окончательно упала. Его мнение обо мне преодолело нулевую отметку и стремительно приближалось к «минус бесконечности».

— Я — таксист и знаю все улицы, — обидой ответил он.

Я решила все-таки, несмотря на скорый отъезд, взглянуть на магазин этого Абдулы, хотя четко не представляла, что это могло бы мне дать, и попросила водителя завернуть на Искеле Джадесси. Она оказалась довольно-таки большой улицей, и мне стали понятны обида и недоумение таксиста по поводу моего вопроса. Да и черт с ним — пусть обижается сколько хочет. Не замуж же мне за него выходить!

Он повел машину вдоль улицы, снизив по моей просьбе скорость до быстроты велосипеда. Я внимательно смотрела по сторонам, пытаясь увидеть, сама точно не зная, что именно. Мы проехали уже довольно значительный участок дороги, когда я решила обратиться к таксисту за помощью и спросить его, где находится магазин Абдулы. И заодно проверить, не соврал ли пойманный вор, когда удивленно раскрыл свои глаза до размеров средних кофейных блюдечек, говоря об известности этого человека. Но тут мое внимание привлек молодой турок в патриотической футболке — яркого красного цвета с полумесяцем и звездой напротив сердца, вышедший из раскрывшейся двери магазина с дорогими витринами. Он прикурил сигарету и поднял голову, делая глубокую затяжку.

Я сразу же вспомнила и узнала его и его футболку. Это был парень из джипа, которому я разбила сотовый телефон и «выключила» ударом по шее. Вывеска над витринами и их содержимое гласили, что здесь был магазин сувениров, посуды и украшений, включая ювелирные. Мы поравнялись с ним, и неожиданно наш водитель коротко посигналил, а затем и махнул этому парню рукой. Тот ответил ему аналогичным взмахом и проводил машину взглядом.

— Мой приятель, — пояснил таксист, глядя на меня в зеркало заднего обзора.

— Да? — «удивилась» я. — Симпатичный. А чем он занимается?

— Он работает у Абдулы — большого человека, — важно сообщил водитель, — хозяина этого магазина.

Ну надо же! Вот это «везение»! Видать, верно говорят, что даже палка стреляет раз в жизни. И выстрелила она именно сейчас. Теперь я точно знала, что вся цепь событий, происшедших с нами, не была случайностью. И бандиты из джипа, и вор с базара были посланы одним человеком. Каким-то загадочным Абдулой, владельцем большого и хорошего магазина. И мишенью всего этого была именно Вика. Точнее, ее роскошный, поистине царский подарок.

Одно только немного не увязывалось в стройную картину: зачем ему, небедному человеку, эти браслеты? И откуда ему стало известно о них? Впрочем, мой опыт показывал, что не следует усложнять иногда чрезвычайно простые вещи. Вика могла своим видом совершенно случайно привлечь к себе внимание местного криминального элемента, а все последующее могло оказаться только лишь местью хозяина за избиение его подручных. Сейчас меня волновал совсем другой вопрос: как телохранитель я была обязана вернуть Вику домой в целости и сохранности и передать Сергею или, если тот в больнице, ее отцу. А этот таксист мог после окончания работы встретиться со своим приятелем и случайно проболтаться, что две русские девушки, одна из которых — ненормальная, хотя и говорит по-турецки, задавала очень смешные вопросы про нападения на туристов и Искеле Джадесси. Упомянув при этом, что они сдали билеты на самолет и собираются уехать сегодня на пароме.

Слежки за нами сегодня не было. Возможно, этот Абдула поверил вору и решил послать его или кого-то другого попозже. И информация о нашем отъезде может заставить их резко активизировать свои действия. Мне, само собой, это было ни к чему. Но предупрежден — значит, вооружен. Главное — избежать встречи с этими людьми до посадки на паром. Надеюсь, что мне удастся это.

Я попросила водителя остановить возле другого отеля, примерно в квартале от нашего. Вика удивленно посмотрела на меня, но я решительно открыла дверь, и мы вышли. Пусть думают, что мы переехали. Напоследок я дала таксисту хорошие чаевые — может, после смены он застрянет в какой-нибудь кофейне, чтобы потратить их, и таким образом не встретится со своим другом.

— Что случилось? — непонимающе спросила Вика. — Почему мы вышли здесь?

Пока Вика сидела в машине во время моей схватки на дороге, она не могла видеть, кроме здорового верзилы, который полез за ней в машину, остальных двух парней и поэтому ничего сейчас не понимала. Я решила не нагружать ее лишней информацией и, улыбнувшись, просто сказала:

— Знаешь, что-то захотелось немного прогуляться пешком. Ты, надеюсь, не будешь сильно возражать?

Вика кивком головы показала, что не будет. Паром отплывал вечером, и остаток дня мы провели, убивая время посещением раскинутых повсюду в великом множестве кафе, исторических мест и магазинов. Я тщательно соблюдала все меры предосторожности, но могла почти с полной уверенностью сказать, что «хвоста» за нами не было. Конечно, найти нас не составляло большой проблемы: гостиница, в которой мы остановились, была известна, а если водитель проболтается, то и способ нашего отъезда тоже. Но все дело заключалось в том, что нас хотели не просто найти, а ограбить. Поэтому я старалась держаться более людных мест, чтобы избежать силового варианта с их стороны. Ну а сами браслеты находились под моим неусыпным наблюдением на Викиных запястьях.

В гостиницу мы вернулись за два часа до отправления парома. Две наши небольшие сумки были быстро упакованы, браслеты без моей подсказки перекочевали в Викину сумочку, и мы уверенно отправились на выход. Портье проводил нас ослепительной улыбкой, пожелал счастливого пути и не забыл пригласить посетить эту гостиницу еще раз. В общем, «будете у нас на Колыме…».

Мы вышли на улицу. Гостиничная дверь плавно закрылась за нами. На город начинали опускаться сумерки. Нужно было пройти метров тридцать до первого поворота направо и через короткий проулок выйти на большую улицу, где, по словам портье, легче всего было поймать такси в этот час. Я уверенно шла вперед. Вот и поворот в проулок. Еще немного, и мы окажемся на пароме. Тогда можно будет считать, что я успешно завершила свою миссию. Можно даже будет и доплату попросить за сложность и напряженность выполненной работы. Но вдруг раздавшийся за нашими спинами звук автомобильных тормозов, неприятный и резкий, как скрежет металла по стеклу, внезапно прервал мои мысли о завершении трудового задания.

Я быстро, легким и почти незаметным движением повернула голову через плечо назад. Темно-бордовая легковушка, из-за наступающей темноты казавшаяся мрачным кровавым мазком на сером асфальте улицы, тормознула, подъезжая к нам. Она проехала еще метров пять вперед и остановилась. Передняя дверь распахнулась, и из машины стал вылезать огромный турок, сбитый броском разводного ключа день назад. Он остановился огромной мрачной массой напротив меня, театрально уперевшись кулаками в бока. Его рот в предвкушении жестокой мести, приготовленной специально для меня, медленно расплылся в гадкой самодовольной улыбке садиста.

Переулок, как всегда бывает в таких случаях, был абсолютно пустынным, за исключением двух прохожих в дальнем конце, которые в случае чего торопливо поспешат спрятаться где-нибудь в подворотне или другом укромном месте, а потому они были не в счет.

— Молчи, — процедила я сквозь зубы Вике, продолжая как ни в чем не бывало двигаться вперед.

При всех моих навыках рукопашного боя справиться с ним было бы очень нелегко. Наша первая встреча убеждала в этом. Но, как и в прошлый раз, я сделала ставку на неожиданность. Он наверняка думал, что при его виде я должна испугаться, выдать явные признаки паники и заметаться в поисках спасения. А он, издав довольное ржание, не спеша схватит меня и, окончательно насладившись моим страхом, приступит к жестокой расправе.

Однако я, явно ломая представленный им сценарий и не выполняя приготовленную мне роль, продолжала так же молча идти. Я приняла вид глубоко задумавшегося человека и добропорядочной мусульманской женщины, которая, как и предписывает ей Коран, ходит, опустив глаза. Турок стоял прямо у меня на пути, и, само собой, мы скоро столкнулись с ним лоб в лоб.

— Аффедерсиниз — извините, — виноватым голосом ойкнула я и «испуганно» подняла свои задумчивые глаза.

Наши взгляды встретились. Его лицо выражало легкую озабоченность «неправильным» ходом событий. Тут я, как мне и полагалось, последовательно изобразила недоумение, удивление и, наконец, страх перед неизбежностью расплаты. Для убедительности я даже издала негромкий сдавленный крик.