Золотая Рука
Шрифт:
Очнулась я уже в своей комнате, но была очень слаба и могла говорить только шёпотом. После происшествия в подвалах замка я тяжело заболела. Старая нянька ухаживала за мной, но я очень долгое время не могла находиться одна в комнате, у меня сразу начиналась паника, и от страха я не отвечала более за свои действия. Только спустя многие месяцы я пошла на поправку, но ещё долгие годы боялась темноты и никогда не заходила в помещения без света. От пережитых потрясений прядь моих волос над левым виском поседела и оставалась таковой всю жизнь.
Уже много позже я узнала подробности того дня. Из-за того, что королева поверила словам учителя, люди в замке были отправлены на мои поиски только вечером. Когда меня
Мои слова о невообразимых чудовищах никто не принял всерьёз, а кровь, которой я была перепачкана, якобы принадлежала мёртвым крысам, однако я не поверила ничему подобному. Я была твёрдо убеждена, что всё, что я слышала и видела, было на самом деле, что в подвалах нашего замка обитают чудовища, но больше никогда ни с кем не стала говорить на эту тему.
Когда я начала выздоравливать, ко мне пришли родители, и с этого момента я уже хорошо помню события своего детства. Иов Справедливый не зря получил такое прозвище от народа, его решения всегда были справедливыми, вот и в тот день он предложил мне достойный выбор.
– Флорентия, – начал он, усаживаясь на край моей кровати, – мне жаль, что всё так случилось. Впредь обещаю быть более внимательным к тебе. Однако ты должна понимать, что обучение ты не можешь оставить. Это пока твоя главная обязанность, как особы королевской крови. Не забывай, что наш девиз «первые из многих», и мы должны всегда следовать ему. Я предлагаю тебе то, что не имел никогда и никто в нашей семье, ибо на твою долю выпало по-настоящему ужасное испытание в столь раннем возрасте. Каждый день у тебя будет небольшое количество свободного времени, когда ты можешь заниматься, чем хочешь, и никто не станет следить за тобой, а в обмен на это ты станешь очень прилежной и будешь хорошо учиться.
– Будет ли меня учить мой прежний учитель? – спросила я, сжимая кулаки.
– Нет, и будь уверена, он понёс заслуженное наказание. Я выбрал тебе другого, более опытного наставника. Он никогда не причинит тебе зла, и я лично каждый день буду спрашивать у тебя, как прошли твои занятия.
Мой повелитель также добавил, что уроки начнутся, как только я достаточно окрепну, и оставил меня. Я испытывала некоторое беспокойство по поводу нового наставника, но прошло ещё много времени, прежде чем занятия начались, и те дни были последними днями моего затворничества в комнатах и играми со старой нянькой.
Мой новый учитель оказался пожилым господином знатной крови и был очень добр ко мне с первых же минут знакомства, а его манера обучать разительно отличалась от прежнего со мной обращения. Он подавал мне новые знания посредством сказок и притч, а задания мы выполняли совместно в игровой форме, и это больше не казалось мне тяжким трудом, наоборот, я с удовольствием училась и проводила чуть ли не весь день с наставником. Думаю, с того момента началась моя страсть к путешествиям и желание лично узнать, как живут чужеземцы в своих королевствах, но более всего я полюбила амазонок и постоянно упрашивала своего наставника рассказать мне о них что-нибудь ещё. Женщины-воины привлекали меня своей независимостью и тем, что их жизнь не была пассивной в качестве тени своего господина-мужа. Они были бесстрашными героинями и сами вершили свою судьбу.
Как только я впервые оказалась за пределами замка, мой взор сразу обратился к Синим горам, за коими находилась страна воительниц. Я стала мечтать, что когда-нибудь пойду по
королевскому тракту от замка к ущелью в горах, через которое может пройти только один человек, до того оно узкое, и на той стороне будут меня ожидать воительницы, и потом они пригласят меня в свою страну. Ни один из медиундомцев не был по ту сторону гор, ибо амазонки охраняли ущелье денно и нощно. С нашей стороны только один воин мог пройти к ним, они же могли иметь целую армию по ту сторону. Вот почему никогда наши воины не могли разбить войско женщин, в то время как они частенько совершали набеги и пленяли наших мужчин, и уводили их в своё королевство.3
После ужасающего происшествия в подземельях замка произошло моё сближение с братом. Мы как-то внезапно с ним подружились на некоторых совместных занятиях, и он стал моим защитником. Он знал, что именно мне пришлось пережить, он один поверил моим словам о чудовищах, а потому никогда не дразнил из-за седой пряди и не шутил над моим страхом темноты.
Как и обещал мой отец, у меня каждый день было свободное время, и я всегда его проводила в играх с братом. За его обучением следили менее пристально, так как он был мужчиной, и он находил время для меня, частенько сбегая от своих учителей, которые, страшась гнева короля, предпочитали умалчивать о том, что их ученик самовольно покидает занятия. Иов Справедливый каждый день спрашивал, как прошёл мой день, но я никогда не признавалась, что провожу свои свободные часы с братом. Мужчинам не пристало проводить так много времени с женщинами, даже если они ещё маленькие.
Федр был очень похож на меня: те же светло-коричневые волосы и голубые глаза, и даже чертами лица он был немного похож на девочку, и я знала, что нашим родителям не нравится, что их сын лишён явно выраженной мужественности.
Мы проводили свои часы в заброшенном саду близ замка, который прозвали Магналия, сад Чудес. Его разбили по просьбе жены нашего прадедушки, но после её смерти за садом никто не ухаживал. У королей было и так слишком много владений, за которыми надо было присматривать, а этот сад не представлял для них ценности, ибо не приносил пользы. Только я видела, что когда-то он был разбит в соответствии с принципами красоты и гармонии, но расчищать его мне не хотелось. По моему убеждению, тогда бы он потерял всю свою таинственность и стал бы обычным садом, уже не привлекающим меня чудесами.
Более всего нравилось мне сидеть на яблоне, чьи ветви тесно переплетались с другими ветвями плодовых дерев, из-за чего под кронами образовывался полумрак, а солнце проникало сквозь небольшие проплешины так, что его лучи очень красиво и прямолинейно освещали небольшие участки земли под деревьями.
Я помню, как Федр сидел на соседнем дереве с мечтательным выражением на лице и поделился со мной своими идеями.
– Представь, Флора, как было бы хорошо привести этот сад в порядок, чтобы он больше не казался пустым, а чтобы, наоборот, было в нём как можно больше чудес. Если бы я был королём, я бы пускал в Магналию всех своих подданных, чтобы и они могли прикоснуться к этому уголку красоты.
Мне не слишком-то понравилась идея брата, но я не могла не поддержать его, ибо он всегда был добр ко мне, а ещё он был старше, и я не могла не прислушиваться к его словам.
Всегда, когда мы приходили в Магналию, Федр мечтал о том, как он изменит сад, какие растения и где следует посадить (а в ботанике он разбирался лучше моего), и какие ещё чудеса будут удивлять всех обитателей Медиундома. Когда я стала старше, то не без тревоги слушала речи старшего брата, потому что его мнения и поведение очень уж отличалось от того, как себя должен вести мужественный воин. Садоводство было не мужским занятием, и я даже представить себе не могла, каким образом могли наказать брата, чтобы выбить эту «дурь» у него из головы.