Золото абвера

* * *

Ребята лежали на расстеленном покрывале, в тени плакучей раскидистой ивы. Магнитофон «Весна», хрипением своих динамиков, что-то бурчал, слегка напоминая о своем присутствии. Но качество издаваемого звука, абсолютно не радовало слух, хотя и звучали забойные хиты их кумиров. Девчонки смеялись и бесились в воде, а их друзья на берегу, пили пиво. Оценивающим взглядом влюбленных юнцов, они страстно смотрели на своих подруг. Те, не обращая на них никакого внимания, весело плескались в Вюнсдорфском озере. В те времена оно, было Меккой для страдающей от жары молодежи.

— Серый, а у твоей Керстин, фигурка — то ничего, ладненькая девочка?

— Я и сам знаю, только мне кажется, что нашему роману, пришел сегодня конец.

— Ты что спятил, ведь у вас, так всё красиво, я иногда даже тебе завидую, вы же, как Ромео с Джульетой.

— Ага, обзавидуешься, она мне сказала, что её дедушка хочет со мной серьезно поговорить — сказал Сергей, задумываясь о предстоящем мужском разговоре с дедушкой Куртом.

— Ага, вот почему ты сегодня хмурый словно туча — проговорил Виталий вздыхая.

— Тут будешь не только тучей, нам же остался последний год, а что потом? Мы уедем в Союз, а они останутся возле разбитого корыта? Возможно, что мы никогда, не увидим их больше? А я — явлюбился в неё по уши, и теперь не могу представить свою жизнь без неё. Что — что с нами теперь будет!? — Заскулил Сергей, пуская слезу.

— Ты Серый не хандри, все, как ни — будь наладиться, может они в Союз, вырвутся? А там браток мы, продолжим свои романы с этими девчонками.

— Ты Виталя, неисправимый фантазер, так они взяли и приехали, вроде бы это не, Союз, а какой-то проходной двор. Что ты думаешь туда, могут ехать все, кому захочется черной икры с блинами, и толстую матрешку на сувенир?

— А мы, им вызов сделаем — гостёвку, а еще лучше, чтобы они поступили в институт на кафедру русского языка. Их же потом отправляют к нам на стажировку.

— Вон — гляди, зовут. Пошли, окунемся, а потом поговорим с ними, насчет нашего бу-дущего.

Пацаны, с гиканьем, поднимая фонтаны брызг, бросились в теплую воду. Схватив своих подруг за талии, они увлекли их с собой на глубину. Словно последний разребята обнимали и целовали своих девчонок.

Керстин, влюблено прижалась к нему всем телом, завернув свои ноги за его спиной. Она жадно со страстью, впилась своими губами в его притягательный рот. Медленно они стали по-гружаться под воду, наслаждаясь друг другом в страстном поцелуе. Сергей, крепко держал Keр-стин, и не отпускал из своих объятий, пока они не ушли в глубь до самого дна. Когда же воздуха у неё совсем закончился, Сергей вдохнул в неё спасительный глоток. Он в предчувствии, каких — то глобальных перемен, старался дать её понять, что она рыжая курносая девчонка, нужна ему в этой жизни. В те минуты в его душе, появился страх — страх за то, что его первая любовь, вдруг прекратит своё существование. В такие минуты его сердце разрывалось на части. Он не знал, как и чем, побороть эту душевную боль, которая огнем горела в его груди.

— Керстин, ты знаешь, что через год мы уедем в Союз!? — Не подумав, спросил Виталик.

На её глаза, навернулись слезы, и девчонка, бросив недокуренную сигарету, отвернулась в сторону. Всхлипывая, она уставилась в одну точку, обидевшись, словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Керстин понимала, что роман этот затянулся. Это уже был не легкий флирт, а настоящая и полноценная любовь. Она каждый день в своей голове прокручивала тысячи вариантов. Как, как удержать этого русского парня возле себя? Она не хотела терять его, так как была влюблена всем своим существом, всем телом, и широкой душой, абсолютно не свойственной немецкому прагматизму. Ей, тогда показалось, что вот — вот и пришел тот час, когда он скажет ей — уходи. А теперь это было особенно больно. Он с его огромной доброй душой, и большим сердцем истинного славянина, вошел в её арийскую жизнь. Ей было страшно, и совсем не хотелось, потерять парня на бескрайних просторах огромной России. Керстин была готова, следовать за ним, хоть на край земли. Вытирая рукой свои слезы, она прижалась к нему.

— Я тебия лублю! — Сказала она по-русски, но с ужаснейшим акцентом, при этом обнимая своего Сергея.

Настроение у всех мгновенно пропало, и ребята молча стали собираться по домам. Девчонки, видя, как они медленно, но уверенно остаются без своих кавалеров, решились на послед-ний и отчаянный шаг. Они просто разделись, перед ребятами на голо, якобы переодеваясь в сухую одежду. Но пацаны заметили, что сегодня это было не простое переодевание, это было приглашение к решительным действиям. Так как сильно уж артистично, они старались показать свои прелести. Расчет был на то, что мальчики возжелают их, и не смогут отказаться.

Такое поведение девчонок на пляже, никого не смутило. У немцев, было принято переодеваться на виду у всех. Но сегодня ребятам, былдан сигнал на решительные действия, которые ждали они от своих друзей с самого Нового Года.

Виталий с Мануэлой отправились в гарнизон, где у него была свободная квартира. Сергей же подчиняясь воли деда, поехал к Керстин. Им овладел страх, он боялся, что дед перекроет им кислород. Он боялся, что они больше никогда вместе не встретятся.

Всю дорогу, они ехали молча, в предчувствии каких — то перемен в своей судьбе. Лишь когда, они приехали в Цоссен, Керстин сказала:

— Серж я знаю, что ты скоро уедешь в Россию! Я знаю, что мы можем больше никогда не увидеться, но я очень тебя люблю! Я хочу провести с тобой эту ночь! Войдя в дом, Сергей по-немецки поздоровался с сидящим на кресле качалке мужчиной. Он был не очень — то и стар, лишь роскошная, седая шевелюра, выдавала его настоящий возраст.

— Добрый вечер! — сказал мужчина, и попросил на русском, Сергея, присесть рядом.

— Мой друг, я знаю, что ты давно встречаешься с моей внучкой, вернее с двумя.

— О — нет, я встречаюсь только с Керстин! — смущенно сказал парень.

— Я знаю это, но я бы хотел пообщаться с тобой по-мужски, и думаю, что ты меня поймешь — На ломанном русском, стал говорить дед, и довольно таки не плохо.

Сергей впервые в жизни, встретился с глазу на глаз с настоящим взрослым немцем. Ему казалось, тогда, что сейчас он начнет проклинать и ругать его. Запрещать ему, встречаться с любимой. Собравшись своим и сознанием, он уже приготовился к отражению «вражеской» атаки. Даже легкий озноб прокатился по его телу. Но к его удивлению, дедспокойно спросил:

— У тебя это серьезно — с Керстин?

— Да, она мне очень нравится, и я мечтаю о том, что — бы она смогла приехать в Россию — ответил Сергей, сгорая от смущения и страха.

— Поклянись! Что это настоящая, правда. — Сказал дед, глядя пристально ему в глаза.

— Это как!? — Удивленно спросил Сергей.

— Положи руку на библию, и поклянись, что ты любишь Керстин.

Сергей недоуменно посмотрел на него. Раньше он никогда не сталкивался с библией. Не потому, что в бога не верил. А потому, что все воспитание его, носило чисто атеистический характер. Но безвыходность ситуации, диктовало свои условия. Он, не долго думая — согласился из-за страха потерять девочку.

— Керстин, принеси библию! — сказал дед своей внучке.

Та в одно мгновение, пошла в другую комнату и вскоре вернулась, держа в руках толстую книгу. Подав её Сергею, она стала рядом, чтобы видеть, что же замыслил дед. Сергей положил свою руку, на библию и произнес.

— Клянусь — господом нашим Иисусом, что всей своей душей, всем своим разумом, я люблю Керстин. Я всегда буду с ней в радости, счастье и болезни, и пусть только смерть, нас разлучит! — Сказал он, вспоминая кадры, из какого — то фильма.