Золото Рейха

— Я вчера даже не узнала тебя с самого начала, — рассмеялась Марина. — Видела-то последний раз, когда была еще девчонкой. И знаешь, такое странное ощущение… Раньше мне казалось, что между нами пропасть в смысле возраста. Ты взрослый дядя, а я ребенок. А вот теперь разницы почти не чувствую.

— Зато я чувствую.

— Разница в возрасте многое определяет, — продолжала девушка. — Я вот сейчас вспомнила, как зашла к одной своей подружке. У нее сыну года еще нет. Попросила она меня посидеть с ним, пока в магазин сбегает. А я спрашиваю: «Что с ним делать?» — «Поговори», — отвечает она. И тут я задала, наверное, самый идиотский вопрос в своей жизни: «А о чем разговаривать?»

— Знаешь, Марина, чем плохи любые разговоры мужчины с женщиной?

— Догадываюсь.

— Правильно. С чего не начнешь, обязательно сведется к одному. Ответ заранее известен.

— Со мной тебе это не грозит.

— Вот потому и молчим, — усмехнулся Феликс, включая фары.

Свет резко ударил в гладкий асфальт, заиграл на нем бликами.

— Я люблю ездить по ночам, — сказала Марина.

— И часто приходилось тебе это делать? — поинтересовался Феликс.

— До этого никогда.

— Твой жизненный опыт столь же богат и в других сферах?

— Нет, только в некоторых.

Марина нагнулась, вынула из-под сиденья бутылку с минеральной водой и попыталась напиться из горлышка. Машину подбрасывало на неровном асфальте, и вода расплескалась на блузку. Девушка поежилась, но не решилась попросить ехать потише. В конце концов, напившись, она протянула бутылку Феликсу:

— Теперь твоя очередь.

— Обливаться?

— Как хочешь.

Тот жадно принялся пить, припав губами к горлышку бутылки, чуть перепачканному бледной помадой.

— А теперь, Марина, засекай по часам: через три часа тридцать минут останавливаемся на ночлег.

— А что будет через три часа тридцать минут?

— Мы окажемся довольно близко к Бресту. Самое лучшее — попасть на границу с утра.

— Почему? С утра очереди короче, что ли?

— Да нет, наступает смена, в которой у меня есть знакомые. Так что обойдемся вообще без очередей. Будем ковать железо, не отходя от кассы.

— Я бы с радостью засекла, но у меня нет часов.

— Так придумай что-нибудь.

— Могу считать про себя.

— С ума сойдешь.

— Я всегда так делаю.

Феликс постучал по приборной панели.

— Зато часы есть у моей машины, и она с тобой с удовольствием поделится. — И вновь загремела музыка.

После Минска по дороге можно было мчаться так быстро, как позволял мотор и широкая, на две полосы, автострада с бетонным покрытием. Теперь у Марины появилось занятие. Она следила за стрелками небольших часов, вмонтированных в приборную панель джипа. Рядом с часами располагался гироскоп, тоже вполне подходящий прибор — подходящий для того, чтобы смотреть на него и тем самым коротать время.

— А зачем эта штучка?

— Гироскоп показывает наклон автомобиля.

— И что, он тебе помогает?

— Если угол наклона составляет сорок три градуса, машина перевернется.

— Ерунда какая-то. Зачем знать, при каком угле ты перевернулся? По таким склонам вообще только дурак поедет.

— Значит, я дурак?

— Получается так, я тут ни при чем. Стрелки на часах двигались медленно.

Наконец до назначенного Феликсом времени осталось всего пятнадцать минут. Дорога опустела, лишь редкие трейлеры дальнобойщиков попадались им навстречу.

— Все, — наконец сказала Марина, пытаясь высмотреть в темноте хоть какой-нибудь указатель.

Феликс и не думал тормозить.

— Тут мотель? — спросила девушка. ~ Ты что, собралась спать в мотеле?

— Нет, я думала, ты собрался.

— В дороге я всегда сплю в машине.

— Странно. Мне показалось, что ты любишь комфорт.

— В машине спать удобнее.

— Время прошло, — напомнила Марина.

— Погоди, скоро увидишь. Закрой глаза. Раз, два, три…

Марина прикрыла веки, почувствовала, как машина совершает плавный поворот.

— Все, теперь можешь открывать.

— Не разыгрываешь?

— Сейчас увидишь. Девушка глянула на дорогу.

Свет мощных фар скользил по придорожным кустам. Автомобиль мчался, повторяя изгиб дороги.

— Ничего такого… — разочарованно протянула

Марина.

— Сейчас начнется.

И вдруг почти у самой обочины из темноты возникла гигантская человеческая фигура метров трех ростом. Великан, как показалось девушке, бросился прямо наперерез их машине. Она вскрикнула и вцепилась водителю в плечо.

— Не бойся, это мой сюрприз. — Феликс притормозил, фигура исчезла в темноте.

— Что это? — спросила перепуганная Марина.

— Сходи посмотри.

— Знаешь, мне страшно.

— Тогда пошли вместе.

— Снежный человек?

— Вроде того.

Постепенно Марина оправилась от шока, теперь ее разбирало извечное женское любопытство. Они вернулись немного назад, и девушка увидела то, что ее так испугало. Это был бетонный памятник, только почему-то очень близко поставленный к дороге. Серая стена, а перед ней бегущий с гранатой в руках гигантский пионер.

— Его здесь и впрямь называют «Снежный человек», — объяснил Феликс.

— А кто это?

— Не все ли равно? Проходили в школе про пионеров-героев? Так вот он повторил подвиг Марата Казея, подорвал гранатой себя и еще штук десять немцев вместе с машиной. А теперь пугает по ночам шоферов.

— Исключительно немцев?

— Не только, еще непослушных маленьких девочек.

— У тебя машина с австрийским номером, вот он и подумал…

Тут загудел мотор: приближалась какая-то машина. Свет фар выхватил из темноты кусты, деревья, ограждение дороги.

— Садись, — прошептал Феликс, и они с Мариной присели.

Сноп света ударил в бетонную фигуру. Шофер наверняка тоже впервые увидел эту «страшилку».

Завизжали тормоза, машина приняла влево и затем на бешеной скорости скрылась за поворотом.

— Трус! — Марина погрозила вслед удалявшемуся автомобилю кулаком.

— Не ты одна такая пугливая, — резонно заметил Феликс.

— И то хорошо, — сказала его спутница. Теперь уже Феликс ехал совсем медленно, боясь пропустить нужный ему поворот. Вскоре его джип нырнул с откоса и покатил по заросшему травой проселку. Они обогнули лес. Здесь, на поле, было куда светлее, чем на дороге. Впереди блеснуло озеро, прикрытое с трех сторон старыми деревьями.