Золотой шут

– И не только.

Я не видел того, кто вмешался в их разговор, но узнал голос служанки. Через несколько мгновений она появилась в поле моего зрения. Теперь я смог разглядеть ее более внимательно. Примерно моего возраста, одета просто, как и подобает служанке. Однако она вела себя так, словно была здесь главной. Черные глаза и волосы, круглое лицо, маленький носик. Она укоризненно покачала головой.

– Эллиана должна вести себя кротко и скромно.

Она замолчала, и я увидел, что Пиоттр стиснул зубы, а на щеках у него заходили желваки. Реакция Пиоттра вызвала у женщины улыбку, и она с очевидным удовольствием продолжала:

– Ты должна дать ему понять, что… готова отдаться. – Потом она заговорила более низким голосом. – Подчини своей воле крестьянского принца, Эллиана, пусть он узнает свое место. Пусть не смотрит на других женщин. Пусть ему даже в голову не придет лечь в постель с кем-нибудь, кроме тебя. Он должен принадлежать тебе и только тебе. Ты обязана найти способ овладеть его умом и телом. Ты слышала, что сказала Госпожа. Если ты потерпишь поражение, если он ускользнет от тебя, если у него будет ребенок от другой женщины, тебе и твоему дому конец.

– Я не могу, – выпалила Эллиана, которая неправильно поняла ужас, промелькнувший в глазах дяди, приняв его за укор, и продолжала с отчаянием в голосе: – Я пыталась, дядя Пиоттр. Пыталась. Я танцевала для него, благодарила за подарки, делала вид, что мне интересно слушать его речи на скучном крестьянском языке. Но все бесполезно – он считает меня маленькой девочкой. Для него я ребенок, которого прислал отец, чтобы закрепить торговую сделку.

Пиоттр откинулся на спинку кресла, отодвинув в сторону нетронутую тарелку с кашей. Тяжело вздохнув, он посмотрел на служанку.

– Выслушай меня, Хения. Эллиана уже пыталась следовать твоим отвратительным советам. Он не хочет нашу девочку. В его крови нет огня. Я не знаю, что еще мы можем сделать.

Неожиданно Эллиана расправила плечи.

– Я знаю. – Она вновь гордо вздернула подбородок, и в ее черных глазах вспыхнуло пламя.

Он покачал головой.

– Эллиана, ты всего лишь…

– Я не ребенок и не маленькая девочка! Я перестала быть ребенком в тот день, когда на мои плечи возложили это бремя, дядя. Ты не можешь относиться ко мне как к ребенку и ждать, что другие увидят во мне женщину. Нельзя одевать меня как куклу и просить вести себя скромно и вежливо, точно я – сокровище какой-нибудь рехнувшейся тетушки, рассчитывая, что я сумею привлечь принца.

Он воспитывался при дворе, окруженный женщинами, сладкими, точно гнилая рыба. Если я буду вести себя, как они, он даже не посмотрит в мою сторону. Позволь мне исполнить свой долг. Мы оба понимаем, что если я буду продолжать вести себя так же, то поражение нам обеспечено. Разреши мне действовать по-своему. Если и на этом пути я потерплю неудачу, что мы теряем?

Некоторое время Пиоттр молча смотрел на нее. Эллиана не выдержала и отвела взгляд, а потом начала переставлять чашки с нетронутым чаем. Потом отпила несколько глотков, продолжая избегать его взгляда.

– Что ты предлагаешь, дитя мое? – наконец спросил он тоскливо.

Эллиана поставила чашку на стол.

– Совсем не то, о чем говорит Хения, если ты опасаешься такого варианта развития событий. Нет. Сообщи ему мой возраст. Сегодня. В том исчислении, которое принято у крестьян, а не в годах Божественных Рун. И хотя бы на один день разреши одеться и вести себя так, как положено дочери дома нашей матери. Как женщине, оскорбленной тем, что он предпочел красоту другой, и позволь объявить об этом всем. Разреши мне его покорить. И не с помощью тошнотворной сладости, а хлыстом, как собаку, которая того заслуживает.

– Эллиана, нет. Я запрещаю, – услышал я резкий голос служанки.

Но ответил ей Пиоттр. Он вскочил на ноги, высоко подняв могучие руки.

– Пойди прочь, женщина! Исчезни с моих глаз или тебя ждет смерть! Я клянусь, Госпожа. Если она сейчас не уйдет, я прикончу твою служанку!

– Ты пожалеешь! – прорычала Хения, но моментально вылетела из комнаты.

Я услышал, как захлопнулась у нее за спиной дверь.

Когда Пиоттр заговорил снова, его слова звучали медленно и тяжело, словно он строил крепостной вал, способный оградить Эллиану от падения в пропасть.

– Она не имеет права так с тобой разговаривать. Но оно есть у меня. И я запрещаю тебе, нарческа.

– Ты уверен? – спокойно спросила она, и я понял, что Пиоттр проиграл.

Раздался стук в дверь. Пришел отец нарчески, который поздоровался с обоими, и Эллиана почти сразу же попросила разрешения покинуть мужчин, сообщив, что должна переодеться для верховой прогулки с принцем. Как только она вышла из комнаты, Аркон принялся рассказывать о каком-то важном грузе, который прибыл в порт с большим опозданием. Пиоттр что-то ему ответил, но он не сводил глаз с двери, за которой исчезла Эллиана.

Вскоре я проскользнул в свою маленькую комнатку, из которой с большими предосторожностями перебрался в просторные покои лорда Голдена. Он одиноко сидел за столом и приканчивал свою долю обильного завтрака, который ежедневно заказывал для нас обоих. Придворные наверняка ломали голову, как с таким отменным утренним аппетитом ему удается сохранять тонкую талию.

Он обратил на меня взгляд своих золотых глаз.

– Садись, Фитц. Я не стану желать тебе доброго утра, сейчас уже слишком поздно. Хочешь поделиться со мной своими неприятностями?

Лгать было бесполезно. Я уселся за стол напротив Шута, наполнил тарелку и рассказал ему о промашке Дьютифула. Скрывать это не имело смысла. Свидетелей было слишком много, и я не сомневался, что найдется немало желающих во всех подробностях рассказать о случившемся лорду Голдену. О Неттл я говорить не стал. Боялся ли я, что Шут согласится с Чейдом? Не уверен, но мне ни с кем не хотелось обсуждать Неттл. Не стал я делиться с ним и тем, что услышал из своего тайного укрытия. Мне требовалось время, чтобы все осмыслить.

Когда я закончил свой рассказ, Шут кивнул.

– Вчера вечером я не стал играть, поскольку мне захотелось послушать пение менестрелей с Внешних островов, которые недавно прибыли в Баккип. Но мне рассказали о неприятном происшествии еще до того, как я отправился спать. Меня уже пригласили на верховую прогулку с принцем. Ты хочешь поехать?

Когда я кивнул, Шут улыбнулся. Потом лорд Голден тщательно вытер губы салфеткой.

– О, как не повезло нашему принцу. Сплетни будут просто восхитительными. Интересно, как королева и ее советник сумеют выправить положение?