Золотые мятежники

Лестница выровнялась и превратилась в ледяной холл. Окна без стекол приветствовали высокие горные сугробы. Пушинки танцевали на невидимых потоках, хрустели под ногами, когда они попали в большую комнату.

Она оказалась в просторном павильоне, из которой открывался вид на еще более просторное помещение. Окно из закаленного стекла с легкими изъянами смотрело вниз, на центральную часть завода. Большой чан был подвешен на массивном крюке сбоку от заземленного резервуара. Их окружали машины и длинные ленты, все холодные, ожидающие, когда по ним польется расплавленная сталь.

— Это Нефтеперерабатывающий завод, — прошептала она.

Между ее разумом и телом возникло странное рассогласование. Глаза говорили разуму, что перед ней нефтеперерабатывающий завод, пусть и небольшой. Но разум утверждал, что такое невозможно, ведь она знала, что находится на Нове, где образцы промышленной продукции не имели права на существование.

— Я же говорил. — Кварех был рядом с ней.

— Как? — Арианна пыталась осмыслить эту мысль.

— Ивеун занимается — или, по крайней мере, занимался — их строительством на Лисипе. Он начал проект десять лет назад и назначил Петру ответственной за надзор. Естественно, она воспользовалась возможностью построить такой же здесь.

— Значит, твоя сестра сейчас здесь? — Арианна говорила шепотом, подстраиваясь под тон Квареха. Она почувствовала мрачный сдвиг в магии Квареха, когда он упомянул Петру. В голове Арианны зазвучали тревожные сигналы.

— Нет. Петра мертва.

Холодно.

Отстраненно.

Арианна почувствовала, как сокращаются мышцы вокруг легких и дыхание становится поверхностным. Чувство, которое было глубже разума и сильнее логики, овладело ею — сочувствие. Она вцепилась в его руки, словно вытаскивая из невыносимой пучины горя, схватила его, как кто-то должен был схватить ее после Евы.

— Ты справишься с этим, — поклялась она, действуя совершенно импульсивно.

Кварех склонил голову набок, и его рот растянулся в усталой улыбке. Он наклонился вперед, и глаза Арианны закрылись сами собой. Они, как и все остальные части ее тела, двигались в океане этого мужчины. Он не поцеловал ее, а просто прижался лбом к ее лбу и вздохнул.

— Я знаю. — Кварех медленно вздохнул. — У меня есть ты.

Почему от этих слов на глаза навернулись слезы? Она была так разочарована ими, так зла и в то же время так счастлива. Это было все равно что пить шоколад и лизать соль.

— Теперь ты Оджи? — Ей нужно было сосредоточиться. Она не могла позволить себе отвлекаться на то, от чего отказалась много лет назад.

— Нет, но я заберу себе это звание. — Арианна открыла рот, чтобы заговорить, но ее прервало его движение. — Я должен идти и позаботиться об этом. Но я вернусь к тебе. До тех пор будь как дома.

Оджи. Кварех в роли Оджи. Ее разум попытался обдумать эту идею. Дракон, которого она нашла на Луме, возглавлял восстание на Нове. Он будет вырван из нее, чтобы изменить мир, как это сделал Мастер Оливер, как это сделала Ева. Как и Флоренс.

Никогда еще пространство перед ней не казалось таким холодным.

3

0

. Флоренс

Драконы раздражали. Они не были страшными, не были опасными и уж точно не были теми грозными существами, которыми себя выставляли.

Больше всего на свете Драконы доставляли неудобства.

Флоренс сидела в заброшенном здании на внешней окраине Холкса. Со своего места она видела, как Драконы кружатся вокруг Гильдии Воронов. Время от времени один из них приземлялся, и его Всадник исчезал внутри на несколько часов. Потом они, ничего не добившись, возвращались на свой планер и снова улетали в небо.

Она прислонилась к деревянной обшивке комнаты, которую сделала своим временным домом. Наблюдение за Драконами, запись их перемещений, учет того, как далеко они продвинулись в гильдии и сколько времени у них на это ушло, были удобным предлогом для того, чтобы проводить время вне Подземелья. Прошел почти месяц с момента первого нападения Драконов, первого неудачного из многих, и месяц — слишком долгий срок, чтобы проводить его в темноте. Флоренс сочувствовала Фентри, у которых не было других вариантов, кроме как проводить дни в заточении под землей. Не настолько, чтобы упустить возможность самой выбраться из вечно гнетущего мрака, но все же жаль.

Ее окно было разбито. Она не открывала его полностью, потому что не хотела, чтобы ее магия донесла до ветра хоть малейший запах. Но тот же ветер щекотал ей щеки, шепча о внешнем мире. Здесь Флоренс могла смотреть на небо и наблюдать, как день сменяется ночью и, что еще важнее, ночь сменяется днем.

Когда Драконы не порхали по залу гильдии — а они с каждым днем появлялись все реже, — она придумывала истории о людях, живших в квартире, которую она сейчас занимала. Когда истории теряли свой блеск, она размышляла, как бы они с Арианной обставили квартиру, чтобы сделать ее более уютной. Когда думать об Арианне становилось слишком больно или обидно, Шаннра сглаживала раздражения.

Сейчас Шаннра была в ее объятиях. Флоренс нравилось, как свет окрашивает темную кожу женщины в графитовые оттенки, словно страницу из эскиза Клепальщика. На этих схемах были нарисованы идеальные женские пропорции.

Тихий стук в дверь вернул Флоренс к действительности. Как бы ни было приятно предаваться мечтам, это был не ее дом, и она не собиралась проводить ленивый полдень с женщиной, которая каким-то образом стала ее неординарной любовницей. Когда Шаннра начала шевелиться, Флоренс накрыла их обеих одеялом. Ей не хотелось будить женщину, но второй стук в дверь заставил ее это сделать, и Флоренс постаралась не смутить Шаннру.

— Входите. — Флоренс не нужно было говорить громко, чтобы быть услышанной. Из-за острого слуха Драконов они вели себя как можно тише.

Дверь скрипнула, и в нее просунулась еще одна Револьвер. Похоже, она не удивилась, увидев Флоренс и Шаннру вместе.

— Мне велели привести тебя.

— Куда?

— В последнем поезде с Тер.3 для тебя пришло письмо. Наместник Грегори хочет видеть тебя по этому поводу.

— Я буду через минуту. — Флоренс легким кивком отпустила второго Револьвера.

— Письмо? — повторила Шаннра.

— Я знаю не больше твоего. — Флоренс снова принялась застегивать одежду от пупка до шеи.

— От Арианны, я бы сказала. — Шаннра выпрямилась и прислонилась к оконной раме. Ветер слегка ерошил ее волосы, пока Шаннра смотрела на нескольких Драконов в небе.

Флоренс чувствовала напряжение, когда Шаннра заговаривала об Арианне, хотя они никогда не говорили об этом прямо. Флоренс даже не знала, что бы она сказала, если бы Шаннра потребовала от нее ясности. Кем они с Арианной были друг для друга? Кем они были сейчас? На некоторые вопросы лучше не отвечать, а лучше вообще не задавать их.