Золушка для плохиша

Кажется, уродов на земле стало на одного больше.

– И после я не мог позвонить, потому что с отцом пытались объяснить все ей. Теперь я должен каждый выходные ходить с мамой в кино и по магазинам. Я! Ты хоть понимаешь, как это стремно - таскать ее пакеты? О, а когда все закончилось, я поехал к тебе домой. Правда, тебя там не было. Но зато встретил твоего отца, который мне и рассказал, что ты уехала вместе с Сантой. Кстати, он отдал мне твой проект. Как я понял, он его спас от рук Гаргамеля.

До меня уже дошло, что зря дулась.

Неужели ему не надоело посыпать пеплом мою голову?

– Демьян, слушай…

– Нет. Это ты меня слушай. Забрав чертежи, я решил, что тебе нужно отдохнуть, поэтому поехал домой и с карандашом в руке исправлял твои ошибки. Когда закончил, сразу же позвонил, но ты меня продинамила. Про звонок Краснова рассказывать или ты сама догадалась, о чем он мне поведал?

Мартынов выдыхает, грозно стуча зубами.

– Этого бы не случилось, если бы ты…

– Предупредил тебя? – взрывается он, и моя задница перемещается на диван, а парень всем корпусом нависает надо мной. – А разве не понятно, что я только ради тебя старался? Шевченко, ты же умная. Должна была догадаться, у меня от тебя крышу сносит. Что здесь сложного? Мартынов, крыша. Крыши нет.

М-да, а на его коленках было удобнее.

А еще я пытаюсь осмыслить все услышанное.

Но меня ведьма воспитывала, поэтому я всегда ищу подвох.

– Не поняла.

– Ну прости. Мне надо на лбу написать, что я готов пойти на все, чтобы одна Золушка больше улыбалась?

– Ну-у-у, если ты сам этого хочешь, – пытаюсь разрядить атомную бомбу милой улыбкой. Не-а. Не получилось.

– Знаешь… Пошло оно все. Я спать поехал. Устал что-то.

Хлопаю глазами, смотря на то, как парень поднимается и двигает в сторону лестницы.

Один.

Два.

Три.

– Демьян, стой! – срываюсь с места и бегу за ним.

Хоть бы догнать. Хоть бы догнать.

Долбаная музыка, которую не переорать.

Расталкиваю толпу и хватаю парня за руку, разворачивая к себе.

Кажется, мне самой надо недельку отдохнуть в психушке, потому что когда посмотрела на его лицо, то увидела, что он улыбается.

– Я считал до десяти, – говорит он, когда я обнимаю его. – Но ты справилась за пять.

– За три, – поясняю, тяжело вздыхая. – Там народ тусуется, было сложно пройти.

Склоняю голову в попытке подобрать нужные слова.

– Потанцуем? – только это пришло на ум.

– В смысле? Я не услышу твое тихое: «Прости, Демьяшечка, я тебя люблю и буду доверять?».

Вместо этого тянусь к нему и оставляю на его губах след губной помады.

– Ты и правда доделал мой проект?

– Если скажу «да», я получу что-то большее, чем дружеский чмок? – Он вопросительно приподнимает бровь, смотря мне прямо в глаза. – Доделал и с курьером отправил отцу. Там такие ошибки элементарные были, ты на парах спишь, что ли?

– А ты у нас умный?

– В десять лет я спроектировал первую детскую площадку, – выпендривается он со своей фирменной самоуверенной улыбкой. – И уже несколько лет подрабатываю в компании отца. Я буду твоим боссом.

Кто бы мог подумать. А с виду обычный мажор.

Демьян отстраняется и подхватывая меня на руки, выносит на улицу. Я успеваю только помахать Зимину, который вместе со Златкой, оказывается, таращился на нас.

– А как же потанцевать?

– Я передумал, – говорит и ставит меня в вертикальное положение. Оглядываясь, понимая, что мы остановились на парковке. – Познакомимся еще раз?

Ну уж нет.

Сейчас просто идеальный момент, чтобы кинуться к нему и прижаться. Он ловко подхватывает меня, кладет одну ладонь на спину и проводит языком по нижней губе.

– К черту знакомство, – коротко говорит он, отрываясь от моего рта. – Ты уже моя.

Это да. А вслух шепчу:

– Санта поймет, если я утром вернусь домой.

– Уже почти утро, – хмыкает он, подталкивая меня к машине. – Но ты даже завтра не вернешься, потому что у меня на тебя огромные планы.

Это нормально, что я с ним спорить не хочу?

Это обалденно.

глава 43

Губы горели, а пальцы будто приклеились к плечам Демьяна. Я не помню, как мы поднимались на лифте в его квартиру. Соображать перестала еще в машине, когда Мартынов пристегнул меня ремнем и вдавил педаль газа. Любое его прикосновение обжигало кожу, но стоило парню немного отстраниться, как я начинала всем телом тянуться к нему.

– Надо было послать к черту праздник матери, сразу же увезти тебя сюда, – шепчет Демьян, прижимая меня к стене. – Мечтал об этом с самого утра.

Вот же…

Ну почему это так приятно слышать?

Демьян уверенными движениями открывает дверь и, взяв мою руку, заводит внутрь.

Что со мной происходит?

Почему веду себя как кукла-неваляшка, которой нужно управлять?

Черт.

Да во мне скромности столько же, сколько и доброты в ведьме Яны.

Кстати, о ведьмах…

– Твоя мама не выскочит из-за угла с пистолетом в руке? Не хочется умереть лохматой и с задранной футболкой.

– Обалденный вид, – хрипло говорит он, обнимая меня со спины, помогая избавиться от футболки.

Краем взгляда вижу, что мы стоим напротив зеркала и в его отражении видны закрытые глаза Демьяна. Он гладит мой живот, и я настолько засмотрелась на это зрелище, что не сразу поняла, что он развернул меня и сам приступил к осмотру.

Я почувствовала, как его пальцы дотронулись до ремня на юбке, избавляясь от него. Еще одно еле ощутимое прикосновение, и юбка скользит по ногам.

– Нет. Вот это обалденный вид, – выдыхает Демьян, рукой рисуя невидимую дорожку вдоль моего позвоночника.

Хотела повернуть голову и посмотреть, но стоило только подумать об этом, как мужские губы накрыли мои.

Он прижимал меня к себе, медленно двигаясь вглубь квартиры.

Я разворачиваюсь и машинально обвиваю его шею руками, когда он в этот момент стаскивает с себя футболку. Пальцами провожу по твердому прессу, чувствуя градус его тела. Горячий. И что-то мне подсказывает, что это не от летней жары.