Зона Надлома

— Мои обязанности?

— Строго по договору, кроме одного: когда будет нужно, подтвердишь, что являешься моей женой.

— Как?

— Просто скажешь: я, Ольга Романовна Ветрова, являюсь супругой Ярославу Залесскому. Проникновенно скажешь, чтобы поверили. Лгать ты умеешь.

— Кому?

— Это тебя не касается.

— Это прямо меня касается, — парирую холодно.

— Границе. Не бойся, никаких обязательств данные слова не повлекут. Обычная маленькая ложь.

«Очень важная для тебя», — пронеслось в голове, но я промолчала. Он не обманывал, по крайней мере, я не чувствовала.

— Сколько процентов на то, что я умру?

— Пятьдесят, может девяносто, все зависит от тебя. Но это лучше, чем всю жизнь просидеть здесь, верно?

— Ты не имеешь права меня заставлять, — стараюсь, чтоб голос звучал бесстрастно — наработка долгих лет практики; хотя любое нарушение Закона по-прежнему вызывало ярость.

— Тебя никто не заставляет, — заметил Ярослав равнодушно. — Не хочешь — возьму другую.

В голове снова бешено закрутилась пленка, на миг она замедлилась — я сумела что-то уловить, только чувствами: анализу это не поддавалось. Реальность смешалась с распахнутыми дверями прошлого и грядущего, я худо-бедно постаралась сосредоточиться.

Я не успею ничего сделать: пока попаду к прокурору, он заберет девушку и уйдет. В зону Надлома, часть наших земель, отделенных в результате катастрофы магической границей четыреста лет назад, было отправлено много экспедиций, но ни одна из них не вернулась. Никто не знал, что скрывается за разрывом пространства посреди моря, когда минуешь линию — отказывает техника. Раньше там простирались сады и города, возвышались гряды гор. Возможно, что-то сохранилось до сих пор. Однако официальное подтверждение этому, власти за долгие годы так и не получили.

Напротив меня сидел маг, не чета мне. С бумагой от премьер-министра. Что будет делать прокурор, узнав о данной ситуации? Вмешается или не захочет, не сможет? Если это правительственное задание — оно проскочит под грифом «секретно», недосягаемое для нашего полуживого правосудия. Хорошо покопавшись в дырках законов всегда можно отыскать лазейку.

Я чувствовала, что могу сказать нет. Пачкать руки об меня господин Залесский не станет. Я посмотрела на колдуна, но увидела только маску — холодную и равнодушную.

В висках снова кольнуло больно. Откажусь, а Ярослав заберет Кристину, после моей легенды она следующая по тяжести содеянного. Женщина охотно согласится. Они уйдут за черту, и Криста умрет глупо и бессмысленно. А в детдоме растет ее девочка, сейчас абсолютно не нужная, — ошибка молодости…

Я закрыла глаза, казалось, что теряю сознание. До такой степени я раньше никогда не утрачивала контроль. Все перемешалось. Пятна крови и заплаканное детское лицо, чужая осознанность и сожаление, желание все исправить, изменить. Я всегда знала, где грань, но теперь она смылась. Кристина захочет начать жизнь сначала. Я не ведала, как и почему, но сила твердила — так будет. Она захочет вернуть свою девочку, если не останется лежать на засохшей траве с голубыми незабудками. А я смогу пройти — туда и обратно, как и почему интуиция не говорила, но она не лгала.

Наваждение отступило, я снова видела кабинет помощника коменданта. Нужно сказать об этом человеке Васе, пусть поворошит его темные делишки. Ярослав терпеливо ждал. Я положила контракт на стол и молча поставила размашистую подпись.

— Договор необходимо заверить, — проинформировал наниматель.

Если я правильно поняла — он имел в виду священника, а не нотариуса.

— Хорошо, — ответила равнодушно.

Я устала, голова болела, а управлять дальше мыслями стало практически невозможно. Былое и настоящее, мое и чужое снова перемешались.

Дорога помнилась смутно. До машины я шла, до боли выпрямив спину, гордо и независимо, оградив сознание всеми возможными щитами. В автомобиле откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза: сил не было. Передо мной проносились образы: последствие бесцеремонно прерванного колдовства. Порой быстро и смазано, а иногда с ужасающими деталями отпечатывались в памяти. Вот, как сейчас.

…Кровь текла из раны на груди, окрашивая алым траву. Мелкие капли срывались с кинжала.

— Что ты еще будешь говорить о грани? — холодный властный голос обладателя клинка. Вопрос адресован девушке, ее лицо — отражение ужаса.

А раненый, лежащий на земле, улыбался:

— Не слушай, — слова даются мужчине с трудом, но их можно разобрать. — Он не виноват.

Короткий серебряный прочерк, забирающий жизнь…

Я с трудом разлепила веки, стряхивая наваждение. Мы переезжали мост. Искоса глянула на своего нанимателя. Перед внутренним взором возник изящный, но смертоносный кинжал. Это натолкнуло на определенные мысли, но развить я их не успела. За безопасность можно больше не беспокоиться — приехали. На поляне, окруженной старыми липами, стояла деревянная церквушка.

Не сказав друг другу ни слова, вышли из машины. Появившийся молодой человек, в одежде монаха, одарил удивленным взглядом. Только сейчас вспомнила: мы не забрали мои вещи. На мне красовался черный тюремный костюм в голубую полоску.

— Здравствуйте! Мы хотим заверить договор, — произнес Ярослав.

Я улыбнулась.

— Здравствуйте! Проходите, я позову священника.

Похоже, к странностям некоторых прихожан он уже привык.

Внутри пахло хвоей. Сквозь витражи проникали потоки солнечного света. Стены, лавочки, алтарь — все было искусно вырезано из дерева. На одной из колонн притаилась зеленая веточка можжевельника.

Запах хвои успокаивал, погружая в состояние легкой дремоты. В умиротворенном покое, который обладал способностью лечить душу, неслышно распахнулись двери прошлого.

В те времена поляну окружали лишь тонкие липовые деревца. Церкви не было и в помине. На шелке диких трав валялась опрокинутая статуя языческого бога: покровителя молний и грома. Старинная, щедро наполненная силой как природной, так и вложенной людскими молитвами. Поверженный идол мог исцелять, исполнять желания, предостерегать от бед. Возле него безрезультатно сопротивлялась пламени красивая резная беседка.

Оскверненная земля беззвучно плакала, а высокий черноволосый мужчина читал заклинание. Во всем его облике присутствовала странная чуждость и веяло магией. Той, от которой хочется бежать без оглядки, да выпить зелье забвения: чтоб не мучили кошмары. Я не сразу поняла, кто передо мной. Чья сила подчиняет пространство, навязывая свою волю. Их называли дознавателями. Идеальных убийц, с легкостью одолевавших магическое сопротивление, отправлявших в небытие целые страны.