Зона Посещения. Бродяга Дик
Шрифт:
– Я тебя не осуждаю… Хотя это и грязное дело…
– Мне нужен Золотой Шар, – пробурчал физик.
– Вот и отлично! Нужен – обращайся. Да и совесть твоя останется чистой. Не правда ли, хорошая сделка…
– И все-таки, Вебер, я хочу понять…
– Мой сын умер… – сказал Папаша Линкольн. – В психушке. Мой единственный сын…
– Что?! Откуда ты знаешь?!
– Квотерблад сказал… Они меня схватили по пути сюда. И это садист-законник не преминул сообщить…
– Он врет, Вебер… Ты же сам говоришь, что он садюга…
Старый сталкер покачал головой.
– Не врет… Я
– Я пришью эту крысу в мундире… Голыми руками…
– Брось, Майкл. Твоя задача – вывести из Зоны доверившихся тебе людей.
– Капитан нас живьем не выпустит, – сказал Гризли. – Ему нужен Золотой Шар, и когда дорога освободится, он придет сюда со своей сворой. И нам конец…
– Нет, ты не прав, – возразил старый сталкер. – Ни сам Квотерблад, ни его люди не поднимут на вас руки… Если, конечно, тебе не зачешется отомстить за меня… Капитан поступит проще – оставит в карьере парочку Стражей, а вот они-то точно живьем вас не выпустят…
– Куда ни кинь, всюду клин, – пробормотал Строгов по-русски и добавил на английском: – Тогда твой план не сработает, Вебер. Спрячемся ли мы за экскаватором, или нет…
– Возможно, – согласился Папаша. – Но Стражей можно попытаться обмануть… Подумай, ты же физик…
– Хорошо, уговорил…
Они остановились в сотне метров от ближайшей кляксы. Солнце вылезло из-за сопок и уже наваливало душные одеяла зноя на дно известкового карьера. Едва заметное колыхание воздуха рядом с ковшом экскаватора выдавало «мясорубку» внимательному взгляду.
– Покурим, братья? – предложил старый сталкер и извлек из потайного кармана сигару. – У меня отняли все, даже носовой платок, но «гавану» они не нашли… – Папаша Линкольн улыбнулся всем набором ослепительно белых, молодых зубов. – Последняя из тех, что я вывез с Кубы… Хранил на черный день. И вот он, кажется, наступил…
Главарь изрядно поредевшей группы сталкеров откусил кончик сигары. Гризли поднес к ней огонек зажигалки. Они успели сделать по паре затяжек, когда что-то звонко щелкнуло по ковшу экскаватора, и эхо разнесло сухой треск выстрела.
– Эй вы! – надсаживаясь, проорал капитан Квотерблад. – Хватить тянуть волынку… Мне надоело ждать!
– Пора! – Вебер Август Линкольн отдал сигару русскому физику и, сунув руки в карманы, пошел вперед.
Ким машинально двинулась за ним, но Строгов схватил ее за руку.
– Но мы же… – проговорила она.
– Слушайте внимательно! – громко произнес Гризли. – Как только я прикажу, вы оба спрячетесь под правой гусеницей экскаватора. Видите, там выемка. Залезете и будете сидеть тихо…
– Как скажешь, – буркнул Лопес.
– А ты, Майкл? – спросила Ким, заглядывая ему в глаза.
– А у меня есть дело.
Ким хотела что-то сказать, но в этот момент грузное тело старого сталкера вдруг подскочило вверх, медленно перевернулось в воздухе. Руки и ноги Папаши Линкольна скрутило немыслимым винтом. Он закричал от невыносимой пытки, но тут же захлебнулся своим криком. Внештатная сотрудница «Дейли Телеграф» отчаянно завизжала и упала на колени. Лопес выругался по-испански и отвернулся.
Гризли
наклонился к девушке и рывком поставил на ноги, крикнув Лопесу:– Спрячь ее, Андре! Пока копы не очухались!
Латинос по-обезьяньи ловко подскочил к американке, подхватил и потащил прочь.
Освободив руки, Строгов снова разжег потухшую гаванскую сигару Папаши Линкольна и направился туда, где подрагивал в струях накаляющегося воздуха округлый призрак Золотого Шара.
Гризли старательно обошел свежую кляксу. Ни крови, ни раздробленных костей – ничего, что обычно остается от человека, попавшего в бездушный калечащий механизм. Старый сталкер будто и не умер вовсе, а перевоплотился в иную форму жизни и теперь наблюдает исподтишка за своим напарником из непроглядной бездны «битумной» лужи.
– Ничего, братишка, – пробурчал Строгов, перекатывая сигару из одного уголка рта, в другой. – Сейчас мы с тобой им устроим…
Он услышал, как надрывается Квотерблад, так и не решаясь спуститься в карьер. Как свистят движки «галош» и с лязгом поворачивается башня пулемета на головной машине. Но все эти звуки долетали как будто из другого мира. Загребая ботинками пыль, сталкер поравнялся с институтским роботом, которого он видел в кошмарном сне. Присыпанная известковой пылью, обросшая «ржавым мочалом» институтка выглядела давно и безнадежно сломанной, поэтому Строгов не поверил своим глазам, когда на приборном щитке нежданным изумрудом сверкнул светодиод.
По инерции Гризли прошел мимо, но треск в динамике внешнего оповещения заставил его оглянуться.
– Вниманию агента Гризли! – сквозь треск и улюлюканье помех произнес незнакомый голос. – Говорит Краб. Если вы меня слышите, дайте знать.
Строгов вернулся к институтке, присел на корточки, произнес:
– Слушаю вас, Краб.
Ответа он не ждал, не был уверен, что в робот встроен микрофон, но Краб отозвался:
– Замечательно, агент Гризли. Рад сообщить вам, что доволен вашей работой. Добытая вами информация послужит благу и процветанию всего человечества. Вы достойны самой высокой награды…
– Послушайте, Краб! – перебил его Строгов. – Плевал я на благо всего человечества… Что касается награды… Здесь в карьере Золотого Шара, корме меня, находятся еще двое. Сотрудник ЦРУ Андре Лопес и корреспондент американской газеты «Дейли Телеграф» Кимберли Стюарт. Они истощены, обезвожены и нуждаются в квалифицированной медицинской помощи. Кроме того, им угрожает местный полицейский чин, страдающий манией величия… Лопеса и Стюрт надо вытащить отсюда… Не милосердия ради, а ради той бесценной информации о Зоне Посещения, которой они обладают… Ради блага всего человечества…
– Понял вас, агент Гризли… – сообщил Краб. – Если вы считаете, что помощь указанным лицам послужит благу…
– Вот заладил… – не выдержал Строгов. – Слушай, шеф. У них в руках уникальные данные о Зоне, Бродяге Дике, а также о генетическом эксперименте, который проводится Диком на объекте, под условным названием «Гнездо»… Поэтому делай что хочешь: присылай вертушку, выбрасывай десант, истребляй под корень подразделение капитана Квотерблада, но носителей сверхценной информации вытащи!.. Что молчишь?!